Плененные - Робертс Нора 10 стр.


А я... — повторила Моргана, изо всех сил стараясь не замечать, что он гладит ее по руке кончиком пальца с такой же ловкостью и чуткостью, с какой ласкал Луну.

Просто не верится. Сильная женщина с чувством стиля, тонким вкусом и нездешним ароматом... Не верю, будто сами во все это верите.

Кровь начала закипать. Невозможно, никак невозможно признать, что он ее бесит и одновременно манит.

Стало быть, притворяетесь, чтоб получить желаемое?

Когда девяностолетняя старуха рассказывает о своем возлюбленном-оборотне, убитом в волчьем обличье в двадцать втором году, я не назову ее лгуньей. По-моему, либо она чертовски талантливая фантазерка, либо сама в это верит. Мне и то и другое годится.

Пока смотришь с точки зрения киносценария.

Я на жизнь зарабатываю иллюзиями и фантазиями. Кому плохо от этого?

Наверняка никому, когда идешь выпить с друзьями и посмеиваешься над интервью с сумасшедшими. — В глазах вспыхнул огонь. — Попробуйте надо мной посмеяться, язык сплошь покроется бородавками.

Видя, что она по-настоящему сердится, Нэш спрятал ухмылку.

Я только говорю, у вас много знакомств, богатая фантазия, вы знаете массу фактов. Именно это мне нужно. Думаю, репутация колдуньи повысит годовые доходы на пятьдесят процентов. Колоссальная приманка. Только не надо играть со мной в игры.

Думаете, я выдаю себя за колдунью ради повышения прибыли? — Моргана медленно поднялась, опасаясь вблизи причинить ему физическое увечье.

Нет... Ой! — В бедро впились кошачьи когти, Нэш подскочил на месте.

Моргана с Луной обменялись одобрительными взглядами.

—В моем собственном доме называете меня лгуньей и шарлатанкой?

Он отцепил от себя кошку и встал:

Нет. Просто прошу говорить со мной честно и откровенно.

Честно и откровенно. — Она зашагала по комнате, безуспешно стараясь обрести контроль. С одной стороны, он соблазняет ее против воли, а с другой — издевается и считает обманщицей. Пускай наглый осел благодарит судьбу, что у него еще не выросли уши-лопухи длиной в двенадцать дюймов. Оглянулась с коварной улыбкой. — Хотите, чтоб я была честной и откровенной?

Улыбка слегка смягчила опасение, что сейчас полетят тяжелые предметы.

Хочу, чтобы вы успокоились. Дайте факты, я их обработаю.

Успокоиться, — кивнула Моргана. — Мысль хорошая. Успокоимся вместе. — Шагнула к нему с горящими глазами. — Не разжечь ли камин? Ничто так не успокаивает, как уютный живой огонь.

Неплохо. — И очень сексуально. — Сейчас разожгу.

Нет, позвольте.

Она круто развернулась, протянула к топке руки. В крови плеснулась чистая холодная струя. Это древнее искусство осваивается первым, утрачивается последним. Взгляд и мысли сосредоточились на сухом хворосте. В следующую секунду взревело пламя, дрова затрещали, заклубился дым.

Довольная Моргана добилась, чтобы топка разгорелась в полную силу. Опустила руки, оглянулась, с радостью видя, что гость не только побелел как полотно, но и не может закрыть рот.

—Так лучше? — мило уточнила она.

Нэш сел на кошку. Луна негодующе взвыла и метнулась прочь, несмотря на его невнятные извинения.

По-моему...

По-моему, вам надо выпить. — Войдя в раж, Моргана протянула руку. Графин взлетел со столика, стоявшего в пяти футах, и опустился к ней на ладонь. — Бренди?

Он с силой выдохнул:

Н-нет. Спасибо.

А я выпью. — Пальцы щелкнули, подлетел бокал, завис в воздухе. Конечно, дешевое представление, да уж очень приятно. — Точно не хотите?

Угу...

Пожав плечами, она отправила графин обратно, он опустился на столик с легким стеклянным звоном.

—Ну, — проворковала Моргана, устраиваясь рядом с Нэшем на диване, — на чем мы остановились?

Галлюцинация. Гипноз. Нэш открыл рот, и, только заикнулся, Моргана и гладкая кошка улыбнулись. Спецэффекты. Все вдруг стало так ясно, что он рассмеялся над собственной глупостью.

Где-то проволочки протянуты... Дьявольски ловкий фокус, детка. Абсолютно первоклассный. Вы купили меня на минуточку.

Правда? — пробормотала она.

В прошлом году я приглашал на помощь ребят из группы спецэффектов. Посмотрели бы вы, что они вытворяют.

Подняв графин, он поискал выключатели и рычаги, но увидел только старый ирландский хрусталь и гладкое дерево столешницы. Пожав плечами, направился к топке, присел, подозревая, что под поленьями находится зарядное устройство, которое приводится в действие маленькой кнопкой. А потом вдохновенно вскочил:

—Слушайте! Герой, ученый, приезжает в город, влюбляется в колдунью по уши, доходит до умопомрачения, пытаясь объяснить ее трюки... найти логическое объяснение... — Фантазия неслась дальше. — Тайком пробирается на церемонию... Вы бывали когда-нибудь на церемониях?

Моргана сдерживала раздражение и одновременно испытывала насмешливое удовольствие.

Естественно.

Замечательно. Познакомите меня с деталями. Пусть он увидит, как она делает что-нибудь сногсшибательное, скажем, разжигает без спичек костер, и не понимает, фокус это или нет. Зрители тоже.

От бренди внутри потеплело. Пульсирующее напряжение утомляет.

В чем суть?

Кроме страшилок, по-моему, важно, как обыкновенный парень относится к тому, что влюблен в колдунью.

Внезапно помрачнев, Моргана уставилась в бокал:

Спросите себя, как колдунья отнесется к тому, что влюбилась в обычного человека.

Вот для чего мне нужны вы. — Нэш подскочил к дивану и плюхнулся рядом. — Не только как колдунья, но и как женщина. — Совсем успокоившись, хлопнул ее по колену. — Теперь поговорим о чарах и заклятиях.

Тряхнув головой, Моргана отставила бокал и рассмеялась:

—Ладно. Поговорим о магии.

Глава 4

Нэш не одинок. Одиночество невозможно, если целый день сидишь за книгами, обогащая память и населяя собственный мир вымыслами и фактами. С детства он довольствовался своим обществом. Когда-то это был способ выжить, потом образ жизни.

Годы, прожитые с бабкой, с теткой, время от времени с приемными родителями, убедительно показали, что лучше самому придумывать занятия, чем ждать, пока их для тебя придумают взрослые. Последние чаще граничат с наказанием, нравоучением, одиночным заключением или — в случае с бабкой — мгновенной трепкой.

Поскольку у него никогда не было изобилия друзей и игрушек, он превратил мозги в замечательную игрушку.

Со временем пришел к выводу, что в результате получил преимущество над более обеспеченными и ухоженными детьми. В конце концов, фантазия — вещь портативная, небьющаяся, на удивление гибкая. Рассерженные взрослые не отберут ее за проступок. С ней не приходится расставаться при переезде в новое место.

Теперь, когда можно купить себе все, чего пожелаешь, — а следует признать, что взрослые игрушки доставляют адское наслаждение, — он по-прежнему с удовольствием развлекается потоком воображения.

На долгие часы охотно отгораживается от реального мира, реальных людей, не оставаясь в одиночестве, — в голове крутятся разнообразные персонажи, события. Воображение составляет отличную компанию. Выход в общество время от времени не только компенсирует затворничество, но и подбрасывает зерно на мельницу.

Разве это одиночество? Чушь!

Теперь у него есть друзья, он целиком и полностью распоряжается своей судьбой. Сам выбирает, остаться или уйти. Сам купил и обустроил большой дом, может поесть, когда голоден, поспать, когда устанет, одеваться по своему вкусу. Большинство приятелей и коллег живут в несчастном браке или прошли через жуткий развод, тратят время и силы, жалуясь на подруг.

Только Нэш Керкленд, беспечный холостяк, волк-одиночка, счастлив, как моллюск.

Хотя непонятно, почему моллюск счастлив до чертиков.

Понятно, почему счастлив Нэш Керкленд. Потому что имеет возможность поставить ноутбук на столик во дворике, поработать на солнышке, на свежем воздухе, под плеск воды. Потому что легко тратит гонорары, не думая о рабочем графике, об офисной политике, о женщине, которая ждет, когда он оторвется от дела, уделит ей внимание.

Разве это нытье одинокого человека?

Установлено и доказано: он не создан для обыкновенной работы, для обыкновенных отношений. Бог свидетель, бабка часто твердила, что ему никогда не сделать чего-нибудь мало-мальски достойного. И не раз добавляла, что ни одна приличная женщина, имеющая хоть крупицу рассудка, на него не позарится.

Вряд ли старуха с окостеневшей шеей признала бы мало-мальски достойным сочинение оккультных сказок. Будь она жива, презрительно фыркнула бы с самодовольным кивком, видя, что в тридцать три года он не женат.

Конечно, испробованы и другие пути. Краткий и ужасный период работы клерком в страховой компании в Канзас-Сити подтвердил, что служить с девяти до пяти он не может. Последняя попытка завязать серьезные отношения решительно доказала его неспособность отвечать требованиям постоянно присутствующей рядом женщины.

Назад Дальше