– Что ты мелешь! Я жизнью рисковал! Ради тебя. Эх, знал бы я…
– Тебя Кларетт уговорила, – холодно сказала ему Юридиси. – Даже, наверное, пригрозила.
– Э…
– Заткнись. Хотелось бы мне знать, зачем это ей нужно. – Юридиси повернула голову к Кларетт. – Душенька, скажи – зачем тебе понадобилось меня вытаскивать? Что за прихоть?
– А? – спросила Кларетт.
– Тебе дали свободу и деньги. А ты вернулась за мной, да еще и Грейви прихватила. Зачем?
– Ну, как же … – Кларетт наморщила лоб. – Чувство товарищества…
– Не болтай. Говори – зачем?
– Мне … велели … не оставлять тебя в беде.
– Кто?
– Не скажу.
– Ты что, в религию ударилась?
Кларетт не поняла вопроса.
Если бы какой-нибудь представительного вида мужчина сказал бы Кларетт, что в моменты затруднений, а также по праздникам, женщине следуют обращаться к Создателю, она бы так и делала. Но ни один мужчина ей этого пока что не сказал. Чувства Кларетт к Создателю можно было бы определить, как смутное недоверие.
– У тебя действительно нет координат? – спросил Грейви.
Юридиси не ответила.
– Что ж, надо перебираться куда-нибудь, – заключил Грейви. – В Португалию, наверное. А может и в Швейцарию, поближе к источнику средств.
– Если им будет нужно, они нас и в Швейцарии найдут.
– Юридиси, не будь пессимисткой. В данный момент…
– В данный момент они ждут.
– Чего ждут?
– Когда мы с ними свяжемся, – объяснила Юридиси. – По их логике, мы должны где-то залечь и связаться, и назначить цену. Если они соглашаются и переводят деньги на цифровой счет, мы диктуем им координаты РПК по связи. Ни в какой другой вариант они поверить не захотят. Странно. Я была уверена, что координаты есть у Доувера.
– Доувер вроде бы ходил искать РПК вместе с Дубстером, – сказал Грейви. – Действительно странно. Дубстер тебе ничего не говорил перед путешествием?
– Ни слова.
Кларетт издала нечленораздельный звук и заерзала на скамье. Юридиси и Грейви повернулись к ней.
– Что?
– Да так, – сказала Кларетт, и было видно, что она обеспокоена не в меру.
Она потупила глаза, отвернулась, потом снова повернулась к ним, надеясь, что они поменяют тему разговора или по крайней мере перестанут на нее таращиться. Но они продолжали таращиться, и она снова отвернулась.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Грейви, беряя ее за плечо. – Ты что-то знаешь, чего мы не знаем? Вещай, красавица. Вещай, не съедим.
– Не знаю.
– Чего не знаешь?
– Ничего не знаю.
Юридиси встала, шагнула, и снова села – с другой стороны Кларетт. Таким образом она и Грейви взяли товарку в психологические тиски.
– Отстаньте от меня, – потребовала Кларетт не очень уверенно и встала.
Юридиси и Грейви смотрели на нее с подозрением, не вставая.
– Пойду подышу воздухом, – сказала Кларетт.
И пошла себе по аллее к выходу из сада.
Никому я ничем не обязана, думала она. Мало ли что. Требуют, требуют. Все от меня чего-то требуют. То эту вытащи, то теперь вот … Оставили бы меня в покое. Свиньи.
Выйдя из сада, она посмотрела направо и пошла налево, туда, где угол освещал не очень яркий уличный фонарь. Кирпичные здания конца двадцатого века, безликие, глуповатые, отнеслись к ней равнодушно, не вызвали отклика в сердце. Темный переулок пах мочой и мусором.
Не обязана я, еще раз подумала Кларетт. Они получат свое, когда придет время. Послезавтра, например. Вот, заставила она Грейви ехать с ней, вытаскивать Юридиси из тутумника, и где же благодарность? Жопатая смотрит волком, будто в чем-то ее упрекает. Ее, Кларетт, не в чем упрекать! Сволочи все. Свиньи.
– Эй, соседка, как жизнь? – спросили ее.
Она обернулась, и ее схватили за руку. Ей это не понравилось, но двое, к ней подступившие, настаивали, и придвинулись очень близко, так, что лица их находились теперь возле ее лица. Чья-то рука провела по ее животу, изображая поглаживание. Другая рука тронула грудь.
– Проведем приятно время, – сказал один из них. – Тебе понравится.
Она стала вырываться, и им пришлось ее прижать покрепче. Внезапно один из них ослабил хватку и стал оседать на землю. Второй засуетился, кинулся было бежать, но упал, сбитый с ног. Кларетт вскрикнула.
Грейви с азартом пинал упавшего второго ногами – в ребра, в пах и в голову, приговаривая:
– Далась ты мне, спасать тебя, принцесса хуева…
– Грейви, остановись, – велела подоспевшая Юридиси.
Она осмотрела первого, сидевшего спиной к стене. По лицу у него стекала обильно кровь.
– Остановись, тебе говорят!
Грейви остановился, расправил плечи, снял и сунул обратно в карман кастет.
– Белагра ниггерам, – сказал он. – Один точно подохнет. Тупые ниггеры, блядь.
– Ты сам ниггер.
– Я мулат.
– И что же?
– Я умный ниггер.
Затем оба повернулись к Кларетт.
– Говори, что знаешь, сука, – сказал Грейви, сверкая победоносно глазами. – Говори, сестренка. Вещай, дылда тощая.
Кларетт ошарашенно на них смотрела.
– Говори, говори, – кивнула Юридичи.
– У меня есть … координаты, – сказала Кларетт чуть слышно. Но они расслышали.
– Ага, – сказал Грейви. – Я так и знал.
– Ничего ты не знал, – оборвала его Юридиси. – Откуда? – спросила она, глядя в упор на Кларетт.
– Дубстер дал.
Грейви хмыкнул. Юридиси хлопнула его по затылку. Для этого ей пришлось приподняться на цыпочки.
– Дубстер, – повторила она. – Дубстер дал координаты … тебе. Почему именно тебе?
– Он сказал, что меня никто не заподозрит.
Юридиси улыбнулась – и еще раз улыбнулась. Как показалось Грейви – с облегчением.
– Не так, – сказала она.
– Что не так?
– Не так он сказал. Он сказал – «Никто тебя, тупую пизду, не заподозрит».
– Да, – подтвердила Кларетт.
– Ах ты сволочь, – сказал Грейви с чувством. – Зачем же мы подставлялись, зачем вытаскивали … вот эту вот … когда можно было просто включить связь!
Кларетт смотрела на него непонимающе.
– Номер набрать, дура! – Грейви повысил голос. – Понимаешь? Просто набрать номер этих подонков и сказать – мальчугашечки, если это вас утешит, то у нас есть нужная вам информация, освободите Ридси, переведите нам на счет нужную сумму, сделайте нам троим чистые данные, и счастливой вам всем жизни. Вместо этого…
– Помолчи, Грейви, – сказала Юридиси.
– Да ладно тебе! Все это было – рукой подать, а теперь из-за этой дуры…
– Если было, то и сейчас есть.
– Но зачем же мы рисковали! И я еще там по пути … этого … ниггера … водилу…
– Замочил? – спросила Юридиси.
– Не знаю точно.
– Идиот. И вот что, Грейви, – сказала Юридиси. – Не верю я тебе, не просто так ты пошел с Кларетт меня вытаскивать. И если ты настаиваешь, я выясню…
– Надо бы … – сказала Кларетт, и оба повернулись к ней. – … надо бы решить, что делать дальше.
– А что ты намеревалась делать? – спросила Юридиси насмешливо.
– Я собиралась … уехать в другой город.
– Так. Дальше?
– Снять квартиру.
– Так, так. А затем?
– Набрать номер … этого…
– Чей номер?
– Пицетти его зовут.
– Кто такой? – спросил Грейви.
– Временный Директор Связи, – проинформировала его Юридиси. – И что бы ты сказала господину Пицетти?
– Чтобы он…
– Ну, ну?…
– Перевел деньги на цифровой счет … и чтобы я могла удостовериться, что деньги там … и перевести их на другой счет…
– Продолжай, – настаивала Юридиси.
– И освободил тебя, – сказала Кларетт.
– Меня? – переспросила Юридиси.
– Да. Затем я должна была купить тебе билет … в Америку … и дать тебе четыре миллиона.
– Вот ведь врет, корова, – сказал Грейви. – Врет как по пляжу идет. Гадина.
– Она не врет, – сказала Юридиси. – Сама она не могла все это придумать, это инструкции.
– Чьи?
– Дубстера. Это ведь Дубстер тебе велел все это сделать, а, красавица? – спросила Юридиси.
Чуть потупившись, Кларетт сказала, —
– Да…
– План хорош, ничего не скажешь, – одобрительно сказала Юридиси, сузив глаза.
– А как ты собиралась выйти на этого … Пицетти? – не унимался Грейви.
– Он … – сказала Кларетт и замолчала.
– Говори уж, – сказала Юридиси.
– Да, говори, – подтвердил Грейви.
– Он завтракает в Кафе Бланш каждое утро. У самого порта, – сказала Кларетт. – Всегда в одном и том же кафе.
Последовало напряженное молчание.
– Идти нужно мне, – сказала Юридиси.
– Белагра, – возразил Грейви. – Если ты пойдешь, нам всем белагра. Он позовет полицейского, тебя возьмут, впаяют срок за побег…
– Мне доверили, значит пойду я, – сказала Кларетт, и лицо у нее стало при этом как у африканских идолов, непреклонное.
– Ты прав, – сказала Юридиси, игнорируя реплику Кларетт. – Значит, идти должен ты.
– Я не хочу.
– Но ты пойдешь. А скажешь ты ему, что … – она помедлила. – Скажешь, что одна из нас знает координаты. Но ты не уверен, кто именно, я или она. Скажешь, что Дубстер спал с обеими. Это скорее всего так и есть … – она посмотрела на Кларетт и снова сузила глаза.
– А чего, чего ты … – сказала Кларетт.
Было непонятно, спала она с Дубстером или нет. Юридиси решила, что спала.
– Господину Пицетти вполне по силам, – продолжала она, – обеспечить нам все необходимое, включая паспорта. Всем троим. Так?
Грейви прикинул.
– А ты уверена, – спросил он, – что координаты им настолько нужны, что они…
– Очень нужны. Я за прошлую неделю многое узнала. Настолько нужны, что они схватятся за любой шанс.
Грейви повернулся к Кларетт.
– А ты действительно их помнишь? – спросил он. – Координаты? Или врешь?
– Не помню. Там сложно.
Снова Юридиси и Грейви уставились на Кларетт.
– Сложно очень, – начала оправдываться она. – Какие-то знаки, знаки … ничего похожего на то, чему нас учили в Центре.
– Не понимаю, – сказал Грейви.
– Ты сказала, что они у тебя есть, – пониженным зловещим тоном заметила Юридиси.
– Ну, есть.
– Записаны, что ли?
– Да.
– На чем?
– Не скажу.
– Точнее.
– На резинке трусиков. Внутри. А что? Дубстер сказал – перепиши на резинку трусиков, а бумажку мою порви. Я так и сделала. И правильно. Бумажку бы я потеряла в пути, или она бы испортилась … изорвалась…
– По прибытии в Центр мы сдали все белье в стирку, – сказала Юридиси.
– Я тоже сдала всё, кроме тех трусиков. Специально перед посадкой их надела.
– А сейчас они где? Трусики?
– На мне.
Юридиси и Грейви переглянулись.
– Возвращаемся в сад, – сказала Юридиси.
В кафе работали два туалета. Сперва Грейви хотел подождать, пока Юридиси и Кларетт рассматривают в дамском туалете резинку, но потом не выдержал и, воспользовавшись моментом, когда ночной продавец увлекся показом футбола по телевизору, втерся в женскую уборную и щелкнул задвижкой.
– Дуры, могли бы и запереться, – сказал он.
Кларетт сняла трусики, опираясь на раковину и попеременно поднимая дылдячьи свои ноги. На верхнем краю трусиков наличествовал надрез. Кларетт зацепила резинку ногтем и выпростала ее наружу. Оттянув ткань с резинки, она показала им – действительно, шифровка какая-то.