Так что он должен либо принять вас в качестве партнера, либо остаться при пиковом интересе. Эшберри медленно покачал головой:
- Мой дорогой сыщик! Какую хитроумную паутину из предположений и фантазий вы ухитрились сплести! Ничего подобного я прежде не слыхал, это просто изумительно!
- Ваш старый приятель в Санта-Монике припомнит, что вы не показывались у него вечером в понедельник, - мрачно добавил я. - Но кое-кто без колебаний подтвердит мою правоту, потому как, если он вздумает запираться, его привлекут к ответственности не просто как человека, скрывающего важные сведения о преступлении, но как прямого соучастника! - Я взглянул на Боулера. - Вы этого хотите?
- Нет! - Губы у него болезненно искривились. - Нет, будь он проклят! Никакие деньги не возместят долгого срока в Сан-Квентине! Вы правы, Холман! Именно Эшберри явился в мой офис вчера днем и отдал копию контракта Хелен. "Вы можете ее уничтожить, - сказал он. - У меня все равно останется экземпляр Кендалла, так что либо вы делитесь со мною половиной оговоренной суммы, либо я возвращаю бумагу ему. Что вас больше устраивает?"
- Ну и что вы на это скажете, актер? - осведомился я.
Эбшерри неторопливо, с достоинством поднялся на ноги и слегка повернулся, чтобы видеть всех, сидящих в комнате:
- Я бы хотел кое-что сказать...
- Только коротенько.
- Мое будущее уже предрешено. - Он мрачно усмехнулся. - Я бы хотел, чтобы вы все на минуту задумались о своем собственном. Когда история о чудачестве Рейфа Кендалла дойдет до суда - а я этого добьюсь, можете не сомневаться, его карьере - конец. Люди сочтут Рейфа психопатом, которого следует запереть в сумасшедшем доме, или же величайшим обманщиком. На бумаге он поучал других, а в реальной жизни оказался мягкотелым разиней. Вы, сэр, - он вежливо поклонился Хиллану, - уже уличены в мелких финансовых погрешностях, или, как принято говорить, нечисты на руку. Разумеется, впредь вам не позволят управлять делами не только Рей-фа, но и кого-либо другого. В том случае, конечно, если вы отсидите в тюрьме за растрату. А вы, Брюс? Вы отправитесь далеко-далеко в холодные снега... Вам больше ничего не светит, разве что прежняя крохотная комнатушка и полуголодное существование. - Приподняв немного голову, Эшберри взглянул в конец комнаты. - Вы, моя дорогая Антония? Ваш отец отныне будет объектом жалости или презрения, а вы сами предстанете перед всем миром как плод незаконной связи между вашей матерью и ее любовником, в то время как ее муж, великий драматург, носил рога в счастливом неведении. А вы, мой мускулистый друг? Вам бы тоже хотелось разбогатеть?
- Ха? - Пит прищурил глаза. - Куда вы клоните?
- Единственный человек, который что-то выиграет, передав меня полиции, это Холман, - вкрадчиво заметил Эшберри. - Это в какой-то мере удовлетворит его обывательское чувство справедливости. Что, если Рейф все-таки подпишет документ, который Боулер приготовил для него в конверте? Допустим, мы прямо сейчас создадим синдикат? Убежден, что мистер Боулер не станет возражать: кое-какие деньги все же лучше, чем никаких. Равные доли для всех, а? Доля каждого составит около двухсот тысяч долларов. Майлз, конечно, останется управляющим делами Рейфа, а репутация последнего не пострадает. Что вы на это скажете?
Я вытащил из кобуры пистолет и нацелил на него.
- Не перемудри себя самого, актер! - сказал я. - Мертвый убийца с точки зрения закона все же лучше, чем отсутствие такового.
Глаза под тяжелыми веками издевательски блеснули, когда он посмотрел сначала на пистолет, потом на меня.
- Не думаю, что вы способны хладнокровно пристрелить меня, сэр! - Он снова повернулся к остальным.
- Так что вы скажете? Безопасность, сохранную репутацию, богатство? Все это вам предлагается - берите, пожалуйста. Или каждый из вас готов потерять нечто существенное, лишь бы в будущем утешаться мыслью, что справедливость восторжествовала? Кто со мной? Майлз?
Хиллан вытащил изо рта сигарету, тщательно стряхнул пепел на ковер и снова сунул ее в зубы.
- Только надо по-умному избавиться от Холмана, - заявил он.
- Ага, один на моей стороне! - Эшберри заулыбался остальным. - Мистер Боулер?
- Как вы сказали, четверть общей суммы лучше, чем ничего. Я с вами.
- Брюс?
- Ну, - заблеял Толбот, - я ничего не имею против мистера Холмана лично, но я просто не в силах вернуться назад в квартирку с холодной водой и невоспитанным хозяином, который еженедельно требует квартирную плату!
- Антония?
- Она со мной, - отрезал Райнер, - мы на вашей стороне, приятель!
- Итак? - важно кивнул Эшберри. - Теперь остаетесь только вы, Рейф?
- Я... - Кендалл облизал губы. - Я не знаю, Джон. Как быть с Холманом? Пистолет...
- Полагаю, все вместе мы сумеем справиться и с Холманом, и с его пистолетом, - махнул рукой актер. - Если не считать этой небольшой проблемы, какова ваша позиция, Рейф?
- Не знаю... - Он так крепко сжал кулаки, что побелели все костяшки пальцев. - Одно могу сказать: я не вынесу, если люди будут смотреть на меня и перешептываться о том, что я психопат, мошенник, слабовольный глупец, который погубил свою бывшую жену, втянув ее в какой-то маниакальный заговор! Нет! Его голос зазвучал сильнее. - Крайне сожалею, Холман, но это выше моих сил!
- Значит, мы все согласны, - медленно проговорил Эшберри.
- Нет! - Антония вскочила с кушетки. - Я не могу смириться с одним убийством, а уж тем более с двумя! - Она гневно посмотрела на остальных. - Вы все посходили с ума! Вам же придется убить Холмана, вы это понимаете?
Каким-то звериным прыжком Райнер оказался у девушки за спиной, схватил ее руку и резко заломил за спину. Антония вскрикнула от боли и вдруг замерла, когда лезвие складного ножа, зажатого в его правой руке, уперлось ей в шею.
- Никто не встанет между мною и этими деньгами! - заявил Райнер. - Бросьте пистолет, Холман, или я сию секунду перережу ей горло!
Он держал Антонию перед собой, как живой щит, и это лишило меня возможности стрелять. Я медленно разжал пальцы, и мой приятель 38-го калибра грохнулся на пол. Эшберри, издав радостный вопль, наклонился за ним.
- Ладно, Райнер, вы своего добились. Можете теперь отпустить Антонию, сказал Кендалл.
- Может быть, вы плохо расслышали? - прохрипел Пит. - Она против этой сделки. Нам требовалось поскорее избавиться от Холмана. А теперь придется пустить в расход и ее.
- Я велел вам ее отпустить! - Кендалл угрожающе шагнул к Питу. - Никто не посмеет нанести вред моей дочери!
- Вашей дочери? - фыркнул Хиллан.
- Я всегда считал и буду считать ее таковой, - спокойно возразил Кендалл.
- Рейф! - Эшберри снова выпрямился, держа в руке мой пистолет. - Ни с места! Мы должны все это обдумать.
- Велите ему убрать нож и отпустить Антонию, - возразил Кендалл. - Иначе я...
Райнер грубо выругался и оттолкнул Антонию так свирепо, что она отлетела к противоположной стене и там свалилась на пол. Кендалла перекосило от бешенства, он взмахнул кулаком и нанес Райнеру неуклюжий любительский удар, который, однако, оказался достаточно увесистым. Пит, спотыкаясь, попятился на пару шагов, из разбитого носа брызнула кровь, заливая тенниску. Какое-то мгновение он недоверчиво таращил глаза на расплывающееся красное пятно, затем, озверев от ярости, подступил к Кендаллу.
- Как, ты... - Он даже подавился. - Никто не смеет безнаказанно бить Пита Райнера!
Он шагнул к Кендаллу, двигаясь на пятках, его правая рука размахнулась, чтобы нанести свирепый удар снизу нацеленным в живот лезвием ножа.