Все было хорошо, пока однажды в один из вечеров уже после окончания рабочего ко мне в кабинет не вошла начальник одного из отделов комитета с документами.
Бросив документы на стол, она подошла ко мне, подняла подол своего платья и села мне на колени лицом ко мне. Пока я соображал, что мне предпринять в данной ситуации, она расстегнула молнию на моих брюках и мой вставший член легко вошел в неё. Что было потом, можно охарактеризовать лишь двумя словами – извержение вулкана. И вообще, в быстром сексе есть своя прелесть. Мгновенное возбуждение, контакт, коитус, оргазм и чувство исполненного долга.
Мы каждый день меняем маски, На службе, дома и в гостях, И так же мир меняет краски, И жизнь на новых скоростях.
С последним аккордом я уже знал, что мне нужно делать.
Застегнув молнию на брюках, я снова сел на свой стул, не люблю кресла, и деловито сказал:
– Спасибо за доставленное удовольствие, так, что там у вас…
Я сразу обрубил мосты и пресек ненужный мне служебный роман. Не хочу. Если мне что-то понадобится, то выбирать я буду сам и по старому принципу, что партнер не должен быть коллегой по работе. Категорически. И второе. Семья всегда на первом месте и если даже что-то и было, то на семью это никак не должно отражаться.
Свои замечания, уважаемые дамы, можете оставить при себе. Нормальные женщины не скажут по этому поводу ничего, осудят меня лишь только те, кто близостью с начальником пытаются решить свои производственные и материальные проблемы.
Еще я хочу сказать, что мне отчаянно везло во всем. За что бы я ни брался, все у меня получалось, а подчиненные за глаза говорили, что я умею четко поставить задачу и горе тому, кто не исполнит мое задание в срок.
– Тебе не кажется, что ты слишком много работаешь? – как-то спросила моя жена. – Я не успеваю разглаживать твои морщинки, и маленькая седина на твоих висках несколько увеличилась.
– Не волнуйся, дорогая, – успокаивал я ее, – я совершенно не перерабатываю и не чувствую никакой усталости.
Глава 7
Почему-то так получилось, что после года работы в должности председателя комитета внешнеэкономических связей администрации области, меня вдруг выдвинули кандидатом в депутаты Законодательного Собрания. Везде они называются по-разному, но это, как бы сказать, местный парламент. Раньше депутаты избирались лично, а сейчас избираются партии. Раньше голосовали за конкретное лицо, а сейчас за вывеску. Проголосовал за вывеску, а там такие лица, хоть святых выноси.
Вызывает меня губернатор.
– Не засиделись ли на одном месте, Андрей Васильевич? – спрашивает он меня. – Я человек не вечный, двадцать лет на одной должности сижу и чувствую, что скоро меня попрут на пенсию. А кому я все это оставлю? – и он широким жестом обвел всю обстановку в кабинете, а обстановочка там такая, что королеве английской позавидовать можно. Один только стол для переговоров в узком кругу что стоит. Десяток сортов дерева, все дорогие и дощечка к дощечке подогнаны, настроение чтобы создавать. – Сначала пройдешь депутатство. Потом тебя бросим в Сенат как бы на стажировку, на заведение полезных связей и представление двоим, а потом и будем тебя предлагать на мое место. Понял?
– Что вы, Константин Иванович, – говорю я, – да разве я область потяну? Тут опыт нужен, а с таким опытом вас еще лет двадцать никто не тронет.
Видите, поработал в чиновничьей среде и сразу слог стал чиновничьим, и позвоночник превратился в хорду и все слова в отношении начальника стали льстивыми, как будто я так подхалимом и был рожден. А что? Все мы из крепостных крестьян. А помещики, если даже они Пушкины или Лермонтовы, Суворовы или Кутузовы, Вяземские или Карамзины, они помещики и есть. Чуть что, так крепостного на конюшню и плетюганами по спине, да так, чтобы до крови, или в солдаты на двадцать пять лет, в патриоты значит. А потом по бабам крепостным пойдут, ляжки пощупать и целок попортить, так сказать, правом первой ночи воспользоваться. А потом цари их в гении записные включили и в школе мы их стихи учим и биографиями умиляемся.
Так откуда у человека нашего может дух свободы быть? После крепостного права одно поколение прошло, как революция началась, и коммунисты пришли, которые крестьян снова в крепостное право, а всех остальных в идеологи, скажи, что не так, в лагеря и на лесоповал. Большевиков скинули и все равно мало чего изменилось.
Вот в новой ситуации всё рабское, что в человеке было, снова стало востребованным, иначе человеку и не прожить.
Власть всегда себе партию создаёт и приказывает чиновникам, чтобы партия эта на выборах победила. А те рады стараться, и партия эта побеждает. Девяносто процентов мест в парламенте забрала. У власти мозги сработали, что люди рабы-рабы, а могут и обман почувствовать. Оставила она этой партии семьдесят процентов голосов, а остальное другим партиям отдала, тем, которые для нее не опасны, и стала правящая партия законы шлёпать, совершенно не оглядываясь на так называемую оппозицию, что в Думе сидит и деньжищи вместо получки получает.
Позвонили сверху и сразу депутаты закон приняли, что если кто-то соберется в количестве больше пяти человек без разрешения органов полимилиции, то тем штраф в полмиллиона рублей. А если кто-то сопротивление полимилиции окажет, то тех штрафовать миллионом рублей или садить в тюрьму на десять лет. Кто мысли атеистические высказывает или непотребно против церкви говорит, так тех сразу на семь лет сажать.
– Чего её тянуть? – засмеялся губернатор. – Её тянуть не надо, это она тебя потянет. Главное не упираться, а выполнять всё, что прикажут сверху. Особенно, давать заказанный процент на выборах. Больше можно, меньше – нельзя. Снимут враз, мявкнуть не успеешь.
– А вдруг не выберут меня в депутаты? – высказал я свои сомнения. – Народу я человек неизвестный.
– При чём это здесь? – засмеялся губернатор. – У нас народа нет. Есть население, причем быдловатое и инертное. И доверять ему нельзя. Его задача идти на выборы и голосовать за тех, на кого начальство пальцем укажет. Выбирать будем мы! А мы уже выбрали. Я тебе еще вот что по секрету скажу. Мы специально не будем организовывать твою избирательную кампанию. Сиди и работай. За пару месяцев до выборов выдвинем твою кандидатуру на областной конференции правящей партии. И всё. Увидишь, какой высокий будет у тебя результат. Пусть эти всякие листовки печатают, плакаты развешивают, с избирателями встречаются. Пусть тешатся. Все равно их не изберут. Это в молодые годы в настоящих выборах участвовал, все думал, где деньги взять. Деньги взять не проблема, потом их отрабатывать надо. Давай, подумай на досуге, что можно такое в области провернуть, чтобы в это люди поверили.
Глава 8
Выборы прошли как по-писаному, то есть так, как сказал губернатор.
Был назначен день выборов, в воскресенье, все сходили, проголосовали, телевидение, корреспонденты газет, наблюдатели от партий, ожидание результатов.
Я обошел своих конкурентов ненамного, процента на три-четыре, но обошел. Я стал депутатом, а они нет. Они бегали, волновались, тратили деньги и проиграли. Я ничего не делал, но выиграл.
А причина в том, что мы говорим власть – подразумеваем партию власти, мы говорим партия власти – подразумеваем власть. Как у Маяковского: мы говорим ПАРТИЯ – подразумеваем ЛЕНИН, мы говорим ЛЕНИН – подразумеваем ПАРТИЯ.
Все сложное очень просто. Формула власти: слияние партии власти и самой власти. Как у коммунистов. Правда, они плохо кончили, мы тоже плохо кончим, но не так скоро. Как только население станет народом, так нам сразу придет хана. Около каждой избирательной урны поставят наблюдателя, и наблюдатели будут участвовать в подсчете голосов. И кончилась партия власти. Те, кого изберет народ, а не население, быстро поставят всех на место. Так что, мы здесь все временщики. Они тоже будут временщиками, потому что выборы может выиграть другая партия. В этом и есть суть поступательного развития любого государства. Пока мы этой поступательной сути дали укорот.
На первом же заседании меня единогласно (!!!) избрали председателем парламента. Спикером, как это сейчас модно говорить. Вот она сила административного аппарата при поддержке партии власти.
– Дайте мне хоть осмотреться по-депутатски, – говорил я губернатору, – я же ничего не знаю в процедуре.
– А тебе и не надо знать, – просто сказал Константин Иванович, – аппарат всё знает. Ты должен вести линию партии и Власти. Ты думаешь, что те, кто сидят в Сенате и руководят им, что-то знают? Такие же, как ты. Принцип старый – не Боги горшки обжигают. А уж мы вдвоем сработаемся.
И понеслась работа. Два аппарата готовят документы парламента и администрации губернатора. Проекты выносятся на депутатское обсуждение. Утрясаются все спорные вопросы. А чего их утрясать. Единичные депутаты от оппозиции всегда находятся в меньшинстве. Учет их мнений заключается в покровительственном похлопывании по плечу, типа, лет через сто и вы получите большинство, тогда будете принимать те законы, которые вам нравятся, а сейчас, браток, подчиняйся воле большинства.
По окончании заседаний представительская работа на открытии выставок, участие в мероприятиях в президиуме, поездки в составе губернаторской делегации, выезды за границу с парламентскими делегациями, высокопоставленная рыбалка и работа с талантами.
С талантами работают по-всякому. Честно говоря, не одобряю тех начальников, которые вместо серьезного отношения к талантам, превращаются в их папиков. Правда, это все зависит от таланта, который рвется вверх.
Зная это, молодые писатели часто присылали мне на отзыв свои книги и сборники стихов. Как говорится, сел в кресло, будь готов выполнять то, что положено для этого кресла. Если бы гении пробивали себе дорогу сами, то необходимость в нас бы отпала. Но у нас гениев назначают. Точно так же назначают их во всем мире, не только у нас. Даже на Нобелевскую премию нужно столько начальнических резолюций, что лауреаты и сами не рады, что их выдвинули на эту премию.
И вот один местный гений прислал мне сборник стихов, а в нем это:
(удалено по рекомендации издательства)
Ну, что вы скажете? Сплошное вольтерьянство. Никаких авторитетов. Как такого в гении пускать? Так и напишем, что стихи с низким художественным уровнем. Никакой идеологии и упоминания о низовом жанре. У нас, знаете, как уважают антисоветчину и низовой жанр, то есть блатные песни? Так и думаешь, что вся страна сидела и везде слушает песни из зоны. Так и закрыл я дорогу этому Пушкину. Лучше уж пускай пишут дурацкие стихи про Таму из Тямы. Лишь бы в политику не лезли.
Глава 9
Через полгода работы приглашает меня к себе губернатор во внерабочее время и говорит так, с лукавой усмешкой:
– Чего это ты, Андрей Васильевич, любовницу себе не заводишь? Белой вороной выглядишь. Все у тебя есть. Семья, квартира, служебная машина, государственная дача, зарплата будь здоров, а любовницы нет.
– А зачем она мне, Константин Иванович? – сказал я. – Мне она без надобности.
– Вот какой непонятливый, – сказал губернатор, – ты же нас всех палишь. Вот, скажут, председатель Законодательного Собрания без любовницы обходится, берите с него пример и нас под твою гребенку подстригут. А представь, каково тебе будет находиться на пикнике, где все с любовницами, а ты как пуританин какой-то без любовницы? Это как появиться на нудистском пляже во фраке и в валенках. Сейчас я тебя познакомлю с одной фрау, она и введет тебя в курс дела.