Имоджен ушла, заперев за собой дверь. Оглянувшись на меня через решетку, она сказала:
– Не сдавайся, Сейдж, и не отдавай это ему. Пожалуйста. Многие из нас следят за тобой, и нам необходимо видеть, что победить возможно.
Она исчезла так же быстро и тихо, как появилась. Подкрепившись, я смог немного расслабиться. И впервые в жизни мне удалось заснуть стоя.
24
Я понятия не имел, сколько времени прошло, прежде чем Мотт и Креган снова пришли ко мне. Я ничуть не чувствовал себя отдохнувшим, но руки у меня так затекли, что, похоже, какое-то время я все же спал. Силы, которые появились после прихода Имоджен, вновь меня покинули.
Первым в темнице появился Креган и сразу подошел ко мне. Он раздраженно спросил:
– Где камень?
– Золото, – пробормотал я.
– Достаточно! – Мотт опустил поднятую было руку Крегана. – Это дело мальчишки и мастера. Не твое.
Креган схватил меня за волосы, чтобы заставить посмотреть ему в лицо.
– Ты пока еще не принц, так что я скажу тебе кое-что. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Коннер выбрал одного из двух других мальчишек. И после того как один из них отправится во дворец, я сам убью тебя. А ты будешь валяться у меня в ногах, и тогда ты увидишь, каким беспощадным я могу быть.
– Я же сказал, достаточно, – повторил Мотт. – Отпусти его, Креган.
Они ослабили цепь, и я свалился на пол, как тряпичная кукла. Креган слегка попинал меня, пока я, к его радости, не застонал, а затем бросил мне охапку одежды.
– Мастер желает говорить с тобой. Одевайся.
Я не двигался, и в конце концов Мотт подошел и начал одевать меня. Потом он выругался и сказал Крегану:
– У него кровь сочится из-под повязки. Давай еще тряпок.
– Придется наверх идти, – ответил Креган. – Здесь больше не осталось.
– Так иди!
Послышались удаляющиеся шаги Крегана на лестнице. Пока я лежал на грязном полу лицом вниз, Мотт молча снимал мою старую повязку. В одном месте кровь и пот засохли, и ткань прилипла к коже. Я дернулся, и Мотт шепотом извинился.
Со слезами на глазах я проговорил:
– Вы должны мне помочь. Пожалуйста, Мотт. Я не могу этого сделать.
– Я работаю на Коннера, не на тебя. – Через минуту он устало вздохнул и добавил: – Несмотря ни на что, мастер все еще рассчитывает на тебя. Это говорит о многом. Пора перестать думать о себе как о беспризорнике и взглянуть на себя как на принца.
– Я всегда буду беспризорником.
И в первый раз на своей памяти я разрыдался. Я оплакивал свою покинутую семью и все те события своей жизни, что привели меня сюда. Мотт поддерживал меня, пока я не успокоился.
– Простите, – пробормотал я.
– Ты голоден и изможден, – сказал он. – Прости, что я вынужден был провести тебя через это.
Вскоре вернулся Креган. Он принес новую повязку и отошел в сторону, а Мотт осторожно удалил остатки старой.
– Мне нужен свет, – сказал он Крегану.
Креган дал ему свечу, они поднесли ее ко мне.
– Останется шрам, – сказал Мотт. – Раны глубже, чем я думал. Но надеюсь, по крайней мере удастся избежать инфекции.
Они промыли мне раны. Я царапал ногтями пол от боли, но не издал ни звука. На это просто не было сил.
Боль немного утихла после того, как наложили новую повязку. Мотту и Крегану пришлось вдвоем одевать меня, потом они повели меня наверх. Неяркий утренний свет ударил в глаза, и я отшатнулся назад, чтобы спрятаться от невыносимого солнца.
– Дай ему немного воды, – сказал Мотт кому-то, продолжая держать меня.
Я увидел чашку, Мотт прижал ее к моим губам. Я сделал пару глотков и отвернулся. Свет уже не так сильно резал глаза. Я даже не представлял, как мне не хватало солнечного света.
– Больше медлить нельзя, – сказал Мотт. – Надо вести его к Коннеру.
Они посадили меня в кресло напротив Коннера. Тот разглядывал меня, казалось, целую вечность, потом сказал:
– Выглядишь чудовищно.
Я не ответил.
– Может, ты и не научишься здесь ничему, Сейдж, но одно запомнишь: нельзя мне противостоять. Ты две ночи провел там, внизу. Ты знал, что так много? Надеюсь, у тебя было время осознать: неповиновение ни к чему, кроме мучений, не приведет.
И снова я промолчал. Мне пришло в голову, что подчинение ему тоже привело бы к страданиям, но я этого не сказал. Да и какой смысл был говорить.
Коннер кивнул Мотту, тот принес поднос и поставил на стол. Там лежали вещи, извлеченные из разных потайных мест вокруг моей кровати и в шкафу.
Коннер поднял несколько вещичек, которые я насобирал за последние несколько дней: нож для масла, золотую запонку, несколько монет.
– Я должен спросить тебя об этом, – сказал он. – Очевидно, ты находил время для того, чтобы, помимо занятий, еще и красть вещи у меня и других обитателей дома.
Да, это было очевидно, так что я снова промолчал.
После этого Коннер поднял с подноса несколько листов бумаги.
– Но я должен спросить и об этом. Ты знаешь, что здесь написано?
– Я не знаю, на что вы смотрите, – проворчал я.
– Кто-то написал это. Кто бы это ни был, похоже, он разрабатывает странные планы. Их можно интерпретировать как планы человека, который, став королем, избавится от меня. Разными способами, от безобидных, вроде назначения меня послом в другое государство, до подсыпания яда мне в вино. Кто это написал, Сейдж?
Я покачал головой.
– На них ваше имя?
– Конечно нет. Как я уже сказал, это лишь моя интерпретация написанного. Скажи мне, кто это написал.
– Я хотел попрактиковаться в писании правой рукой. Я нашел это в корзине для мусора.
– Спрошу прямо: это ты написал?
Я попробовал рассмеяться, но быстро передумал из-за боли в боку.
– Не думаете же вы, что я так глуп.
– Роден тоже не мог этого написать, – сказал Коннер. – Остается Тобиас.
– Так спросите его.
– Думаю, не стоит, – сказал Коннер. – Лучше пусть Тобиас уверится в том, что я собираюсь выбрать его. Чем больше он будет в том уверен – если это он написал, – тем менее осторожным он будет и в конце концов выдаст себя. – Коннер усмехнулся, а затем добавил: – Я уверен, эта тайна останется между нами, так ведь?
Он не ждал ответа, и я не ответил. Коннер встал и посмотрел на меня. Он поднял мое лицо и оглядел его на предмет синяков и порезов.
– Ты стал еще лучше после моего подземелья. Надеюсь, этот опыт заставит тебя смириться.
Он принял потерянное выражение моего лица за ответ и продолжил:
– Ты трудный подросток, Сейдж, но я думаю, это связано с недостатком дисциплины и надзора, а значит, с этим можно справиться.
Я слышал, что там, в подземелье, ты сказал Мотту, что будешь моим принцем. Это так?
– Я вам нужен.
– Почему это?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами для ответа.
– Тобиас и Роден не смогут убедить регентов. А я смогу.
– Это значит, что ты будешь их принцем, – сказал Коннер. – Но будешь ли ты моим принцем?
Я медленно кивнул. Коннер улыбнулся и сказал:
– У тебя есть еще неделя, чтобы доказать мне это. Сегодня спи, на уроки отправишься завтра. Иди отдыхай.
Он так и не спросил меня про камень, но получил то, что ему было на самом деле нужно: я пообещал стать его принцем.
25
Когда меня уложили в постель, Эррол попытался заняться моей спиной, но делал это так неуклюже, что я активно сопротивлялся, а когда проснулся, оказалось, что рядом сидит Имоджен.
Я пробормотал приветствие. Она взглядом показала, что в комнате Эррол, он стоял у стены и выглядел сердитым. Я закрыл глаза и снова заснул.
Когда я проснулся в следующий раз, Имоджен влажной тряпкой протирала мне лицо. За окном стало темнее, хотя огней еще не зажигали. Я осмотрелся кругом, мы были одни.
– Где Эррол? – спросил я.
– Его нет. Пока что.
– Так тебя из кухни отправили прямо сюда?
– Никто больше не захотел идти после того, как Эррол рассказал, сколько с тобой проблем.
– Он мне только больнее делал.
Она нахмурилась.
– Я постараюсь быть аккуратнее. Дай взглянуть.
– Не надо. Если выглядит плохо, тебе придется лить туда эту гадость.
– Эта гадость спасет от инфекции. – Она помогла мне перевернуться на живот, подняла рубашку и сдвинула повязку. Она молча смотрела мне на спину. Казалось, она даже не дышит. – Ах, Сейдж!
– Всего лишь ссадина…
– Выглядит она ужасно. Еще и синяки… – Она осторожно провела пальцами по моей спине.
– У тебя руки холодные, – пробормотал я.
– А у тебя кожа горячая. – Она размотала повязку. – Рана затянулась, это хорошо, но все же надо ее промыть дезинфицирующим раствором.
Я зарычал и зарылся головой в подушку. Она смочила полотенце и протерла мне спину, стараясь причинить мне как можно меньше мучений. Наконец она закончила и, пока я восстанавливал дыхание, сделала мне новую повязку.
– Слуги говорят, ты сделал это из-за какого-то камня, – сказала она. – Нас заставили искать его повсюду, но никто не смог найти. Куда ты его дел?
– Что тебе обещали за мой ответ?
Имоджен отпрянула, обиженная:
– Я не шпионка. Я просто спросила.
– Если бы ты узнала, где камень, они попытались бы выведать у тебя ответ.
– Ты единственный в целом мире, для кого этот камень что-то значит.
– Это золото.
– Что бы это ни было, глупо было бросать вызов Коннеру.
– Осталась неделя. Потом все изменится.
– Ты ничему не научился в подземелье? Ничего не изменится, пока ты живешь по правилам Коннера. Тебе надо придумать, как выбраться отсюда.
– Если он выберет меня, я мог бы и тебя отсюда вытащить.
Она помолчала, потом сказала:
– Ты не в себе от истощения.
– Это не так.
– Так, – настаивала она. – Сейдж, это так, поверь мне.
– Когда я стану принцем…
– Какой бы титул тебе ни присвоили, ты всегда будешь слугой Коннера. Ты всегда будешь принадлежать ему и не сможешь принимать решения. Но хватит об этом, тебе надо поесть. Ты можешь сесть?
С помощью Имоджен я кое-как сел. Она предложила покормить меня, но я сказал, что попробую сам.
– Став королем, я мог бы провести Коннера, – сказал я, съев пару ложек теплого овощного супа. – Освободиться от его влияния. Тогда ты могла бы…
Тут в комнату вошли Тобиас и Роден. Они остановились в дверях и изумленно таращились на меня.
– Думали, не увидите меня больше? – спросил я.
– Это как покойника увидеть, – сказал Роден.
– Мы не думали, что Коннер вернет тебя сюда, – сказал Тобиас. – После того, что ты сделал.
– Значит, нормально, что он крадет у меня, и ненормально забрать это назад?
Они не ответили и уставились на Имоджен, явно желая, чтобы она ушла, прежде чем они скажут что-то еще. Я доел суп и вернул Имоджен тарелку. Она холодно кивнула, забрала ненужные вещи и быстро вышла из комнаты.
– Все равно тебе теперь бесполезно и пытаться, – сказал Тобиас, садясь за стол. – Ты пропустил столько занятий, что не сможешь догнать нас. Даже Родена. Коннер выберет меня.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Нет, это правда, – подтвердил явно испуганный Роден. – Сегодня за ужином Коннер ясно дал понять, что я разочаровал его, а ты ненадежен. Про Тобиаса он ничего не сказал. Если бы с ним тоже были проблемы, Коннер сказал бы.