Джек окинул ее долгим взглядом, как бы оценивая, сколько можно ей сказать, чтобы она поняла ситуацию и одновременно не пришла к слишком правильным выводам. В который уже раз он подумал, что все это было бы намного проще, если бы голова у нее варила чуть-чуть похуже.
— Видишь ли, дело в том, что этот человек отличается слишком подозрительным умом.
Катерина подняла бровь. Да, не один Бласко им отличался, констатировал Джек.
— И его беспокоим мы — я и ты, Кэти, — отчетливо, почти по слогам, произнес Джек. — Он не уверен в том, что наша... э... связь... носит чисто деловой характер. В особенности ему не понравилось, что я не пришел к нему на обед. Поэтому мне было просто необходимо придумать что-то в свое оправдание.
— И что же ты ему сказал?
Уголок рта Джека дернулся.
— Сказал, что у меня роман с умопомрачительной женщиной, которая не поймет, если я отвечу ей "нет".
Ее глаза расширились.
— Роман? С женщиной, которая...
— Да. Кэт. С тобой.
— Со мной? Ты хочешь сказать, что ты дал понять...
— По крайней мере, я старался изо всех сил, чтобы дать ему это понять. И с помощью той одежки, что была на тебе в "Ла Стеле", очень может быть, что я и преуспел в доказательствах.
Похоже, Катерина начинала кое-что понимать, но то, что до нее доходило, ей не нравилось.
— Спустись на грешную землю, малышка, — сказал Джек. — Бласко тут знает каждую собаку. Ему донесут обо всем, что здесь будет происходить. И он должен услышать не о том, что мы ездим по полуострову по каким-то раскопкам, а о том, что проводим время в объятиях друг друга.
— Бог мой, о чем ты говоришь? О шпионах, подозрениях... Все это просто какое-то безумие! Но даже если ты думаешь, что кто-то что-то подозревает, ты не имеешь никакого права говорить...
— Да нет, не только говорить, — прервал ее Джек, — а продемонстрировать. Мы должны все это разыграть.
— О чем ты говоришь? — Она покачала головой. — Кто тебе сказал, что я на это пойду? И почему я должна верить во все это? Откуда мне знать, что это не у тебя, а у него, такой подозрительный ум?
Он снова усмехнулся.
— Профессор, вас устраивает ваша карьера? — Катерина недоуменно уставилась на него. — Думаю, что устраивает, — ответил он за нее и продолжил: — Так вот, это единственный путь сохранить ее. Как и твою прелестную головку.
— О!..
— Мы будем любовниками, Кэти. Будем делить комнату и на людях смотреть друг на друга соответствующе. Поняла?
Она ответила ему молчанием, но Джек видел, как мысли кипят у нее в голове. Мысли о том, что об этом они не договаривались.
— Правила поменялись, Кэти, — тихо сказал Джек. В голосе его слышались сочувственные нотки.
— Что?
— Это произошло тогда, когда ты вломилась в мой компьютер и решила посетить доселе неведомые края. Знаешь, это как Алиса в кроличьей норке — вернуться из такого путешествия не так-то просто.
— Не знаю, что ты... — Она осеклась, не находя в себе сил опровергнуть его слова.
В ее честности было что-то... Ведь она была совсем не глупой, это Джек уже отлично знал. И она прекрасно понимала, что происходит между ними обоими, даже несмотря на то что не могла объяснить, как такое могло случиться.
После того как она залезла к нему в машину, атмосфера в кабине настолько накалилась, что, казалось, вот-вот грянет взрыв. Она уже не оставалась больше респектабельным преподавателем колледжа, а была женщиной, за спиной которой немало — недозволенные делишки с компьютером, одинокий десант в чащу и, наконец, сделка с человеком, которому она ни капельки не доверяла. Все это не могло не страшить ее.
Да, не могло. Но страшило не только ее, но и его.
— Джек, — сказала она тревожно.
— Да?
— Может, нам... просто зарегистрироваться под другими именами?
Джек вздохнул.
— Леди, ведь ты даже не смогла забраться в мой компьютер, чтобы не признаться мне в этом через три минуты после нашей встречи. Давай не будем усложнять, ладно?
— Усложнять?
— Ну да. Поверь, мне тоже все это не слишком нравится, но дело того требует. Хочешь не хочешь, а мы связаны друг с другом.
Катерина усмехнулась.
— Как в браке?
— Да. — Он смерил ее долгим взглядом. — Вот только если дойдет до развода, нам будет нечего делить.
Помолчав, девушка ответила:
— Всегда найдется, что делить. Иногда в перекрестном огне погибают невинные люди. Эйс мне рассказал о твоих родителях.
— Эйс для тебя оказался прямо-таки золотоносной жилой информации, не так ли? съехидничал он.
— Он тобой восхищается и любит поговорить о тебе.
— Эйс восхищался бы любым, кто понимает толк в компьютерах.
— Или любым, кто стал бы тратить на него время, после того как мальчишка залез в его машину?
Джек иронически на нее глянул.
— Да, может, мне стоило оттащить его в ближайший полицейский участок. По крайней мере, тогда он бы не распускал свой язык.
— Ну, если послушать Эйса, то это не в твоем стиле.
— Не в моем стиле?
— Твой стиль — защищать Эйса...
— Послушай, Кэти...
— ...И подавать руку помощи всем мальчишкам, которые сбились с пути истинного.
Джек откинул голову и прикрыл глаза.
— Я просто отдаю свой долг. Эйс, наверно, рассказал тебе и об этом.
— Пожалуй, дело не только в долге. Думаю, что ты действительно заботишься об этих мальчишках.
Джек повернулся к ней. На него глянули глаза, в которых было любопытство и сочувствие, но не осуждение. И еще в ее взгляде сквозила такая мягкость и теплота, что поразили его в самое сердце. И ему захотелось говорить с ней, рассказать, как все было. И что он при этом чувствовал.
Но он подавил в себе это желание. Он хотел ее теплоты и страсти, хотел ее испанского шепота, и это уже само по себе было очень опасно. Так что же, хотеть еще и ее участия? Это было бы уже полным безумием!
— Не вбивай себе в голову, будто я какой-то герой. Я поймал нескольких ребят, пытавшихся залезть в мой грузовик, и в моих же собственных интересах было придумать для них другое занятие.
— Ты мог просто сдать их полиции.
— Ну, знаешь ли, иногда обращение к властям не есть быстрейший путь к справедливости.
Катерина нахмурилась, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение.
— Но ты ведь стал на праведный путь, не так ли? И не решился бы делать заявление, что кодекс поддельный, лишь бы выставить тетю виновной и самому спасти шкуру?
— Черт с ним со всем, Кэти.
— Что?
Боже, безопасного способа ответить на ее последний вопрос не существовало. Значит, на него просто не следует отвечать. И точка.
— Слушай, — сказал он, — давай не будем усложнять, ладно? Просто проведем в этом отеле ночь и разыграем маленькую комедию, чтобы тот человечек с излишне подозрительным характером и его подручные расслабились. Нам обоим это здорово поможет, так и знай. Ну что, тебе понятно?
— Ну, это только кусочек истории.
— Да, единственный кусочек, что тебе по зубам.
Катерина наклонила голову, чтобы скрыть обиду. Джека пронзило чувство сожаления, однако что еще оставалось ему делать? Он должен был держать между ними необходимую дистанцию.
— Что ж, твоя вера меня окрыляет, мистер Джибралтар.
— Джек! Зови меня Джеком, дорогая. Мы же любовники.
— Действительно, и как это я могла позабыть?
Джек заметил румянец гнева на ее щеках. Сейчас он, пожалуй, был ему даже рад. По крайней мере, теперь в ее глазах не было затравленного выражения.
— Если тебе надо напомнить об этом, дорогая...
— Не надо! — быстро отозвалась она. — Я буду продолжать эту игру... потому что... может, это действительно необходимо. Но напоминать мне ни о чем не надо.
Джек кивнул:
— Отлично. Пойду сниму для нас комнату.
Девушка с усилием, однако, приняла это:
— Хорошо.
— Мы пойдем прямиком в комнату, завтра будем спать допоздна и вообще будем вести себя так, будто не замечаем никого рядом. А если ты проголодаешься, закажем еду в номер.
— А что мне делать с моей замшевой юбкой — наматывать ее на спинку кровати для большего правдоподобия, когда официант постучит в дверь?
— Что ж, пожалуй, это неплохой штрих. Учти, нам надо сыграть свою роль на славу.
— Понятно.
— Ты справишься?
Похоже, Катерину рассердило его сомнение в ее способностях.
— Да, — отрезала она.
— Отлично. — Джек посмотрел в сторону свадебных гостей, некоторые из них с любопытством взирали на приезжих, и обнял девушку.
— Акт первый, — пробормотал он, прежде чем прижаться к ее губам.
Катерина издала удивленный возглас, но очень скоро губы ее раскрылись и впустили его алчущий язык.
Кровь, горячая и густая, запульсировала в венах Джека. Прошло несколько минут, прежде чем он отпрянул от нее, рывком открыл машину и столь же резко ее захлопнул.
О чем, черт побери, он думал, целуя ее вот так?
Но еще более важно было знать, понимал ли он, что делает? Сейчас в этом спектакле Джек играл первую скрипку, однако ему вовсе не нужно было напоминать, что очень скоро его положение может измениться. В особенности в данных обстоятельствах — когда они делили одну комнату на двоих. И когда каждое, даже случайное прикосновение их друг к другу окатывало их жаркой волной. И все это несмотря на то, что она залезла в его компьютерную сеть.
И даже потому, что она залезла в его компьютерную сеть.
Катерина Мур, эта женщина, наделенная великой миссией, была не из тех, с кем справиться легко и просто.
И ему бы лучше помнить о том, что в ее глазах он выглядит вероотступником.
Джек обогнул угол дома и увидел маленькую автостоянку. В заднем ряду стоял знакомый автомобиль.
7
К тому времени как Джек покончил с регистрацией и перенес их багаж в номер, Катерина сумела убедить себя, что вовсе еще не сдала всю игру этому пронырливому, но столь притягательному красавцу.
Впрочем, обрести полный контроль над ситуацией ей тоже не удалось, подумала она угрюмо. Вместо этого она воспламенилась от одного, правда, довольно жаркого поцелуя. И отрицать этот факт бессмысленно. Если она будет делать это, то почувствует себя только еще большей дурой, чем является на самом деле.
Но почему она так легко, с такой готовностью ответила на его поцелуй? Почему не оттолкнула? Только из-за игры? Или из-за чего-то еще?
Но увлекаться Джеком — это просто безумие! Он и так уже сделал ее своим партнером по преступлению. И каждое его прикосновение к ней все больше приближало ее к тому, чтобы стать его партнером в... земных делах.
И дело не в ней самой, убеждала себя Катерина. Дело в том, что Джек заставлял ее чувствовать рядом с собой безрассудной и смелой, решительной и всесильной. Он дарил ей слишком много эмоций.
Он был именно таким человеком, к которому она легко могла привязаться и привязаться к которому было бы чистым безумием.
Джек открыл дверь, и они вошли в комнату, которой суждено было стать их временным пристанищем.
— Да, так и есть, — сказал он. — Уединенно.
Катерина огляделась. Деревянные полы, цветастые коврики, а посреди комнаты — будто декораторы боялись, что ее не заметят, — огромная двуспальная кровать.
— Уединенно, — отозвалась Катерина. Она не собиралась поднимать вопрос о том, как они будут спать. Если это волнует Джека, то пусть он и открывает эту тему.