– Беги!
У него был бы шанс, успей он запрыгнуть на ближайшую ветку. Но в скорости реакции он мне уступал, а значит, сработал закон естественного отбора – побеждает сильнейший. Клыки моего волка с откровенной радостью вцепились в глотку добычи и резко рванули плоть, вырывая горло, уничтожая врага.
Потом волк долго бегал по лесу, скидывая напряжение, прежде чем понесся обратно – туда, где находилась бурая волчица. Как же хорошо, что я решил отправиться сюда лично! Ситуация складывалась непростая, надо было сохранять спокойствие и постараться играть на опережение. И с отцом надо посоветоваться, он с Фирсановым примерно одного возраста, должен больше меня знать о его семье. Чужая! Что бы это ни значило – очень верное замечание. Я все сильнее утверждался в мысли, что Елена была чужой в этой семье с примесью крови шакалов.
Вернувшись в поселок клана, запрыгнул в открытое окно спальни Елены и некоторое время волком наблюдал за спящей девушкой. Она начала беспокойно ворочаться и что-то бормотать во сне – очевидно, ее зверь был недоволен пристальным вниманием в такой момент. Отправился в душ, так и не отдохнув. Впрочем, сейчас надо было действовать, и общий план ближайших «мероприятий» у меня уже имелся.
Отсутствие отдыха я всегда компенсировал сытной едой. И в данном вопросе Елена Фирсанова оказалась неоценимым подарком судьбы. Удивив меня, девушка встала рано и приготовила мне очень стоящий завтрак. Скрашивая утро незначительной болтовней – вокруг было столько заинтересованных ушей! – случайно нарвался на поездку в магазин. Опыт для меня, мягко говоря, новый. Но с другой стороны, это вполне впишется в общую картину нашего представления.
Пока отвозил Лену на учебу, выяснил ситуацию с ее зверем. Совершенно неопытна, то есть совсем! Уже этот факт говорит о многом. И, увы, подтверждает ощущения рыся. Щенков готовили с самого детства. Первую добычу большинство ловили лет в двенадцать-пятнадцать, да и в остальном – контролировать зверя обучали родители, помогая примером и делясь опытом. Тут же… Отношение отца к бурой было очевидно. Только желая самого плохого, можно настолько не подготовить девушку к реалиям жизни оборотней.
Завтрашняя охота беспокоила меня все сильнее. Инстинкт зверя подсказывал – опасность! Так и тянуло изолировать Елену от ее семьи и клана. Мелькала даже мысль оборвать их связь. Ведь опасность ей грозила явно не шуточная. Хотя причин я пока не видел.
Не то чтобы для меня имела значение судьба бурой, но на ближайшие три месяца она волей ее отца стала моей парой. А свое я привык оберегать. Любая волчица, что делила со мной жизнь, всегда могла рассчитывать на мою защиту в этот период. Так и тут. В душе я решил, что постараюсь не дать навредить ей. Тем более не покидало ощущение, что до моего появления на земле клана бурых смерть ей не угрожала. И именно древний договор, а вернее мое в нем участие, предрешили ее участь. Я волком чуял, что подбираются ко мне. Вот только смысла во всем этом пока не видел!
Покосившись на девушку, что едва не плача после моего категоричного запрета на любые развлечения сидела с наушниками в ушах и упорно смотрела в окно, решил, что студенческая дискотека не такая плохая идея. Главное, чтобы время отдохнуть осталось. Не так уж много радостей в ее жизни. Вряд ли там ей что-то будет угрожать. Да и я присмотрю…
– Ладно, сходи ненадолго… – сказал и услышал синхронную просьбу. Лена явно очень хотела пойти.
Может быть, это и к лучшему: натанцуется – и зверь на охоте будет спокойнее. Хотя для неопытного волка этого мало. Ее благодарность снова удивила. Взяла и поцеловала меня в нос! Любая другая подарила бы мне полноценный соблазнительный поцелуй. А эта… Вроде и поблагодарили, но осталось ощущение, что обделили.
Согласовав планы и выяснив место проведения дня факультета, доставил на учебу явно окрыленную разрешением девушку. Понаблюдав за стремительно удаляющейся фигуркой, потянулся за телефоном.
Мне ответили почти сразу.
– Отец? Помощь нужна. Ты о семье Фирсанова что-то необычное знаешь?
Помолчав некоторое время, отец привычно задумчивым тоном ответил:
– Была какая-то история, помнится… Вроде бы волчица его во время течки с каким-то другим волком вдруг повязалась, тот привлек чем-то ее зверя.
– А что за волк? – насторожился я.
– Да слабый самец какой-то, не знаю. Его Фирсанов тогда загрыз, кажется. Слухи такие ходили, но точно не скажу.
– Как на это его пара отреагировала? – я припомнил неуверенные манеры Елениной матери и мысленно ответил на свой вопрос еще до того, как свою мысль озвучил отец.
– Бурые же ратуют за консервативный подход в отношениях и древние традиции. Там волчица подчиняется своему волку, если они в паре.
– А свои щенки у него все от этой волчицы? – на всякий случай уточнил я у отца.
– Сын от другой. Тогда он в пару еще не объединился, а с волчицей какой-то повязался. Но вроде бы, когда мальчик подрос, в семью отца ушел. А дочки обе уже в паре с его волчицей появились, – отец замолчал и спустя паузу добавил: – Поосторожней с ними. Бурые очень двуличны, и обида за утраченное влияние и потерю более благоприятных территорий обитания в них все еще жива.
– Спасибо, – серьезно поблагодарил я отца, отключаясь.
Определенная картина вырисовывалась. Слабая и чужая! Точнее не скажешь. И пока жила, никому не мешала, все было хорошо. Вернее, не хорошо, но не вспоминали о ней особо. И тут появился я… А дальше вопрос. Почему так радикально? Странное решение. Куда как логичнее стараться повязать со мной волчицу. Возможные в результате такой связи щенки – удачный рычаг для давления на нас. Но почему-то Фирсановы пошли другим путем… Хотя и выбрали ее сами.
Отъехав от университета, отправился осуществлять следующий пункт намеченной на сегодня программы. И спустя полтора часа, просмотрев несколько вариантов, купил в городе небольшую квартирку на границе большого парка, уходящего за черту города. Покупку оформил на имя Елены. Останется ей от меня на память. А так мы и условиям договора будем соответствовать – я живу у нее. Переезд запланировал на завтра.
Теперь перспектива отъезда Елены в экспедицию виделась мне очень полезной. При должной организации и контроле с моей стороны, разумеется. Поэтому, связавшись через один из контролируемых нашим кланом международных человеческих фондов с факультетом, на котором обучалась бурая волчица, выяснил, в какое место планировалась экспедиция. Охраняемый заказник «Геолдобычи». Это сказало мне о многом. Территория медведей! Именно им принадлежала данная структура и все закрепленные за ней частные территории.
Теперь понятно, почему так трудно попасть в этот заказник. Медведи – своеобразная каста нашей расы. Самая закрытая и несговорчивая. Извечные одиночки, они до капли блюдут свои интересы. И именно их можно считать равными по силе воли соперниками волкам. Только наиболее крупный и сильный представитель клана белых мог при удачном раскладе справиться с медведем. Но мы сражались стаями, медведям же редко удавалось объединиться в группы. Однако границы их территории волки старались не нарушать. В этом мне виделся очевидный плюс – безопаснее места для Елены не придумать.
И это возвращало меня к отмеченному ранее присутствию оборотня-медведя на территории клана бурых волков. Вновь взявшись за телефон, связался уже с нашей структурой, выясняя, давалось ли медведям разрешение на посещение этой части волчьих угодий. Медведи всегда педантично связывались по любым вопросам с сильнейшим кланом.
– Да, запрашивали на одного из них. Там в обмен бурую волчицу должны были допустить на их земли. Сам Фирсанов хлопотал, – получил я четкий ответ от координатора.
– Согласовали?
– Первоначально – да.
– Первоначально? – насторожился я.
– Позавчера он свое согласие отозвал. Та волчица, которой был нужен пропуск на территорию медведей, передумала. И Фирсанов сообщил, что надобности в разрешении больше нет.
Это тоже подтверждало мою мысль о том, что до моего появления в жизни Елены Фирсановой никаких перемен не планировалось. Вот только что здесь медведю понадобилось? Мы с ними всегда придерживались политики настороженного нейтралитета, не вмешиваясь в дела друг друга, а тут явно просматривалась какая-то цель. Надо разобраться.
Сориентировавшись во времени, пообедал и поехал обратно в поселок бурых. Чем сильнее я осознавал, что своим решением отправиться сюда во многом предопределил участь девушки, тем больше крепло желание ее защитить. Мой зверь требовал сделать это. Обдумав все – а завтрашняя охота тревожила по многим причинам, не говоря уже о дальнейших намерениях бурых, – всерьез размышлял над возможностью разорвать ее связь с кланом. Пока это виделось мне самым эффективным способом вывести ее из-под их влияния. А тот факт, что она постоянно находится рядом со мной, это намерение только укреплял. Чем ближе, тем больше шанс «ударить в спину».
К чему всплыла та давняя история с уничтоженной волчицей, в которой не последнюю роль сыграл Егор Фирсанов? Если бурые завтра устроят провокацию или, того хуже, нападут на меня… Ей могут, вопреки отсутствию навыков, приказать в какой-то момент атаковать меня. И она вынуждена будет подчиниться альфе. Вряд ли от зверя Лены можно ожидать сколько-нибудь серьезного урона, но… отвлечь на секунды, и – кто-то получит шанс добраться до меня. И, вполне вероятно, она сама погибнет от моих клыков. А второй погибшей «по моей вине» волчицы не хотелось бы…
Нужно сегодня после студенческой дискотеки проверить умение Елены управлять своим зверем. Впрочем, если исходить из того, что я уже знал, обольщаться не стоит. Дикость, конечно, в двадцать семь лет не охотиться ни разу. Ведь все знают, насколько возбуждает нашего зверя первая охота. Она должна проходить при минимуме посторонних. А вовсе не в окружении целой стаи волков – заведомо более опытных и сильных. Легко спрогнозировать, что под действием инстинктов при слабом контроле ее зверь сорвется и совершит роковую ошибку. Ничего хорошего от завтрашнего дня я не ждал.
Остановив машину возле дома главы клана бурых, внутренне поморщился. Шакалья двуличность Фирсановых вызывала брезгливое раздражение. Но приходилось подыгрывать. К счастью, принюхавшись в холле, понял, что дома одна хозяйка. Мать Елены с немного неуверенным взглядом вышла мне навстречу, узнать, не хочу ли я поесть. Я отказался: и поймал себя на мысли, что только один «повар» из их семьи внушает мне доверие.
Проходя мимо оборотницы, не удержался и совсем тихо сказал:
– Лену призвали на завтрашнюю клановую охоту, – было интересно увидеть ее реакцию.
Ожидания оправдались. Женщина задохнулась, поперхнувшись воздухом, прижала ладонь к груди, во взгляде заплескался ужас. Не знала! Она не была бы альфа-самкой клана, если бы не понимала, чем это грозит настолько неопытной волчице. Я ожидал от нее… Сам не знаю толком, чего. Каких-то пояснений, почему дочь вожака – пусть и номинальная! – выросла настолько несведущей и необученной. Но женщина молчала, только судорожно сжимала одной рукой край платья, отводя взгляд.
И когда я, разочаровавшись в матери Елены, шагнул дальше, намереваясь подняться в комнату девушки и собрать для нее одежду, больше подходящую для намеченной прогулки, чем вечерний наряд, уловил позади едва различимый шепот: