- Залески вздохнул. - Так или иначе - спасибо. - И повесил трубку.
Значит, инстинкт не обманул его. Времени терять было нельзя: конфликт с рабочими на расовой почве подобен короткому запальному шнуру. Если
смутьянам удастся прекратить работу, пройдет не один день, прежде чем все утрясется и люди вернутся на свои места. Пусть забастовка охватит
только черных рабочих, и даже не всех - выпуск продукции все равно может прекратиться. А Мэтт Залески обязан был давать продукцию во что бы то
ни стало.
- Не поддавайся на их угрозы, Мэтт! - вдруг взмолился Паркленд, словно прочитав его мысли. - Пусть какие-то люди бросят работу и у нас
будут неприятности. Но за принцип, право же, стоит иной раз постоять, так ведь?
- Иной раз стоит, - сказал Залески. - Не мешает только знать, какой принцип ты отстаиваешь и в подходящий ли момент.
- Справедливость - штука хорошая, - сказал Паркленд, - только она бывает двоякой. - И, перегнувшись через стол, он взволнованно заговорил,
обращаясь к Мэтту Залески и время от времени поглядывая на представителя профсоюза:
- Ладно, допустим, я был жестковат с теми парнями на конвейере, потому что такое уж у меня место. Мастер - он ведь стоит посередке, ему со
всех сторон достается. Ты, Мэтт, и твои люди каждый день держите нас за горло, требуете: “Давай, давай больше автомобилей!” А кроме вас, есть
еще контроль качества, и он говорит: “То, что вы быстро собираете машины, - это здорово, но надо собирать их лучше”. А потом ведь есть рабочие -
в том числе Ньюкерк и ребята вроде него, и мастеру со всеми ними надо ладить, да и с профсоюзом тоже ухо держать востро, особенно если шагнешь
не так, а бывает, и без всякой причины. Дело это нелегкое, и приходится быть жестким - иначе не проживешь. Но при этом я всегда справедлив. Я ни
разу не смотрел на черного рабочего иначе, потому что он - черный: мы ведь не на плантации, и я не надсмотрщик с кнутом. В данном же случае все
мое преступление, насколько я понимаю, сводится к тому, что я назвал черного парня сопляком. Я не говорил, чтобы он отправлялся собирать хлопок
или чистить ботинки. Я просто помог ему справиться с работой. Больше того, я готов признать, что жалею о том, что обозвал его сопляком, - ей-
богу, с языка сорвалось! Но только не насчет Ньюкерка. Если он не будет уволен, если ему сойдет то, что он поднял руку на мастера, можете
выбросить белый флаг и распроститься с дисциплиной на заводе. Справедливость требует, чтоб его уволили.
- В том, что ты говоришь, две-три здравые мысли есть, - заметил Залески. По иронии судьбы, Фрэнк Паркленд был действительно всегда
справедлив к черным рабочим, он был даже справедливее многих других. - Ну а что ты на это скажешь? - обратился он к Илласу.
Представитель профсоюза посмотрел на него сквозь очки с толстыми стеклами.
- Я ведь уже изложил позицию профсоюза, мистер Залески.
- А если я отвергну твои требования, если я решу поддержать Фрэнка - он ведь говорит, что я должен его поддержать, - что тогда?
- Мы вынуждены будем пойти с нашей жалобой дальше, - сухо сказал Иллас.
- О'кей! - Заместитель директора кивнул. - Это ваше право. Только на всю эту процедуру по разбору жалобы может уйти дней тридцать, а то и
больше. Тем временем все продолжают работать.
- Естественно. В коллективном соглашении сказано...
- Можешь мне не говорить, что сказано в коллективном соглашении! - взорвался Залески.
- Там сказано, что все продолжают работу, пока идут
переговоры. Но уже сейчас многие из твоих людей собираются нарушить контракт и покинуть свое рабочее место.
Иллас впервые выказал смущение.
- Наш профсоюз не одобряет стихийных забастовок.
- Черт тебя побери! Тогда сделай так, чтобы забастовки не было!
- Если вы сдержите слово, я поговорю с людьми.
- Разговоры тут не помогут. Ты это знаешь, и я знаю. - Залески в упор глядел на представителя профсоюза. Розовое лицо Илласа слегка
побледнело: он явно был не в восторге от перспективы разговора с некоторыми черными активистами при их нынешнем настроении.
Профсоюз, как отлично понимал Мэтт Залески, в подобного рода ситуациях оказывался в сложном положении. Если он не поддерживал черных, то
черные могли обвинить профсоюзных лидеров в расовых предрассудках и в том, что они - “лакеи при начальстве”. Однако если профсоюз оказывал им
слишком большую поддержку, он мог с точки зрения юридической оказаться в более чем сложном положении, став участником стихийной забастовки. А
противозаконные забастовки были анафемой для таких руководителей профсоюза автомобилестроительных рабочих, как Вудкок, Фрейзер, Грейтхауз,
Бэннон и другие, создавших себе репутацию людей, которые умеют жестко вести переговоры, но, раз достигнув соглашения, соблюдают его и утрясают
разногласия должным путем. Стихийные забастовки расшатывали позицию профсоюза и подрывали его способность добиваться уступок путем переговоров.
- Руководство профсоюза не поблагодарит тебя, если мы не сумеем удержать ситуацию в руках, - продолжал Мэтт Залески. - А добиться этого
можно только одним путем: мы должны здесь прийти к соглашению, потом спуститься вниз и объявить о нем.
- Все зависит от того, к какому соглашению мы придем, - сказал Иллас. Но было ясно, что он взвешивает слова Залески.
А Мэтт Залески про себя уже решил, о чем они должны договориться, и знал, что никому из присутствующих это не придется по душе, в том числе
и ему самому. Ничего не поделаешь, мрачно думал он, такие уж проклятые наступили времена, что человеку приходится прятать в карман и свою
гордость, и убеждения, если он хочет, чтобы завод продолжал работать.
И он решительно объявил:
- Никого не увольняем. Ньюкерк возвращается на свое место, но отныне он будет знать, что руками надо работать, а не махать в воздухе. -
Заместитель директора в упор посмотрел на Илласа. - И я хочу, чтоб и ты, и Ньюкерк твердо запомнили, что в следующий раз он вылетает без всяких
разговоров. А сейчас, прежде чем он вернется на место, я сам с ним поговорю.
- И ему заплатят за потерянное время? - По лицу профсоюзного босса пробежала победоносная улыбка.
- А он все еще на заводе?
- Да.
Залески помедлил, затем нехотя кивнул.
- О'кей, при условии, что он доработает до конца смены. Но чтоб больше никаких разговоров по поводу замены Фрэнка. - Он повернулся к
Паркленду. - Ты же сделаешь то, что мне обещал: поговоришь с парнишкой. Скажи ему, что ты назвал его так по ошибке.
- Иначе говоря, принеси ему извинения, - сказал Иллас.
Фрэнк Паркленд в бешенстве посмотрел на обоих.
- Ну и слизняки же вы оба!
- Полегче! - предупредил его Залески.