— Джои поедет в лагерь скаутов? — спросил Ксандер. Сам он в детстве обожал скаутский лагерь. Там он научился стрелять из лука, завязывать самые крепкие узлы, ездить на лошади и варить макароны.
Роуз резко повернулась к нему, прикладывая палец к губам. Оба посмотрели в сторону комнаты: Джои ничего не услышал. Он снова был поглощен просмотром мультиков.
— Нет, — тихо сказала Роуз. — Он очень хотел, но для меня это слишком дорого.
— Когда открытие сезона?
— В понедельник. Но теперь, с его рукой, даже если я найду деньги, он вряд ли сможет поехать.
Однако Ксандер отчетливо помнил: как-то в лагере был парень со сломанной рукой. Если куратором лагеря все еще являлся Трой Уиллиамс, у Джои есть шансы. Трой сильно помог Ксандеру в предвыборной кампании. Сейчас, когда портрет Томми Уайлдера был обнародован, Джои лучше увезти из города. Разрываться между сыном и прессой Ксандер не сможет.
— Можно попытаться, — сказал он, и Роуз нахмурилась.
— Ксандер, я же говорила, что…
— Я тоже говорил, что буду помогать. Мальчик хочет поехать в лагерь. Если куратор остался прежний, я позвоню ему, и мы что-нибудь придумаем.
Роуз открыла рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала.
— К тому же мы сможем проводить больше времени вместе, — добавил Ксандер. — Я буду оставаться у тебя каждую ночь. Представь, как громко ты сможешь кричать.
Карие глаза Роуз блеснули. Ксандеру было грустно осознавать, что он еще не скоро вновь до нее дотронется. И с этим нужно было что-то делать.
— Я позвоню Трою по дороге. Посмотрим, что он скажет. На нет и суда нет. Но если Джои сможет поехать, я прошу тебя не вмешиваться.
На церемонии награждения Роуз старалась держаться как можно дальше от Ксандера. Блюда для конкурса подавались анонимно, но если кто-то поймет, что они с Ксандером дружны, результаты будут пересмотрены.
Она представляла себе лицо Луи Уолтерс, когда та проиграет. Да, справедливости давно пора восторжествовать.
Роуз сидела на заднем ряду, рядом с ней заметно скучал Джои. Парад и палатки с вкусностями были ему куда интереснее, чем результаты конкурса. Но все это не должно занять много времени. Эдит Эндрюс победила в категории «Клубничный салат». Сияющей от счастья Молли Иден достался приз в категории «Клубничное варенье». А в категории «Клубничное пирожное» победила… Луи Уолтерс. Вот так сюрприз.
Нет, Роуз признавала, что пирог Луи Уолтерс был действительно вкусным, но как можно из года в год давать приз жене мэра? Политика политикой, но жители города тоже не дураки.
Последней была номинация Роуз — «Лучший пирог». Она уже занимала второе и третье места, и сейчас, когда ее имя так и не было озвучено, Роуз испытала разочарование. «Получается, зря ты спала с судьей», — проворчала она, чтобы хоть как-то поднять себе настроение.
— А первое место в категории «Лучший пирог» достается Роуз Пирс!
Она что, ослышалась? Но нет, Джои радостно вцепился ей в руку, и Роуз вскочила с места. Поднимаясь на сцену, она едва слышала адресованные ей аплодисменты толпы.
Организатор конкурса мисс Шипли вручила ей памятную медаль и сказала:
— Прошу вас, не уходите. Сейчас мы традиционно выберем лучшего из лучших.
Роуз кивнула и отошла в сторону. На столе сзади лежал главный приз фестиваля — трофей «Клубничное блюдо года». Она слышала, что у Луи Уолтерс есть отдельная комната для всех ее призов, поэтому в исходе конкурса не оставалось сомнений. Вот она, стоит прямо рядом с ней. Впрочем, как Эдит и Молли.
— И победителем года становится… Луи Уолтерс и ее клубничный пирог «Одухотворение»!
Роуз не смогла скрыть усмешку. Расстраиваться было бы глупо. Тем более что в своей категории она заняла первое место. Главное, чтобы владелец кафе «У Дейзи» не оставил этот факт без внимания. Под аплодисменты толпы она спустилась со сцены и взяла Джои за руку. Нужно было найти место в теньке, откуда видно парад.
Через пару минут они сидели на травянистом склоне с двумя стаканами лимонада и ведерком попкорна.
— Жаль, что ты не выиграла, мам, — грустно сказал Джои.
— Ничего страшного, — погладила его по щеке Роуз. — Если бы я выиграла, мне бы пришлось заправлять парадом, а так я могу посмотреть его вместе с тобой.
— И Ксандером? — внезапно спросил сын.
Роуз посмотрела прямо ему в глаза. Да, у него был такой же глубокий и умный взгляд. Точная копия отца.
— Думаю, да. Ксандер вот-вот подойдет. Но будь уверен, главный мужчина в моей жизни — это ты.
Ей очень хотелось, чтобы сын это знал. Ее собственный отец всегда имел массу других приоритетов. То он погружался в свое горе, то отдавал все время бизнесу, а затем своим криминальным дружкам. В отличие от матери. Как бы тяжело ни было маме, она всегда относилась к Роуз как к самому главному, что было в ее жизни.
— Он хороший, — сказал Джои.
— Я рада, что вы подружились, — улыбнулась в ответ Роуз. Она не сомневалась, что они поладят. Слишком много у них общего. — Ты тоже нравишься Ксандеру.
— А тебе он нравится? Я видел, как ты ему улыбаешься. Раньше ты никогда так не улыбалась, — заметил Джои. — Сейчас ты чаще бываешь в хорошем настроении.
Слова сына удивили Роуз. Последние дни действительно сильно отличались от ее привычной рутины, но неужели она так изменилась с момента приезда Ксандера в Корнуолл?
— Хочешь сказать, в остальное время я бука?
Джои пожал плечами:
— В остальное время ты устаешь. Ты много работаешь и совсем не отдыхаешь. Я только один раз помню, чтобы ты с кем-то пошла погулять. Надеюсь, с Ксандером ты будешь отдыхать чаще.
Роуз разделяла надежды сына, но понимала: Ксандер будет неотъемлемой частью его жизни. Его, но не ее.
— Сынок, дело в том, что Ксандер живет далеко отсюда. Он просто приехал повидаться с родителями. Скоро он вернется в Вашингтон, округ Колумбия, — ты же знаешь такой? Там у него работа и дом.
— Но ты можешь ездить к нему туда.
Сама Роуз не позволяла себе таких фантазий.
— Не знаю, Джои, — призналась она. — У нас с ним разные жизни. Сейчас мы не заглядываем так далеко в будущее. Мы просто наслаждаемся компанией друг друга. А ты знаешь, что он был моей парой на выпускном?
Джои шмыгнул носом:
— Правда?
— Твоя мама была самой красивой в школе, — сказал появившийся словно из ниоткуда Ксандер. — Когда она открыла мне дверь в своем красном платье, я испугался, что упаду в обморок прямо на пороге.
Роуз засмеялась:
— Привет! Хорошо, что тебя не задействовали в параде.
Ксандер пожал плечами, присаживаясь на траву рядом с Роуз:
— Я сказал, что у меня дела. Кстати, о делах. Я поговорил с Троем.
— Та-а-ак, — протянула Роуз.
Ксандер улыбнулся, на щеках его появились знакомые ямочки.
— Все получилось. Джои придется пропустить некоторые занятия и плавание, но в лагере его уже ждут. Я уже перевел деньги. Остается лишь собрать одежду и спальный мешок.
Роуз попыталась скрыть радость. Она волновалась за сына, за его руку, и не была готова к тому, что все разрешится так быстро.
— У нас нет спального мешка, — сказала она.
— Значит, его нужно купить, — просто ответил Ксандер. — В понедельник в девять утра нам надо быть на месте.
Джои смотрел по сторонам, не понимая, о чем говорят взрослые.
— Хочешь сказать ему сам? — предложила Роуз.
— Если ты не против, — ответил Ксандер, и лицо его просветлело.
— Поторопись, пока не начался парад.
— Джои, — позвал мальчика Ксандер, — угадай, куда ты поедешь на следующей неделе?
Мальчик прищурился и нахмурил брови:
— К дяде Крейгу?
— Не-а, — ответил Ксандер. — В лагерь бойскаутов на целую неделю.
— Правда? — воскликнул Джои, и глаза его заблестели. — А меня пустят с гипсом?
— Пустят. После парада мы поедем тебе за спальным мешком.
Но на лице мальчика вдруг появилось сомнение.
— Мам, но ты говорила, что у нас нет денег.
Роуз протянула руку и взъерошила сыну волосы:
— У нас нет, а у Ксандера есть.
Лицо Джои вновь просияло.
— Я так хотел поехать в лагерь!
Что ж, значит, других вопросов у мальчика не было. Он широко улыбнулся и посмотрел на группу людей, присаживающихся неподалеку. Среди них был парнишка из команды Джои, который тоже собирался в лагерь. Роуз узнала его издалека.
— Можно, я скажу Итану?
— Конечно, — разрешила Роуз.
Джои пулей кинулся к приятелю.
— Спасибо, — сказала она Ксандеру, когда они остались одни.
— Не за что. Уверен, воспоминаний ему хватит надолго. У тебя есть на чем записать номер Троя? Он просил тебя позвонить, чтобы обсудить детали.
— Конечно. — Роуз достала из сумочки блокнот и ручку.
— Осторожно, — сказал Ксандер, наклоняясь назад. Он поднял с травы листок и протянул ей. — Вот, выпало.
Роуз забыла, что листок все еще в сумке. Смяв его в шарик, она нахмурилась:
— Спасибо.
Она была готова записать номер Троя, как вдруг заметила, что Ксандер настороженно на нее смотрит. Минуту назад точно так же смотрел на нее Джои.
— Разреши спросить, что это было?
Роуз вздохнула и щелкнула ручкой. С номером Троя, видимо, придется подождать.
— Это, — сказала она, сжимая в руке бумажный шарик, — письмо от моего отца.
Настороженность в глазах Ксандера только усилилась.
— Вот как?
— Да. Письмо из тюрьмы. Забыла выбросить.
Она приподнялась в направлении ближайшей урны, но Ксандер схватил ее за руку и выхватил шарик.
— И часто он пишет?
— Примерно раз в два месяца.
С тех пор как отца впервые посадили, он стал писать чаще. Роуз это не нравилось. Она не хотела ничего знать об отце.
— А вы с Джои отвечаете?
Роуз отвернулась, чтобы избежать его оценивающего взгляда. На улицах начинала собираться толпа.
— Я помню, как первый раз пошла на фестиваль с отцом, — сказала Роуз. — Он посадил меня на плечи, как вон ту девочку. Мне было лет пять, и сначала я дико испугалась, боялась упасть. Но отец меня крепко держал и говорил, что ни за что не отпустит. Мне казалось, с такой высоты я увижу весь город. — Она опустила глаза, понимая, что вот-вот может расплакаться. — Отец меня предал. Обещал, что мне нечего бояться, а потом обидел сильнее всех в жизни.
Ксандер разгладил смятую в шарик бумажку и прочитал содержимое письма.
— Он знает, какую боль причинил тебе, — проговорил он. — Он ждет не дождется письма от тебя. И ему очень жаль, что все так произошло.
— Это всего лишь слова, Ксандер. А слова не изменят прошлое. Что сделано, то сделано. Охранник банка мертв, его семья осталась без кормильца. Всю жизнь отец только и делал, что врал мне. Я больше не могу ему верить.
Если раньше лицо Ксандера выражало озабоченность, то теперь на нем явственно читалась боль. Роуз заметила это, но не понимала причины. Ведь это не его отец осужден на пятнадцать лет.
— Каждый совершает ошибки, Роуз.
— Но не каждый становится преступником, Ксандер. И не каждый убивает людей. Да, мы были бедны, но разве оно того стоило? Всю нашу жизнь он пустил под откос. Хочешь узнать еще одну причину, почему я не говорила тебе о Джои? Я не хотела, чтобы все это стало частью и твоей жизни тоже.