Ее смех не отставал от него. Когда он вынырнул в ста метрах от берега, то увидел ее за своей спиной. Яркие звезды отражались в ее смеющихся, темных, как сама ночь, глазах.
Перевернувшись на спину, Кэрол, раскинув руки, легла на воду. Ее груди дразняще возвышались над поверхностью.
— Вода такая теплая, как в ванне, — размягченным голосом сказала она.
— Да, — печально откликнулся он, вставая на дно. — А где здесь холодный душ? Я опять хочу тебя, Кэрол.
Победоносная улыбка засветилась на ее лице. Она молча подплыла к нему и переплела его своими ногами. Ее плечи серебрились под луной.
— Почему я тоже не могу насытиться тобой, Эдвин? — серьезно спросила она, упорно глядя на его рот. — Почему я снова и снова готова быть твоей женщиной для удовольствия?
Он с отсутствующим выражением лица закрутил прядь ее влажных волос вокруг пальца и подумал: как же ты можешь быть такой открытой и доверчивой, с одной стороны, и скрывать то, о чем мне удалось узнать, — с другой?
Она склонила голову набок и прикоснулась к его подбородку.
— Эдвин, тебя что-то тревожит. В чем дело?
— С чего ты взяла? — Он попытался рассмеяться в ответ, но она удержала его взгляд.
— Я вижу это по твоему лицу. Что-то не так.
Ему захотелось рассказать ей обо всем. Сказать ей прямо: «Кэрол, я знаю, что у тебя дома какие-то неприятности. Откройся мне, и я помогу тебе. Никому из членов семьи ничего не нужно знать. Я профессионал и умею действовать конфиденциально. Чем дольше ты будешь молчать, тем дольше между нами будет существовать барьер, мешающий нашим отношениям».
Проблема заключалась в том, что он затеял расследование за ее спиной, после того как они познали друг друга. Она никогда не простит его, если узнает.
— Правило номер один: не ищи проблем там, где их нет, Кэрол, — сказал он, обнимая ее. — Лови момент.
Она сжала губы и опустила глаза, и Эдвин почувствовал, как ей больно слышать его уклончивый ответ.
— Ты так прекрасна в лунном свете. Ты знаешь об этом? — сказал он.
Кэрол подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Она выглядела почти смущенной.
— Ты никогда не говорил мне раньше таких слов.
— Я был не прав. Я должен был сказать тебе это уже давно.
— Это твое второе правило — подчиняй себе женщин? Если так, то ты должен знать, что я вижу твои уловки. Я отнюдь не прекрасна, просто симпатичная. И надо признаться, эта симпатичная особа очень-очень тебя хочет… — Она обхватила его ногами вокруг пояса и тесно прижалась к его груди.
Эдвин вновь поразился совершенству и красоте ее тела, округлой мягкости бедер, тонкости талии.
— Ты не просто красива, — пробормотал он, — ты… неотразима.
На этот раз их сближение было медленным и еще более острым по ощущениям. Каждое их движение повторяла окружающая их теплая вода. Если было бы можно, он любил бы так всю ночь, плавно покачиваясь на волнах и не выпуская из рук эту прекрасную женщину, шепчущую ему на ухо удивительно откровенные слова признания. Молящим шепотом, переходящим в стон, она просила его:
— Пожалуйста, Эдвин… еще… о… да!
Он совсем потерял голову и только откуда-то издалека слышал, как выкрикивает ее имя голосом, полным экстаза. Ему показалось, что вместе с семенем вытекает и его душа.
Кэрол приникла к нему. Ее теплое, порывистое дыхание согревало ему шею.
— Ах, Эдвин, — прошептала она, задыхаясь от переполнявших ее чувств, — мне так хорошо с тобой. Ты заставляешь меня испытывать невероятные ощущения!
Он понял, что она готова сказать ему что-то важное. И, с одной стороны, почувствовал острое разочарование оттого, что она все-таки промолчала, а с другой — испытал облегчение, потому что еще не был готов к серьезным решениям.
— Нам, к сожалению, надо возвращаться, пока нас не хватились и не отправились искать.
Она ничего не ответила, но в том, как разжались ее руки, как она отделилась от него и молча поплыла к берегу, легко читалось разочарование.
Эдвин последовал за ней и догнал уже на берегу, когда она подошла к их брошенной на песке одежде.
— Кэрол!.. — Он хотел как-то смягчить свой резкий переход к реальности, явно задевший ее.
Но она повернулась к нему с деланно бодрой улыбкой.
— Тебе следовало позаботиться о полотенцах. Как мы объясним всем, почему у нас мокрые волосы и влажная одежда?
Если бы только об этом им нужно было беспокоиться!
— К счастью, когда мы вернемся, наверняка все будут спать. Если нет, я отвлеку их, а ты сможешь войти через заднюю дверь.
18
Коттедж был построен очень давно, в конце девятнадцатого века. Несмотря на то что строился он в расчете на суровые местные зимы, его стены были тонкими. Половицы скрипели при каждом шаге, поэтому все его движения в соседней комнате она слышала с ясной отчетливостью. В открытые окна она видела, как его настольная лампа бросает отсвет на ветви сосны, растущей в саду прямо перед домом. Кэрол слышала, как он лег в постель, и, увидев ночную бабочку, бьющуюся в стекло распахнутого окна, подумала: совсем как я, бедняжка. Не успокоится, пока не разобьется до смерти от своей собственной глупости.
Эдвин погасил свет, и кровать громко скрипнула под ним.
Неужели он с легкостью заснет, забыв, что они только что вместе пережили? А может быть, он так же, как и она, лежит на спине и переносится мыслями к ночному озеру?
Она закрыла глаза и увидела себя снова на острове. Ее тело охватила сладкая истома. Ей показалось, что теплые волны вновь набегают на ее обнаженную грудь и его сильные пальцы снова охватывают ее соски.
Мурашки пробежали по коже. Она натянула простыню до подбородка. Да, то, что она испытала, было прекрасно! Прекрасно! — молоточком стучало у нее в мозгу.
Как вовремя она остановила себя, когда из ее уст чуть не вырвалось: «Я люблю тебя!» Она успела заменить его на более безопасное: «Мне так хорошо с тобой». Но ведь он все равно догадался, как близко она подошла к тому, чтобы нарушить установленные им границы. Любой дурак на его месте догадался бы по трепету в ее голосе. А Эдвин отнюдь не тупица.
Там в воде он был предупредителен и мягок с ней. Ей даже показалось, что почти заботлив и нежен. Уже привыкнув к его жесткой манере поведения, она не ожидала от него ничего подобного и по-новому увидела его.
Ужас заключался в том, что ей теперь хотелось большего. Как ребенок, предоставленный самому себе в магазине игрушек, она не могла остановиться в своих желаниях.
Когда он посадил ее в лодку и они стремительно понеслись к островку, ее неприятно поразила его молчаливая спешка. Тогда она уныло сказала:
— Теперь ты можешь делать со мной все, что хочешь, я всего лишь твоя любовница.
Эдвин поднял голову и посмотрел на нее с такой мукой в глазах, что она готова была отрезать себе язык.
— Я знаю, что в фильмах в этот момент положительный герой должен заявить, что у него самые честные намерения. Но мы оба знаем, что сейчас пока слишком далеки от определенности. Если тебе нужны какие-то обязательства, значит, ты стучишься не в ту дверь. Наш секс выше всяких похвал, и мне казалось, что нас обоих это устраивает.
Хуже всего то, что он абсолютно прав. Они оба уже взрослые люди, чтобы относиться к сексу как к сексу и не путать его с любовью. Но логика ничего не значила перед ее женской интуицией. Все ее существо говорило, что Эдвин Трейси тот самый мужчина, которого ей суждено было полюбить.
Как оказалось, она была не единственной, лелеющей тайные надежды. В воскресенье после полудня в коттедже появилась Рейчел Пирс.
— Вернувшись с дежурства, я нашла твое сообщение на автоответчике, Эдвин, — прощебетала она и встала на цыпочки, поцеловав его в щеку так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто здесь хозяин. — Поэтому я решила позволить себе явиться без приглашения, ведь я так давно тебя не видела.
— Всегда добро пожаловать, Рейчел, — вежливо ответила ей Амелия.
— Спасибо. — Она с улыбкой посмотрела на Джеффри и Амелию, затем бросила холодный взгляд в сторону Флоренс и Кэрол. — Еще один человек в такой тесной компании не меняет дела, не так ли? — О, я чувствую запах креветок. Это пирог с креветочным мясом, который мы с тобой так любим, да, Эдвин? И твое любимое вино на столе.
Она похлопала глазами, словно откровенно обещая ему и другие, им одним известные удовольствия.
— Может быть, мы можем уединиться ненадолго, чтобы обменяться новостями? Ну хотя бы на том островке, о котором ты мне рассказывал. Мне нужно немного расслабиться. Да и ты выглядишь уставшим. Ты что, давно не отдыхал?
Кэрол захотелось выкрикнуть: «Нет, не отдыхал. Он полночи занимался со мной любовью на том самом острове, который тебе так не терпится посетить. Но если он возьмет тебя туда, я придушу его своими собственными руками!»
Флоренс словно почувствовала раскалившуюся атмосферу и, обняв Кэрол за талию, прошептала ей на ухо:
— Бери полотенце и давай сматываться отсюда, пока я не взорвалась.
Они растянулись на песке, на берегу озера у перевернутых вверх брюхом лодок, и Флоренс спросила, глядя на Кэрол:
— По твоему лицу я сразу поняла, что не одна я не выношу присутствия Рейчел Пирс больше пяти минут.
— О, дорогая! Неужели это было так заметно?
— Ты практически позеленела, — хихикнула Флоренс. — Но не думай, что я тебя осуждаю. Представляешь, прийти в себя после операции и увидеть ее лицо! Неудивительно, что многих тошнит после наркоза.
— Но, может, она умеет прекрасно заботиться об Эдвине? — Кэрол пыталась по возможности быть объективной.
— А мы, надо понимать, нет! — стрельнула в нее глазами Флоренс. — Ладно, ну ее. Давай поговорим о чем-нибудь более интересном. У меня такие новости, от которых кругом идет голова. Меня пригласили в Индию на стажировку после окончания колледжа! Я и еще восемь стажеров можем поехать в Бомбей и поработать там в команде с медицинскими и социальными работниками. Если я соглашусь…
— Что значит «если»? — воскликнула Кэрол. — Это же прекрасная возможность увидеть мир и стать самостоятельной. Конечно, соглашайся!
— Я очень надеялась, что ты так и скажешь. Мне понадобится твоя поддержка в разговоре с папой и мамой. В их глазах я еще ребенок, всего лишь способный перейти самостоятельно через дорогу. Но, если ты будешь на моей стороне, я уговорю их. Я должна дать ответ во вторник. Поэтому надо будет уже сейчас объявить о своем решении, пока дражайшая Рейчел охотится за братом на змеином острове.
— Змеином острове?
— Я не знаю, как он называется на самом деле, но в детстве мы часто находили там множество змей, поэтому так его и прозвали. — Она опять хихикнула. — Может быть, одна из них ужалит ее!
— Если она кого и ужалит, — угрожающе откликнулась Кэрол, — это будет Эдвин.
Сообщить Амелии и Джеффри, что Флоренс собирается покинуть их на шесть недель, отправившись в Индию за шесть тысяч миль от дома, было непростой задачей.
— Спасибо, Кэрол, — позже сказала Флоренс, когда они вдвоем поехали за мороженым в ближайшую деревню. Мороженое было нужно для клубничного торта, который Амелия спекла на десерт. — Не знаю, как бы я решилась сказать им, если бы не ты.