Каково же было удивление экипажа, когда на пороге появилась очаровательная брюнетка лет тридцати, или, быть может, тридцати с небольшим. С улыбкой протянув руку, дама представилась.
— Ника Зелинская, профессор ксенобиологии.
Тем самым заставив замереть весь экипаж в немом изумлении. Первым отмер Иржи, огласив мучивший всех вопрос.
— А разве такие профессора бывают?
Ника улыбнулась мило и дружелюбно: «Бывают».
И что спрашивается, было делать? Согласие на присутствие профессора на борту Кэп уже дал. Нет, конечно, можно было отправиться в управление дальней космической разведки и потребовать объяснений. Только чувствовал Кэп, что все это без толку. Раз уж направили к ним даму, значит, для этого были серьезные основания. Что за наука вообще, эта ксенобиология? Может, в ней пока нет профессоров мужчин? Или, действительно, все они седые старцы?
И чего бы ему возражать, спросите Вы? Сейчас не те времена, когда присутствие женщины на корабле может спровоцировать споры, вызванные естественным мужским стремлением. Наука, слава богу, шагнула вперед. Изменения в генокарте — непременное условие для тех, кто помногу месяцев бороздит просторы космоса. Но кроме всего прочего остается еще чисто человеческое общение. И оно тоже может таить немало подводных камней. Тем более, когда собеседник такая милая дама.
К счастью, большинству опасений Кэпа не суждено было осуществиться. Ника была мила и приятна в общении. Не слишком навязчива и совсем необидчива. Будь иначе, Кэп оставил бы ее на первой стоянке, куда «Легас» зашел для техобслуживания и дозаправки. Конечно, это был бы скандал, но Кэп готов был на него пойти, ради ровных отношений в коллективе. Но поскольку Ника совсем не оказалась помехой в походе, к крайним мерам прибегать не пришлось. Вот так она и попала вместе со всеми в эту неприятную историю с нападением неизвестных кораблей.
Несмотря на неприятную ситуацию, в которой оказался «Легас», была она несказанно счастлива. Нет, она, несомненно, была расстроена сложившейся ситуацией. Вполне понятная человеческая реакция. И нет ничего удивительного в том, что видимая опасность вызывает определенное волнение. Тем более у такой симпатичной женщины. Но при всем при том она была еще и рада. Наконец-то ее наука, долгие годы остававшаяся лишь теоретической, смогла быть примененной на практике. Не каждому ученому выдастся исследовать брошенный лагерь. Чужой брошенный лагерь. Не их. Не землян. И даже не Лурианцев. Совсем чужой. Судя по всему, вообще не гуманоидов. Вот эта мысль и согревала профессора, несмотря на такое негостеприимное поведение встреченных «Легасом» неизвестных кораблей. Мысленно она постоянно возвращалась к исследованному ими месту стоянки неизвестных.
Лагерь был совсем небольшой. Стоянка для ремонта. Брошенная разбитая секция, немного второстепенного оборудования, следы проводимых ремонтных работ. Немного. Но вполне достаточно, чтобы понять — люди такими устройствами пользоваться никак не могут. Не предназначены они для рук. И для ног, не предназначены. В общем, праздник ксенобиологии. Все прошло просто замечательно. Собрали материал, отправили на Землю первый краткий отчет. Хотелось бы более полный, но слишком уж много жрет ресурсов сверхдальняя связь. Самое бы время домой. И вот на тебе, на обратном пути такая неприятность. Не те ли это нежданные гости, чей лагерь они посетили? Встретить кого-то четвертого было бы уже слишком.
Началось все совсем обыкновенно. Как все обычно и начинается.
На вахте был Вячеслав. Естественно, он первым и заметил приближение объектов, на тот момент неопознанных. Объектов было три, и двигались они слишком подозрительно. Не так, как полагается двигаться случайным космическим телам, таким, например, как кометы. Синхронно и слишком быстро. В общем — странно.
Как и полагается в таких случаях, Вячеслав объявил предварительную тревогу, и вызвал в рубку капитана.
Сон с Кэпа согнало в одно мгновенье, едва он взглянул на мониторы.
Картина действительно была необычной. Не зря беспокоился Вячеслав.
— Ничего себе. И давно у нас это?
— Недавно. Как только я понял, что здесь что-то не то, сразу тебя вызвал.
— Да, картина любопытная. Как думаешь, корабли?
— Похоже, правда?
Вячеслав ждал подтверждения своим опасениям, или надеждам — как посмотреть. Одно от другого находится совсем недалеко.
— Весьма похоже. И судя по всему корабли не наши, — согласился Кэп.
— И не Лурианцев. Насколько я знаю.
— Неужели, хозяева лагеря? Негуманы. Интересно, какие они? Ты вот что, Слава, вызывай ребят. Такой случай! Похоже, они идут пересекающимся с нашим курсом. Так или иначе, нам с ними не разминуться.
Через полчаса вся команда собралась в рубке и с нетерпением ждала приближения незваных кораблей. Случай был исключительный, поэтому единственного на данный момент пассажира «Легаса» в рубку позвали тоже. Тем временем корабли начали странный маневр.
— Они что нас обходят, что ли? — спросил сразу всех Иржи.
Кэпа этот странный маневр тоже беспокоил. С чего бы спрашивается им вести себя так подозрительно?
— Трофимыч, зазеркаль корпус. И батареи на полную зарядку от обшивки, — распорядился капитан.
— И то и другое?! Ты что Кэп, думаешь, они лазером стрелять по нам будут?
— Думаю, не думаю, а подстраховаться не помешает. Не нравится мне их построение.
— Так может не зеркалить? Снимем энергию с обшивки, аккумуляторы заодно подзарядим.
— Да нет, не тот случай, не будем рисковать, — сказал Кэп, секунду подумав.
Прав был. Ох, как прав. Выстрелили они залпом. Со всех трех кораблей сразу. Индикаторы энергопотока зашкалили. И это при том, что корпус отразил большую часть энергии. Замечательная штука — изменяемый коэффициент отражения поверхности.
— Трофимыч, а батареи надо бы разрядить. Куда энергию в следующий раз принимать будем? — реакция Кэпа была быстрой. Пусть не дружественной, но вполне предсказуемой.
— И куда мы ее?
— Как куда? А метеоритная пушка на что? Кто к нам с лазером придет, тот им же и получит. Больно уж они беспечны.
— Сейчас сделаем Кэп. Посмотрим, чем они дышат. У них даже обшивка не зеркальная. На что надеются?
— Вот сейчас и увидим.
Тонкий луч лазера из метеоритной пушки преодолел расстояние, до ближайшего агрессора, и… Ничего. Лишь за секунду до этого изображение незнакомых кораблей чуть дрогнуло и размылось.
— Ну, как, Трофимыч, есть результат?
— Не поверишь Кэп, никакой реакции.
Странно. Это было странно.
— Куда же делась энергия выстрела? Может они, как и мы, ее в накопители отводят? — удивился биолог.
— Сомневаюсь я что-то, — нахмурив брови, сказал механик, — да у нас хороший преобразователь энергии, но он справился лишь потому, что мы сделали обшивку зеркальной и отразили более девяноста процентов энергии лазеров. Преобразовать полностью энергию лазера направленную в одну точку? Слишком уж круто. Нет, что-то здесь не так. Это какую обшивку надо иметь, чтобы ее лазер не прожег!
— Нам до таких материалов еще о-го-го как далеко, — расстроился программист.
— Не спеши делать выводы, Слава. Сейчас мы на этих космических агрессоров посмотрим попристальнее. Есть у меня одна мысль, — и Кэп начал колдовать с оборудованием терминала.
— Точно, так и есть. Они крутятся! — сказал он чуть удивленно.
— Как крутятся? — все находящиеся в рубке обернулись к капитану.
— Судя по всему, очень быстро. Понимаете, луч просто не успевает нагреть поверхность корпуса. Это, как быстро провести рукой над пламенем свечи. Обжечься просто не успеваешь.
— И как я сразу не догадался?! — разочарованно вздохнул механик.
— А как они так быстро крутятся, вот в чем вопрос? И какая должна быть там центробежная сила? Это же просто кошмар, какой-то, — удивился Иржи.
Здесь механик не преминул блеснуть эрудицией.
— Так весь корабль может и не крутиться совсем. Достаточно крутиться внешней оболочке.
— Нет, я все-таки не понимаю, почему лазер их не поразил? — удивилась ксенобиолог Ника. — Это же такая энергия. Тераватты мощности.
Что с ней поделаешь — не техник. К тому же милая дама. Зато в своей профессии сильна, а это важно.
— Вам, уважаемая Ника, как человеку далекому от техники, вполне простительно этого не понимать, — Трофимыч улыбнулся как можно любезнее. — Ладно, так и быть, объясню доступно. Вы правы, несомненно, тераватты мощности — это большая сила. Наш лазер без труда режет метеориты средних размеров. А знаете почему?
— Должно быть, потому, что он мощный, — улыбнулась Ника.
— Ну, это конечно тоже. Но в основном потому, что эта мощность вся сконцентрирована в одной точке. И что в этом месте происходит?
— Что? — заинтересованно спросила ксенобиолог.
Ей и в самом деле было любопытно. Она профессор и женщина. А значит существо любознательное вдвойне.
— В этой точке происходит нагревание и испарение материала, — пояснял Трофимыч, — вот только на нагревание материала необходимо время. Пусть минимальное. Пусть десятые или сотые доли секунды. От материала зависит. Но время необходимо. А теперь представьте, что нагревать надо не точку, а поверхность скажем в один квадратный метр. Для того чтобы нагреть всю поверхность до температуры плавления требуется в сотни, а то и в тысячи раз больше энергии. Вот смотрите. Возьмем огонь.
Легко сказать. Взять огонь на космическом корабле дело совсем непростое. Открытый огонь на космическом корабле явление совершенно противопоказанное. И вовсе не в целях противопожарной безопасности, хотя и это немаловажно. Важнее другое. Процесс горения сопровождается поглощением кислорода. Вот это-то и является главным противопоказанием применения открытого пламени в каких-либо целях на борту космического корабля.
Разве что в качестве эксперимента. Трофимыч набрал на пульте управления какую-то команду и обратился к микробиологу.
— Иржи, ты не одолжишь мне один бумажный лист из твоей антикварной записной книжки?
— Зачем он тебе?
— Ради эксперимента.
Эксперимент — это святое. Два экспериментатора всегда поймут друг друга. Пусть один из них техник, а другой биолог.
— Разве что ради эксперимента.
Иржи со вздохом достал свою записную книжку и отцепил от нее бумажный лист. Большая редкость, кстати. Для таких вот любителей и оригиналов, как он. Все-таки бумага очень не практична. Емкость для отображения информации крайне невелика, стереть изображение проблематично. Иное дело планшет. А бумага? Разве что производить впечатление на знакомых редкой диковинкой. Или держать ее просто для своего удовольствия. В виде записной книжки. В которой почти нет записей.
В общем, бумага для показательного эксперимента нашлась. Теперь требовалось найти открытый огонь. Не так просто, скажете вы. Но механик не был бы механиком, если бы не смог решить одну маленькую техническую проблему. Через несколько секунд в рубку въехал ремонтный робот с газовым резаком.
— Одолжи-ко мне эту штуку, любезный, — механик потянул к себе газовый резак.