Конни откинулась на спинку кожаного кресла, напряженно размышляя. Уж где замешан Стэнли, там и до Саверо недалеко. Слишком легко вырисовывается картина заговора! Стив заманил Майкла в Хьюстон за прибылью. А люди Саверо воспользовались возможностью устранить важного свидетеля. Стив не убивал Майкла собственноручно, однако сыграл на руку бандитам.
Выяснить правду можно было только одним способом: потребовать объяснений у Стива. Если она, Конни, поговорит с другом напрямую, он не станет лгать. А если и станет, она прочтет это по глазам.
К сожалению, новые сведения придется утаить от Роббинса. До поры до времени...
Уговорить Кена было делом одной минуты: ее чары действовали на Брида все сильнее. Молодой человек лично доставил Конни к тюрьме. Добиться свидания оказалось труднее, однако дежурный офицер узнал в беспокойной гостье недавнюю спутницу Роббинса. Конни рвала и метала до тех пор, пока не получила желанного разрешения.
Вид Стива поверг девушку в непритворный ужас. Под левым глазом у него красовался огромный синяк. Левая рука была в кровоподтеках.
– Что произошло? Ох, Стив, кто это сделал?
Юноша мрачно оглянулся на охранника.
– Я поскользнулся и скатился с лестницы.
– Перестань мне врать! – рассердилась Конни. – А то я не в состоянии определить следы побоев! Это дело рук полицейского?
– Не понимаю, о чем ты, Конни...
Худой, изможденный Стив тяжело опустился на стул напротив гостьи. Он даже не попросил снять наручники. Просто сидел неподвижно, глядя в пространство. В отрешенном взгляде читалась бесконечная усталость.
Конни с трудом сдерживала готовую прорваться ярость. Как это случилось? Впрочем, ответ она знала слишком хорошо. С арестованными обращаются не лучшим образом. Тюрьма – ужасное место, кишмя кишит садистами.
– Ты была у меня в квартире? – поинтересовался Стив.
– Да, была. В жизни своей не видела такого свинарника!
Клуни попытался усмехнуться и поморщился от боли. С губ его сорвался слабый стон.
– Стив, я хочу, чтобы ты рассказал мне про «Комби».
– Ты рылась в моих бумагах, – вздохнул он.
– Разумеется. Я веду расследование. И я отлично помню все секреты твоей квартиры.
– Тебе не следовало копаться в моих личных архивах, Конни...
Он что, не понимает, что его обвиняют в убийстве? Как ей прикажете расследовать преступление и при этом уважать конфиденциальность?
– А ну-ка послушай меня, Стив Клуни. У тебя куча неприятностей. Либо ты станешь помогать мне, либо я позабуду о том, что мы знакомы. А теперь выкладывай про «Комби»!
– Превосходные условия для инвестиций. Как только стало возможно, я немедленно ввел туда своих клиентов.
– Тебе известно что-нибудь о других вкладчиках?
Стив на мгновение отвел глаза.
– Нет...
– Тогда откуда ты узнал про «Комби»?
– Да так, слухом земля полнится. Не помню в точности, кто мне это дело присоветовал.
– Ты мне лжешь, Стив!
Стоящий позади охранник презрительно фыркнул: дескать, чего еще ждать от подозреваемого? Может быть, Стив не хочет рассказывать в присутствии полицейского?
– Не пойму, чего ты от меня добиваешься, Конни. Все мои клиенты остались довольны.
– Откуда ты узнал про сроки выплат?
– Я получил письмо с сообщением о том, в какой момент выгоднее всего снять деньги.
– Именно тогда ты и написал Майклу.
– Разумеется.
Эту информацию Стив Клуни выложил, ни секунды не поколебавшись, и Конни убедилась: вот теперь арестованный не лжет.
Если сроки выплат и письмо подстроены Стэнли, адвокат и его присные, эти отпетые мерзавцы, доподлинно знали, когда именно Майкл окажется в Хьюстоне.
– Это очень важно, Стив. Откуда пришло письмо?
– Из «Комби», надо думать.
– Там стояла подпись?
– Стояла, но не помню чья.
Лжет или нет? Так не хотелось верить в то, что Стив причастен к мерзкому заговору, однако все возможно!
– Конни, я не убивал его!
Стива Клуни увели: арестованный шел сгорбившись, с трудом волоча ноги и глядя в пол. В груди Конни расплавленной лавой закипал гнев. Кто-то избил ее друга. Что за подлый прием! Теперь Стив боится с ней говорить, пугается собственной тени.
Это мучительное ощущение было хорошо знакомо девушке. Знакомо с самого детства. Человек не смеет и слова вымолвить. Старается сделаться как можно более незаметным. Нельзя такого допускать!
Покинув тюрьму, Конни решительно зашагала по улице, миновала Дворец правосудия и свернула прямо к полицейскому участку.
Все еще пылая гневом, она переступила порог здания, где по коридорам и между столов, то и дело сталкиваясь друг с другом, расхаживали полицейские в форме и неприметные юристы. Сегодня девушка была не в настроении тратить время на вздорные формальности. Она поднялась на последний этаж и атаковала секретаршу, охраняющую дверь Чарльза Нортона, начальника полицейского управления.
– Мне нужен Мортон, – объявила девушка. – Я Констанс Грант.
Секретарша позвонила по внутреннему телефону, и ответ последовал мгновенно. Чарлз Мортон собственной персоной выглянул из-за двери кабинета и уставился на гостью с опаской, словно узрел ядовитую змею.
– Заходите, – нехотя пригласил он.
Конни вошла и чинно присела на стул.
– Приятно снова вас повидать, шеф.
– Какого черта вы тут делаете? С вами, свидетелями, у меня и так хватает проблем! Один убит. Вторая, эта Гарднер, затеяла скандал по поводу коррупции в полицейском управлении. Сколько можно?!
Но Конни не испытывала к начальнику ни малейшего сочувствия.
Тот метнул на гостью испепеляющий взгляд.
– Чего пришли? Хотите сообщить, что в морг подложена бомба?
– Мне просто нужна ваша помощь. Я хочу подать жалобу по поводу обращения со Стивом Клуни, который содержится в тюрьме по обвинению в...
– А то я не знаю, кто такой Стив Клуни! – раздалось в ответ. – Что еще случилось?
– Я друг Стива, – пояснила девушка. – Я только что от него. Парня избили.
– Это не моя проблема, – отмахнулся Мортон. – Обращайтесь к начальнику тюрьмы.
– Я обращаюсь с жалобой к вам. Полагаю, речь пойдет об оскорблении действием.
– Я не приму вашей жалобы!
– А мне думается, что примете, потому что я останусь здесь до тех пор, пока вы не соизволите исполнить свой долг. – Девушка невинно захлопала ресницами. – Уверена, что здесь со мной ничего не случится, я ведь свидетельница «под защитой», и...
– Если вы намекаете, что мои ребята опасны, вы заблуждаетесь! – Мортон откашлялся. – Но здесь ошиваются не только полицейские. Мы арестовываем, задерживаем, приводим на допросы... очень нехороших людей, мисс Грант. Я не могу вас здесь оставить.
– Спасибо, солнышко! Значит, выйдет по-моему. Я очень ценю вашу помощь и...
В дверь деликатно постучалась секретарша.
– К телефону просят мисс Грант. Третья линия, сэр.
Телефонный звонок? Но кому известно, что она здесь? Девушка поднесла к уху телефонную трубку.
– Алло?
– Я уже предупреждал тебя один раз, – раздался шепот. Голос был мужским, однако опознать его возможности не представлялось.
– Простите, очень плохо слышно. Кто это?
– Ты отлично знаешь, кто это. Я в последний раз советую тебе, Конни Грант: уезжай из города и не возвращайся. Если поднимешься на свидетельскую трибуну – тебе не жить!
– Кто это? – Девушка тянула время, знаками давая понять Мортону, чтобы тот проследил, откуда сделан звонок. – Я еще не все дела закончила. Может, мы могли бы встретиться и обсудить?..
– Мое следующее предупреждение тебя не порадует. Я знаю, где ты, Конни Грант. Днем и ночью не спускаю с тебя глаз.
В трубке раздались короткие гудки.
7
– Нет, Кена я не осуждаю, – проговорил Ник негромко и угрожающе. Он вцепился в руль «БМВ» так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Кен ни в чем не виноват. Ты задурила ему голову своим вкрадчивым голосочком. Ты заставила беднягу отконвоировать тебя к Стиву, но ни словечком не обмолвилась о том, что собираешься порхать по полицейскому участку, словно курица-наседка.
Конни очень хотелось напомнить Нику, что наседки не порхают, а тихо-мирно сидят на гнезде, но затеять перепалку сейчас девушка просто не посмела. Ей еще не доводилось видеть Ника в таком состоянии, хотя злился он и прежде.
– Ничего же не произошло, – кротко заметила Конни, стараясь его успокоить.
– Ничего?! – Роббинс уже не владел собой. – А ну-ка повтори, что тебе заявил этот тип!
– Пустые угрозы, не больше! – Девушка старалась выбросить слова незнакомца из головы, притвориться, что нимало не встревожена. Однако при одном воспоминании о зловещем шепоте она начинала дрожать, словно лист на ветру. – Он болтал что-то насчет того, что плохо мне придется, если не уеду. Обещал убить, если я выступлю с показаниями.
– И еще он за тобой следит, – напомнил Ник. – Этот псих следует за тобой по пятам!
– Может, это он присочинил? – Вопрос девушки таил в себе надежду. – Ты ведь не заметил никакого «хвоста», а?
– Как я могу заметить? Я не профессиональный телохранитель, я юрист. – Машина с визгом затормозила у светофора. – Поверь, Конни, больше всего на свете мне хотелось бы сдать тебя с рук на руки ребятам из Федерального управления.
– Но ты не можешь...
– Не могу! Куда ни глянь, правоохранительные органы себя скомпрометировали. Тебе позвонили в полицейский участок, в кабинет самого начальника! А звонок сделан из таксофона напротив. Ясно как день, что полицейским нельзя доверять. Черт побери, Конни, почему у тебя не хватает здравого смысла перепугаться по-настоящему?
– Об этом не тревожься, красавчик! Я напугана до смерти.
– Мало напугана! – прорычал он. – Ты даже двух минут не в состоянии посидеть на месте.
– Я не могу допустить, чтобы жизнью моей управлял страх. Я приняла это решение, когда мне исполнилось восемь и умерла мама. Мне хотелось свернуться клубочком в могиле рядышком с ней, да там и уснуть. Но даже тогда я понимала, что так нельзя.
Если бы он только понял, что творится в ее голове! Нельзя, чтобы Ник считал ее полной дурехой, не способной оценить всю серьезность ситуации!
– Ник, я знаю про страх все!
Должно быть, он почувствовал ее боль, потому что голос его смягчился:
– С детства?
– Да. Нет, мне встречались и хорошие люди, добрые, искренние! Но были и другие... Меня постоянно перебрасывали из одной приемной семьи в другую до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать.
– Расскажи мне все, Конни.
Девушка искоса посмотрела на своего спутника, на его резко очерченный профиль. Осмелится ли она поведать о постыдных кошмарах прошлого? Это все равно что вырвать сердце из груди и протянуть ему на ладони для инспекции! Может ли она довериться этому человеку?
– Я была самой обыкновенной девчушкой. Мечтала, надеялась. Хотела быть хорошенькой. Хотела, чтобы меня любили... Но судьба предназначала для меня нечто совсем другое. – Голос Конни понизился до еле слышного шепота: она ни за что не произнесла бы этих слов в полный голос. – Страх – это ремень и побои. – Со свистом рассекая воздух, полоска колеи впивалась в кожу. Звук этот до сих пор звучал у нее в ушах. – Страх приходит, когда просыпаешься поутру и женщина, ставшая твоей приемной матерью, обзывает тебя лгуньей и бессовестной дрянью. Я никогда не лгала. Никогда!.. Страх – это когда бьют за то, что запачкала носочки. Страх – это когда наручником приковывают к кровати на ночь за то, что попыталась бежать. О да, я многое могу рассказать про страх! Страх – это когда человек, называющий себя твоим приемным папочкой, притискивает тебя к стене, дышит в лицо винным перегаром и грозит, что придет к тебе ночью, когда все уснут. И никто не спасет. Никто!..