– Доброе утро, миссис Альварес. Прошу принять мою огромную благодарность за вчерашнюю помощь. Вы спасли меня из ужасно затруднительного положения…
Испанка перебила:
– Пустое, мисс! Не обращайте внимания на слова леди Мортон, пропускайте мимо ушей, и не будете попадать в затруднительное положение. Хотя мне понятно ваше желание остаться одной. Надеюсь, что сомнение в правильности выбора моего сына стало очевидным?
– Да, миссис Фрида. Но почему вы не обмолвились ни одним словом о чудовищном характере старой леди? Полагаю, ее злоба и тщеславие пострашнее инфантильного и холодного нрава самой невесты?
– Мне не хотелось прослыть сплетницей, мисс, но теперь вы можете разделить мои опасения. Будем надеяться, ядовитая кровь матери не перешла по наследству.
«Как бы не так, в тихом омуте еще те черти водятся! Мать в лицо плюется ядом, а дочь будет это делать исподтишка, как милый малыш-проказник», – подумала я, но не осмелилась произнести это вслух.
«Все-таки я злая… или просто ревную?»
– Элен, дорогая, вы слышали мою просьбу и личную просьбу хозяина? Поднимитесь в свою комнату, я распорядилась подать новый костюм для выездки. И не беспокойтесь о пустяках, я помню, что вы сидите в седле по-мужски. Ничего страшного, хоть это и не распространено, но не является дурным тоном. Леди Лаура, мама сэра Фитцджеральда, ездила верхом в мужском седле и не обращала ни на кого внимания, что и вам советую, – беспрекословным приказным тоном закончила миссис Альварес.
Итак, моим планам отсидеться в тихом уголке было не суждено сбыться.
Ничего не оставалось как в очередной раз поставить Шекспира на полку и покинуть библиотеку.
«Ну что же, примем участие в очередном акте интермедии, понаблюдаем за развитием характеров ее героев…»
Я направилась к выходу, но Фрида остановила меня:
– И еще, мисс, – она запнулась, подбирая правильные слова. – В компании, что будет на прогулке, присутствует несколько офицеров, незнакомых вам. Безусловно, они будут представлены и, как бы правильно сказать… Сэр Фитцджеральд сильно обеспокоен вашим будущим… Полагаю, он решил подобрать вам партию, – закончила Фрида и с некоторым волнением взглянула на меня.
Подобрать мне партию? То есть выдать удачно замуж? Пристроить? Что мне сказать? Что крайне удивлена? Что… разочарована?
Мои худшие подозрения начали сбываться: хозяин намерен в скором времени удалить меня из поместья.
Я затаила грустные мысли.
– Это, безусловно, очень благородно с его стороны – побеспокоиться о будущем бедной приживалки. Полагаю, мое присутствие в доме не по душе его будущей жене. Ведь так, миссис Фрида?
Женщина нахмурилась:
– Не знаю что сказать. Возможно, это только мои догадки, а на самом деле мысли хозяина совсем о другом. Возможно, я позволила себе лишнее и мне не стоило предполагать будущее и предвосхищать события, но, тем не менее, приглашены два офицера из числа его хороших друзей. И думаю, – Фрида хитро улыбнулась, – он пригласил их, чтобы дать вам возможность выбрать наиболее достойного.
Мне была непонятна ее улыбка, а новость совершенно не радовала.
– Да, иметь право выбора – это большая честь для меня. А если ни один из кандидатов на мою руку и сердце не подойдет, сэр Фитцджеральд пригласит других, устроит кастинг? Или в конце концов его невеста с матерью выставят меня вон? – не выдержала я, но, взглянув на нахмурившуюся миссис Фриду, поняла, что перешла грань ее понимания.
– Устроит кастинг? Поясните, мисс.
Я постаралась как можно скорее извиниться за свою дерзость и глупость, сославшись на переживания и тяжелую ночь после бала. Фрида сдержанно улыбнулась в ответ и с невозмутимым видом приняла извинения. Она прекрасно знала, что хозяин отпустил меня пораньше и что я имела возможность хорошо отдохнуть, в отличие от нее, вынужденной провожать последних гостей, задержавшихся в поместье практически до утра.
«Кастинг? Идиотка…»
Пора успокоиться, иначе маска слетит окончательно.
Поднявшись в комнату, я нашла аккуратно сложенный костюм для верховой езды. Это был шерстяной двубортный пиджак фисташкового цвета, узкие галифе с кожаными вставками на коленях и высокие сапоги. Переодеться пришлось самой, не хотелось беспокоить по пустому поводу Розалинду. Горничная гуляла до рассвета с другими слугами, а сейчас вынуждена была прислуживать паре горгулий.
Надеть костюм не составило особого труда. Застегнув бесчисленные крючочки и пуговки, недолго потрудившись над натягиванием сапог, я подошла к зеркалу и ахнула:
– Прекрасно выглядите, Елена!
Смотревшая на меня из зеркала стройная молодая женщина с улыбкой поклонилась и радостно засмеялась:
– Совсем неплохо! Спасибо!
Внезапно родился кураж, а следом – эйфория и восторг. Что могло быть лучше, чем когда ты готова взлететь над землей, когда чувствуешь себя уверенной, неотразимой красоткой?
«Ну что же, господа, – я готова к будущим победам. Пора наконец посмотреть кандидатов на покорение моего сердца».
Конная прогулка обещала быть удачной. Июльское солнце уже ярко сияло над парком, на небе не наблюдалось ни единого облачка.
У выхода, нетерпеливо перебирая копытами, стояло несколько оседланных лошадей, среди которых притаилась любимая и послушная Марта.
«Надеюсь, Готлиб именно ее оседлал для меня?»
– Не беспокойтесь, мисс, – услышала я его хриплый голос – конюх словно прочел мысли. – Марта уже ждет, пройдемте со мной. Сегодня будет солнечный день, мисс. Ни облачка, ни ветерка!
Конюх подвел меня к лошади, стоящей немного в стороне от других; я уже взялась было за луку, как услышала сзади шаги и незнакомый мужской голос:
– Позвольте помочь вам, мисс!
Я обернулась. Передо мной вытянулся в струнку упакованный в красный камзол с серебряными галунами бравый военный. Это был молодой человек лет тридцати, светловолосый и с глазами цвета топленого шоколада. Он несмело улыбнулся.
«Красавец, – решила я, с восхищением разглядывая офицера, – кареглазый сердцеед Джордж Клуни может быть твоим далеким потомком», – и с удовольствием согласилась принять предложенную помощь.
Молодой военный подал руку, и, опершись на нее, я пушинкой взлетела в седло.
Подняв глаза, я оглядела собирающихся гостей и заметила нахмурившегося сэра Фитцджеральда. Поймав мой взгляд, он отвернулся и направился быстрым шагом к своему вороному, лишая меня возможности поприветствовать его.
«Что происходит? Неужели он зол на меня за то, что я покинула бал раньше времени? Но он сам позволил уйти… Господи, позволь мне помечтать. Он ревнует?»
– Позвольте представить вам Джона Мак-Фейри, – услышала я знакомый голос, прервавший смелые мысли. Справа от крупа моей лошади появился конопатый сияющий Эдуард Мосснер.
«Удивительно, что я не заметила его вчера вечером среди гостей. Возможно, он приехал на бал после скоропостижного побега?»
– Молю о снисхождении, я припозднился, а Джон воспользовался ситуацией и успел услужить незнакомке! – Эдуард бросил хитрый взгляд на военного.
Бравый офицер Мак-Фейри, сняв кокарду, почтительно поклонился, а господин Мосснер продолжал ритуал знакомства:
– Позвольте представить вам, Джон, кузину сэра Фитцджеральда, леди Элен Эпсом Коллинз!
Я невольно вздрогнула, услышав из уст Эдуарда еще одну присвоенную мне фамилию.
«Значит, он уже предупрежден о нашем мнимом родстве? Ну что же, так тому и быть. Элен Коллинз. Звучит красиво!»
Наклонив голову в немом приветствии, я еще раз с удовольствием взглянула на зардевшегося, словно маковый цвет, офицера и подумала:
«Как все замечательно складывается. Если Джон Мак-Фейри – один из предполагаемых кандидатов, то второго представлять уже нет необходимости, потому что первый номер меня полностью удовлетворяет. Правда, если бы ситуация не была срежиссирована хозяином, а произошла сама по себе, то удовольствия было куда больше».
Участники конной прогулки потихоньку собирались. Я с нетерпением ждала появления «ангела». Леди Анна, видимо, специально тянула время, чтобы подготовить торжественный выход.
Так оно и случилось. Все уже были верхом, когда она, словно птичка, с веселым переливчатым смехом выпорхнула из парадных дверей.
Будущая хозяйка Торнбери выглядела не только прекрасно, но и соблазнительно. Ее безукоризненный выбор пал на коралловую амазонку узкого покроя, удачно подчеркивающую упругую девичью грудь. Пышная юбка небрежно и с тайным умыслом была поддернута с одной стороны. Невинная уловка, призванная продемонстрировать всем желающим маленькую изящную ножку, мелькавшую из-под полы, удалась на все сто. Несравненный провокационный образ юной Артемиды завершала шляпка с развевающимся на ветру длинным фазановым пером.
Увы, даже мое сердце дрогнуло от восхищения при виде сошедшего с небес и готового к шалостям ангела.
Мистер Коллинз подошел к невесте, поцеловал протянутую маленькую ручку и помог сесть на лошадь.
Мисс Анна мило улыбнулась своему жениху, в знак благодарности слегка коснувшись его щеки. Вновь раздался ее смех, подобный перезвону хрустальных колокольчиков.
Я нахмурилась и опустила глаза.
Но стоило мне взглянуть на гарцующего рядом на вороном жеребце молодого «мистера Клуни», как грусть исчезла без следа.
«Порой не мешает поискать радость и в малом». Мак-Фейри был не только привлекателен внешне, но и, не побоюсь сказать, необычайно сексуален. Каждый раз, ловя его нежный взгляд, я с удивлением ощущала теплоту, разливающуюся по телу, чувствовала уже практически забытое желание. У меня давно не было мужчины, и теперь, чем дольше я наблюдала за молодым офицером, за его движениями, за статным крепким телом, тем больше мне хотелось остаться с ним наедине и позволить ему дотронуться до себя. Неожиданно вспыхнувшая чувственная страсть к совершенно незнакомому человеку смутила меня и заставила густо покраснеть.
«Что ж, надо быть благодарной хозяину за достойный выбор», – уговаривала я себя, опасаясь выдать фривольные желания и мысли.
Сквозь опущенные ресницы я увидела, как к нам приблизился всадник, и подняла горящее от стыда, смущенное лицо.
Это был сэр Фитцджеральд, на этот раз улыбающийся и неожиданно приветливый.
Настроение хозяина менялось подобно ветру.
– Доброе утро, мисс Элен! Как вам спалось? Дорогой Мак-Фейри, мое почтение! Рад видеть, что вы приняли приглашение присоединиться к нашему скромному обществу, – раздался его радостный голос.
Я улыбнулась, стараясь запрятать постыдные мысли как можно глубже, словно он был в состоянии прочесть их:
– Все замечательно! Утро великолепное, очень надеюсь, что прогулка будет увлекательной! – я некоторое время молчала, подбирая слова.