Да, я чистая и славная девочка, а вот вы кто, господин Реджинальд Хоггвардс? Вы-то кому можете понравиться? Кто подаст вам стакан воды, когда окажетесь на смертном одре, томимый жаждой, охваченный страхом близкой кончины?
Что, нет достойной кандидатуры в провожатые на тот свет? Вас страшит одиночество и забвение? Сластолюбивый мерзавец! Нет, она ничего не забыла и будет вечно помнить ваши гнусности и мелкие пакости. Тьфу!
Жалко конечно, что не сумела переодеться, не взяла ни куртку, ни туфли, ни любимые кроссовки. Как холодно! Ни одной машины на дороге, ни встречной, ни попутной. Наверное, в том автомобиле, у хозяина которого серые глаза, было тепло и сухо. Конечно, тепло и сухо. Мощный мотор, работающая «печка», приемник или магнитофон с веселой музыкой. За четверть часа доехали бы до города, рассекая автомобилем струи дождя!
Интересно, как далеко он уехал? Надо полагать, давно уже выбрался из здешних мест на приличное шоссе и гонит себе в сторону города. Или притормозил где-нибудь у кафе и попивает потихоньку горячий кофе, слушает у стойки музыку. Шутит глупые шутки с развязными официантками в коротких юбочках. У них наверняка размалеванные лица, откровенного покроя платья, полуобнаженные груди. У всех у них одна и та же ночная задача: раскрутить позднего клиента на приличные деньги, и тут все средства хороши — глазки, словечки, поцелуйчики….
Он, несомненно, смелый с женщинами. Ишь, как шустро остановился рядом с ней и буквально приказал залезть в пышущую теплом машину!
Интересно, что он хотел сделать с ней? Фигура у него крепкая, с таким сладить не просто. А стального оттенка глаза? Конечно, такие бывают только у прожженных циников. У нее нет никаких сомнений, что он, этот случайный ночной водитель, думает исключительно о сексе. Настоящее животное!
* * *
Все-таки хорошо она сделала — не полезла в мышеловку-автомобиль, пускай сухую и теплую, но мышеловку. Удобные, мягкие сиденья.
Наверное, на заднем сиденье в сумке болтался термос с горячим кофе. Кажется, в салоне и музыка веселая играла… Настоящая мышеловка для чистой, невинной, неопытной девушки! Как все похоже на устрашающие рассказы подруг, на предостережения заботливой мамочки!
Холодные струи секли лицо, ноги ломило от холода. Когда же закончится это испытание…
Еле слышный из-за шума дождя и ветра, позади беглянки вновь послышался рокот автомобильного мотора. Миллисент обернулась и увидела свет фар нагоняющей ее машины.
Она отошла на обочину и несмело махнула рукой.
Холод донимал. Ее разум на мгновение словно забыл обо всех возможных опасностях, поджидающих в теплой, уютной, сухой кабине.
Миллисент приняла решение. Все! Нужно просто усесться в машину и попросить подбросить ее до ближайшего городка, только и всего. Лишь бы водитель остановился, лишь бы он остановился! До чего же холодная ночь, вряд ли пешком она сможет одолеть еще хоть одну милю.
С шипением опустилось стекло, и девушка обомлела — на нее смотрели серые глаза того самого водителя, смотрели холодно и пристально, словно ожидали немедленного ответа.
— Может быть, хватит капризов? — сухо проговорил низким хрипловатым голосом мужчина, открывая дверцу автомобиля. Он не приглашал, нет, он просто сидел и ждал, негодяй этакий.
У бедной Миллисент еще оставался выбор. Первое и самое желаемое — крикнуть нахалу, чтобы он убирался прочь!
В душе снова закипала волна гнева. Бледное лицо девушки, облепленное мокрыми, спутанными волосами, казалось, горело яростью, глаза сверкали, ровные, один к одному, белоснежные зубы прикусили верхнюю губу. Вовсе она не чувствовала себя мокрой беззащитной мышью, которая свалилась в бурлящий ледяной ручей и вот-вот погибнет. Ну и что, пускай на ней разорванное в клочья платье, испачканные глиной босоножки… На свете есть настоящие ценности, за которые можно умереть. Она готова дать отпор любому, кто только попробует сунуться…
А второе… Голос разума тихо говорил ей: девочка, милая, побереги себя, не сопротивляйся, предложение сероглазого водителя разумное, вокруг пустыня, холмы и пустоши, поливаемые дождем.
Интересно, проедет ли еще кто по дороге? Наверняка этот человек сделал круг специально из-за нее. Возможно, он из местных и понимает — никто ночью не подвезет до города случайного пешехода.
Все существо девушки напряглось, ее даже бросило в жар. Неужели он положил на нее глаз и решил сделать своей жертвой, насладиться где-нибудь в глухом месте плодами подлой победы? Как он похож на злобного паука-птицееда, готовящегося выпрыгнуть из засады на доверчивого цыпленка…
Мужчина сидел и ждал, ровно шумел двигатель, капли дождя стучали по капоту автомобиля. Светились призрачным светом приборы на панели управления. Звучала тихая, спокойная музыка.
* * *
— Предлагаете, чтобы я села в вашу машину? Так? — с независимым видом спросила Миллисент. Ее взгляд был смел и независим. — Вы этого точно хотите?
Мужчина молча кивнул. Он смотрел вперед, на дорогу, его сильные, обнаженные по локоть руки спокойно лежали на руле.
— Хорошо, я подумаю, — криво ухмыльнувшись дрожащими от холода губами, согласилась девушка. Будь, что будет, но в обиду она себя не даст!
Миллисент прошлепала по лужам, обошла спереди автомобиль, с трудом забралась вовнутрь, стараясь обрывками платья как можно тщательнее задрапировать свою наготу.
Водитель повернул рычажок, сильнее раздался звук вентилятора.
Сухое тепло моментально обняло ее, согрело руки и ноги, но не принесло спокойствия душе. Сейчас девушку раздражало все, даже спокойная мелодичная песенка, раздававшаяся из динамика.
— И выключите, если можно, вашу музыку! — нервно попросила Миллисент, шмыгнув носом. — Что за привычка, сразу глушить людей глупыми песнями.
— Это Моцарт…
— Какая разница!
Мужчина кинул на пассажирку короткий взгляд — стальные глаза оценивали продрогшую и до последней нитки промокшую девушку, брякнувшуюся рядом на сиденье.
М-да, перепуганная чем-то насмерть, испачканная грязью голубоглазая мордашка смотрит неприязненно, даже враждебно… Он протянул руку к кнопке приемника, нажал на нее. Музыка оборвалась, словно ее проглотила мрачная дождливая ночь.
С босоножек, облепленных глиной, моментально натекла грязная лужа.
Он понимает, что я его боюсь, сделала вывод Миллисент. Следит за мной, наблюдает исподтишка. Интересно, какую подлость мне готовит? Боже, какая я идиотка! Испугалась дождя и прыгнула в машину к первому встречному.
Машина, наверное, стоит кучу денег. Сиденья из настоящей кожи. Вон как он надулся от гордости за свою телегу! Может быть, следует попросить прошения за лужу?
А, черт с ним, обойдется! Надо прежде всего помнить — все мужчины сами хорошие свиньи, исключений не бывает!
* * *
Неожиданно водитель проговорил:
— Не обращай внимания на лужу, она высохнет. Лучше высморкайся.
На коленях у Миллисент появилась коробка с салфетками. Все правильно! Потом он предложит коробку конфет, потом глоток вина из плоской серебряной фляжки, потом разговор пойдет о чашечке кофе в мотеле! Старая пластинка, как тупы и неоригинальны ловеласы!
Об этом много раз рассказывала подруга Кэт и предупреждала: все заканчивается одним и тем же — насилием. «Но помни, дорогая, мужики пугливы, как зайцы, — учила она. — Стоит лишь как следует заорать или пригрозить полицией, подонки тут же уносят ноги восвояси».
А ей-то что сейчас делать? Глухая ночь, проливной дождь, безлюдные места… Полиции здесь не дождешься.
* * *
Примерно через милю пути мужчина, не поворачивая к девушке головы, поинтересовался:
— Куда ты едешь?
— Не ваше дело! — грубо ответила Миллисент, с вызовом задрав свой пухлый, с ямочкой, подбородок. Если бы она сама знала, куда! — И предупреждаю, если вы будете приставать с разговорами или распускать руки, я закричу!
Лучше расставить точки над «i» сразу, так спокойнее.
Мужчина помолчал, затем вновь спросил своим хрипловатым баритоном:
— Тогда скажи мне, откуда ты бежишь? Говори, говори, я хорошо знаю здешние места. Но только не кричи, хорошо? Я не люблю, когда меня в этот поздний час беспокоят криком! Итак, откуда ты по такой погоде несешься?
Вопрос прозвучал очень миролюбиво, и девушка не стала скрывать правду:
— Из Волчьего лога, а что?
— Ничего. — Водитель внимательно смотрел на дорогу. — Хочешь, я отвезу тебя обратно? Решай побыстрее, мы не так далеко отъехали. Ты оставила там свою машину и всю одежду, так?
— Нет, не хочу! — быстро ответила Миллисент. Потом, у меня нет машины, да и никогда не было! Затем она глубоко вздохнула и добавила:
— Я больше туда не вернусь. Никогда.
Мужчина окинул девушку проницательным долгим взглядом и ничего не сказал.
* * *
Автомобиль быстро мчался по ночной дороге, огибая темнеющие холмы, пролетая по узким мостам над бурлящими потоками. В тишине салона было слышно, как мерно урчит двигатель. Время от времени с шумом вырывались из-под колес фонтаны брызг.
Миллисент согрелась и задремала, устав искоса наблюдать за сероглазым водителем. Свернувшись на теплом сиденье калачиком, как котенок, она даже в полусне не забывала придерживать на груди разорванное платье. И все равно чувствовала себя почти нагой, ведь раньше ей никогда не пришло бы в голову так смело обнажать грудь. Хорошо, что водитель смотрел лишь на дорогу, а то можно было бы и сгореть со стыда.
С недавнего времени с ней произошли удивительные перемены. И когда теперь ей приходилось посещать торговые центры, кафе, просто бывать в скверах или в центре города, она ловила на себе нахальные мужские взгляды, заставляющие ее смущаться и краснеть с ног до головы.
Взгляды мужчин, как паутина осенний куст, облепляли даже самые скромные платья Миллисент. Это было так неприятно, что хотелось сломя голову бежать домой и больше никуда не выходить. Но как быть в таком случае с занятиями на курсах, как покупать продукты, всякую мелочь для дома?
Часто девушка чувствовала липкую паутину мужских взглядов на лице, шее и груди. Часто эта паутина, так ей казалось, превращалась в огненные нити, которые проникали под платье, а там касались ног, живота, спины, поясницы и того места, которое Миллисент осмеливалась называть исключительно на детском языке, и только в разговорах с мамой, дома.
Впрочем, дома тоже хватало неприятностей. Бедная мама, если бы она знала, насколько печальны дела у ее дочери!
— Мамочка! — вскрикнула Миллисент, внезапно проснувшись и увидав прямо перед собой, за ветровым стеклом автомобиля, громаду огромного черного дома. Точная копия жуткого сооружения в Волчьем логу, только пострашнее!
Сквозь ночной дождь она сумела разглядеть груды странных деревянных ящиков, похожих на гробы, кучи песка и глины, канавы вокруг, да огромные липы, поливаемые дождем, у самых стен дома. За окнами ни огонька, может быть, во всем доме нет ни одного человека? Куда ее привезли? Что теперь делать? В такой поздний час, в этой глуши оказаться наедине с незнакомым мужчиной…
Единственной мыслью было вскочить и бежать, куда глаза глядят. Лишь постепенно к девушке вернулось самообладание.