Понравилась бы я Вильяму? — мелькнуло у нее в голове. Густо покраснев, она включила воду и забралась в ванну.
А в спальню вернулась лишь двадцать минут спустя — в пижаме, состоящей из рубашки с короткими рукавами и штанишек длиной чуть выше колен.
— Рад, что ты жива, — произнес лежащий в постели Вильям, не поворачиваясь в ее сторону. — Я уж было подумал, что ты утонула.
Поняв, что он не спит, Дороти напряглась, выключила ночник и забралась под одеяло.
— Извини, я к тебе несправедлив. Болтаю всякую чушь, — сказал Вильям полушепотом. — Ты ведешь себя естественно и имеешь право меня опасаться. Мы ведь очень мало знакомы.
— Тебе не за что передо мной извиняться, — пробормотала Дороти. — Ты ни разу ничем меня не обидел.
Последовало продолжительное молчание.
Нарушил его Вильям.
— А Лео? Может, это он поселил в тебе страх перед мужчинами?
— Нет, — ответила Дороти. — Держать обиду на Леонарда мне, по сути, не за что. И признаюсь откровенно: я сама во всем виновата. Он просто уделил мне пару знаков внимания, а я была настолько неискушенной в любовных делах, что вообразила себе невесть что. Вот и бросилась в его объятия.
— Думаю, Лео был этому несказанно рад… — задумчиво произнес Вильям.
Дороти не понимала, почему выдает ему столь сокровенные, столь личные вещи. Настолько искренней она не бывала даже с Клэр. Наверное, на нее подействовал волшебный полушепот Вильяма. Или его присутствие в ее кровати. Или… Она ничего не могла понять.
— Спасибо, что пытаешься поддержать меня, но мне кажется, будь Лео здесь, он сам сказал бы тебе, что находил меня слишком надоедливой, — добавила она, тяжело вздыхая.
Вильям повернулся к ней лицом, оперся локтем на подушку, приподнял голову и положил ее на ладонь.
— Ты сильно недооцениваешь себя, Дороти. Ты очень привлекательная женщина, но мой брат никогда не изменил бы Маргарет лишь из желания покорить очередную красавицу.
Он нежно взял Дороти за подбородок, повернул ее голову к себе лицом и коснулся губами ее губ. Потрясающе ласково и всего лишь на несколько мгновений.
Дороти снилось, что она в постели с любимым человеком. Что лежит у него на груди, с упоением вдыхает аромат его тела и доверительно трется ногой о его ногу.
Вот сильная рука трепетно касается ее лица, вот нежно проводит по ее рту, и она одаривает ласковые пальцы легкими поцелуями и улыбается.
Рука скользит ниже, едва касаясь кожи Дороти, заставляя ее ни о чем не думать, ничего не бояться.
Она ощущает своим носом, своими губами горячее, прерывистое дыхание любовника и с готовностью подается к нему. Они сливаются в пламенном поцелуе.
Дороти распахнула глаза и с ужасом осознала, что ее сладкий сон — вовсе не сон, а реальность. Поняв, что она проснулась, Вильям замер.
С полминуты оба они боялись пошевельнуться и продолжали лежать, прижимаясь друг к другу и касаясь друг друга губами.
— Наверное, нам надо обсудить, что делать дальше, — предложил Вильям, понимая, что должен взять инициативу в свои руки.
Онемевшая Дороти кивнула.
— Мне уйти или продолжить то, чем мы начали заниматься? — спросил Вильям.
Его голос звучал прерывисто, хрипло и ужасно сексуально. Дороти до умопомрачения жаждала продолжить этот поцелуй, но была настолько ошеломлена, что лишь хлопала ресницами и не произносила ни звука.
— Мама! Вилли! — раздался звонкий голосок Тедди, и дверь, соединявшая их спальню с соседней комнатой, распахнулась настежь. Молодожены отпрянули друг от друга.
— С добрым утром, солнышко! — выдавила из себя Дороти, когда ее сын подлетел к их кровати.
Он был уже умыт, причесан и наряжен в новые джинсовые шортики и футболку с изображением мультяшного мышонка.
— Мама, дядя Вилли! Вы что, еще не собираетесь вставать? — спросил Тедди недоуменно.
Дороти взглянула на часы. Они показывали шесть тридцать.
Вильям протянул ребенку руки и, когда тот подскочил к нему, поднял его над кроватью.
Тедди залился счастливым смехом.
— Мама хочет еще минут пятнадцать понежиться в кровати, понимаешь, дружище? — сказал Вильям, опуская Тедди на пол. — У нее своеобразные каникулы, выходной. Поэтому ты должен подождать нас в своей комнате, договорились?
— Договорились! — Тед кивнул. — А пятнадцать минут это много?
— Сейчас объясню. — Вильям подмигнул мальчику и взял с тумбочки большой будильник. — Когда длинная стрелка приблизится вот к этой цифре — к девятке, — тогда можешь считать, что пятнадцать минут прошло.
Тедди опять кивнул, схватил будильник и выбежал из комнаты, захлопнув за собою дверь.
Вильям повернулся к Дороти. Свежая и отдохнувшая, она выглядела восхитительно. Ее черные волосы беспорядочным каскадом спадали на плечи, глаза блестели, а щеки были румяными, как летний рассвет.
— Предлагаю притвориться, что между нами ничего не произошло, — нарочито небрежно сказал Вильям.
Дороти возмущенно поджала губы, и он поспешил смягчить свою грубость:
— Извини, я не сдержался. Но меня можно понять. Согласись: когда мужчина просыпается утром и видит в своей постели красивую женщину…
— Не переживай! — выпалила Дороти. — Эту женщину в своей постели ты никогда больше не увидишь!
Она выскочила из-под одеяла, достала из сумки вещи, которые собиралась надеть, и удалилась в ванную.
Вильям тяжело вздохнул. Ее слова прозвучали угрожающе категорично.
Неужели я никогда так и не узнаю, какая она, эта Дороти Дженнингс Доусон? — подумал он мрачно, тщетно пытаясь охладить в себе разожженную Дороти страсть.
8
Тедди держал Вильяма за руку и выглядел несказанно счастливым, когда они шли впереди Анны и Дороти между длинных рядов с загонами для коз, коров, свиней и прочей живности, привезенной на ярмарку для продажи.
Дороти даже завидовала своему маленькому сыну. Ему не было нужды маскировать любовь и привязанность к Вильяму, он выражал свои чувства по-детски непосредственно и пылко. А ей следовало все время загонять эмоции в дальний угол души и держать их под жестким контролем.
Она вспомнила сегодняшнее утро и покраснела.
«Когда мужчина просыпается и видит в своей постели красивую женщину…» — прозвучали в ее ушах слова Вильяма, и на душе сделалось премерзко.
Мог бы хоть для приличия сформулировать фразу как-то иначе! — с болью в сердце подумала она. Сказал бы, что не сдержался, так как именно я вызываю в нем пылкие чувства… Нет же! Из его высказывания следует, что, окажись в его постели любая другая симпатичная женщина, он повел бы себя точно так же.
— Дорогая, о чем ты постоянно думаешь? — спросила Анна. — В который раз я задаю тебе вопрос, а ты никак на него не реагируешь.
— Прости, — пробормотала Дороти и мотнула головой, словно пытаясь очнуться от дурного наваждения. — В прошлую ночь я почти не спала. — Как только последнее слово слетело с ее губ, она осознала, что допустила очередную оплошность.
Но Анне ее фраза показалась вполне естественной.
— Понятное дело, — сказала она, улыбаясь. — Молодоженам ночью не до сна.
Дороти уставилась на корову с телятами, мимо которых они проходили, хотя в коровах отнюдь не была заинтересована. Ее мысли переключились на ярмарку лишь тогда, когда она увидела первый загон с овцами. Любовь к этим мягким созданием отец привил ей с первых лет жизни. Фрэнсис Дженнингс знал о мелком рогатом скоте массу секретов. Большую их часть он передал дочери.
Глаза Дороти восторженно горели, когда она рассматривала ягнят разнообразных пород. Даже то, что Вильям и Тедди сбавили шаг и шли теперь слева от нее, пристально за ней наблюдая, ускользнуло от ее внимания.
Вильям любовался своей женой. В данный момент она напрочь забыла о том, что все еще на него сердится. По ее липу можно было читать переживаемые ею в ту или иную секунду эмоции. Оно выражало то восхищение, то любопытство, то удивление и напоминало сейчас мордашку бесхитростного ребенка, с увлечением рассматривающего игрушки на магазинных полках.
У одного из загонов Дороти остановилась и прижала руки к груди. Даже не сведущему в животноводстве человеку, например Вильяму, было сразу понятно, что ягнята с тонкорунной шерстью, на которых она засмотрелась, превратятся при надлежащем уходе в отменных овец.
— Хочешь, чтобы эти малышки стали твоими? — тихо спросил Вильям, наклонившись к Дороти.
Она повернула голову, и ее глаза расширились от изумления.
— Что ты, Вильям!.. Мы ведь собирались купить пока только гусей и лошадь… Еще и на ягнят у меня денег нет.
— А если бы они у тебя были? — Вильям хитро прищурил глаз. — Ты выбрала бы именно этих овечек?
Дороти с готовностью кивнула.
— Только взгляни на их шерсть! — с чувством воскликнула она. — Я уверена, что эти ягнята могут принести значительную прибыль.
Вильям подошел к продавцу и о чем-то заговорил с ним приглушенным голосом. А через минуту выписал ему чек и повернулся к Дороти.
— Теперь эти крошки твои! — сообщил он, счастливо улыбаясь.
— Все? — воскликнула Дороти. Ей показалось, что она сейчас захлебнется радостью, настолько дорогим и желанным оказался сделанный Вильямом подарок. — Наверняка тебе пришлось расстаться с кучей денег! — пробормотала она, не веря своему счастью.
Вильям деловито сдвинул брови.
— Я не расстался с ними, а вложил их в выгодное дело. — Он поднял указательный палец. — А это далеко не одно и то же.
Через час Дороти была обладательницей еще и дюжины гусят и молодой гнедой красавицы-кобылы.
— Может, посмотрим на собак? — робко предложил Тедди. — Просто взглянем на них одним глазком и все.
Вильям давно ждал от мальчика этих слов. С наигранно равнодушным видом он пожал плечами.
— Почему бы и нет?
Дороти метнула в его сторону быстрый многозначительный взгляд и кивнула.
— Не вижу в этом ничего плохого.
Завидев собак, Тедди притих и принялся рассматривать их настолько внимательно и сосредоточенно, что забыл о существовании всего остального. Он приседал на корточки, оглядывал щенков со всех сторон, произносил вслух названия разных пород.
— Этот парнишка разбирается в собаках гораздо лучше, чем я, — прошептал Вильям, обращаясь к Дороти. — Только посмотри, как оценивающе и по-взрослому он на них смотрит. Думаю, ты зря считаешь, что ему слишком рано становиться обладателем еще одного пса.
Удивительно, но именно у загончика с щенками овчарки Тедди задержался дольше, чем у остальных.
— Вот! — объявил он, указывая рукой на одного из них, толстолапого очаровашку. — Вот этот песик очень хочет стать моим другом. Если бы мне разрешили, я купил бы именно его… — Он печально вздохнул, приблизился к загону и склонил голову набок, с грустью уставившись на щенка. Тот тоже склонил свою большую щенячью голову набок.
Мальчик не заметил, как Вильям расплатился с продавцом. Дороти и Анна наблюдали за происходящим с неподдельным любопытством.
— Как ты назвал бы его? — спросил Вильям у Теда, присев на корточки.
— Друг, — не задумываясь, ответил ребенок.
— Друг? Хорошая кличка. И очень подходит этому славному созданию. — Вильям протянул руку, и щенок, радостно подбежав к нему, лизнул его ладонь своим теплым влажным языком. — Пойдешь с нами, Друг?