Просто время и деньги. Так что поправим. Я уже не говорю про фактор вечных нападений извне.
Ничего, мы и сами причешемся.
Отстроимся и облагородимся, ни в какую такую врождённую генетическую способность одних лишь европейцев жить культурно и протирать от пыли каждый кустик я не верю. В столь тесных, густонаселённых территориях, где каждый дюйм поверхности, накачанный вывезенным из колоний золотом, кому-то принадлежит, таковая традиция воспитывалась лишь строжайшими наказаниями — непонятливых на виселицу отправляли за стрельбу по оленям. Да и сейчас штрафы там будь здоров, причём за всё подряд. Так что ничего врождённого, просто адаптация к реалиям. Привычная дисциплина через кровавые пинки железным сапогом.
Кстати, нам такой экстрим не нужен, русские за середину.
Завершая обход, я вышел на внутреннюю стену Форта.
Огромное вытянутое поле рассекала грунтовая дорога, ведущая к Квебеку. Теперь там будет стоять блокпост Союза — на месте сгоревшего блокгауза бывшего поста, на котором так никто и не появился, зря спалили, такое впечатление, что канадцам теперь не до франков и не до нас — ведь и на Промзоне затишье. Ну, и ладно, свято место пусто не бывает…
По дороге между нарядных домиков major city мелькала автомашина, сюда катит.
— Стефания, а как называется центральная улица Парижа?
— Господин Президент, тут вам будет несложно догадаться, — уклончиво подсказала девушка.
Немного смущается. Демченко нетактично заржал.
— Неужели Елисейские Поля?
Анна два раза кивнула.
Зараза, а мы когда-нибудь назовём свою главную улицу, а? Я вас спрашиваю!
Тем временем на Елисейские Поля с грунтовой магистрали свернул необычный грузовой автомобиль густого зелёного цвета, бортовой, даже на картинках такого не видел, тарахтя, медленно покатил к Нотр-Даму.
— Что за зверь?
— "Ситроен C6", 1939-го года выпуска, — подсказал всезнающий Сергей. — Тут хватает раритетных автомобилей.
— Как и у немцев, — вспомнил я.
На огороженной каменным парапетом площадке у стены — там у лягушатников нечто вроде основной автостоянки, стояли другие раритеты.
— Этот, который типа "утка"? Gewitterhexe, уродец… — "Ситроен 2CVA", образца 1930-го года, он один такой, — продолжил Демченко, показывая хорошую осведомлённость о состоянии местного автопарка. — А рядом с ним стоит тот самый военный "Лаффли V15", их две штуки, сегодня забирают на подготовку к операции, я правильно говорю, дорогая Стефания?
Той оставалось только кивнуть.
Сбоку под навесом красуется ярко-жёлтый кран-"двадцатипятитонник" KATO KR-250. С перевалкой грузов по схеме река-суша никаких проблем не будет.
— А это что там стоит, товарищ Демченко? — ехидно спросил я у Серёги, глядя на солидную блестящую машину. Такую, пожалую, я бы и себе забрал.
— Так… известно что, "Ленд-Крузер", восьмидесятка, — виновато пробубнил сталкер, вместе со мной ревниво разглядывай тяжёлый чёрный джипарь.
— И как так получается, товарищ Демченко, что наши многоопытные сталкеры вытаскивают какую-то рухлядь древнегреческую, типа вашего "виллиса", а вот несчастные французы, лишённые сталкерской группы, с вашей помощью, между прочим, добывают себе такую красоту?
— Фарт, Алексей Александрович, и ничего более! Новичкам везёт.
— Везёт тем, Серёжа, кто везёт. Задумайтесь, давайте, добытчики. Крупно чешете, расслабились.
Наезд несправедливый, незаслуженный, я и сам знаю, но именно сейчас он и нужен, это стимулирует.
Внутреннее пространство у Нотр-Дама большое, просторное, четыре здания по углам, в центре невысокий скромный собор, по бокам у жилых широченных стен — галереи, подсобки, склады — это уже самодеятельность, такое сразу отличаешь, хотя выполнено добротно. На одной из башен стоит деревянная вышка с крупнокалиберным пулемётом и прожекторами, это уже новация, архитектурный компенсатор низких стен и башен.
На двух башнях по диагонали оборудованы огневые точки, но часовых не вижу, где спрятались, чтобы не мозолить глаза высоким гостям, наблюдают скрытно.
Стефания куда-то сбежала, наверное, направилась прояснять ситуацию с обедом, докладывать, что гости оголодали. Кстати, есть такое дело, аппетит отменный, прогулка на свежем воздухе сработала. Продолжая активно использовать радиосвязь, к нам подошёл нахмуренный Бероев, весь деловой, весь в заботах.
Начал мне бегло докладывать о текущей ситуации: где кто находится, итоги обследования, способы контроля. Демченко изредка уточнял.
Я слушал их не более минуты.
— Слушай, майор, ну что ты мне рекламу показываешь… Я и так всё вижу, всё понимаю. Я даже знаю, откуда лягушатники сейчас за нами наблюдают, метров с пятидесяти, причём в оптику.
Оба тут же закрутили головами.
— Вы мне лучше расскажите, как там с "Рассветом" дела, что нового по ситуации.
— Семьдесят километров спокойного прохода нам гарантировано, — доложил Руслан.
— Не много ли насчитываешь? — усомнился я.
— Никак нет, — настоял на своём майор, — может, даже чуть больше.
— Мы и сейчас на этом участке свободно ездим, без проблем, — вмешался Демон. — Два племени… всё, они уже мирные, вожди вменяемые, пользу от сотрудничества с Союзом уже почувствовали.
Ну, им видней, им и воевать.
— А со стороны индусов как?
— Индусы много бойцов выставить не могут, да и техникой у них не автобаза… Пойдут двумя клиньями, по флангам, — Руслан Бероев двумя руками изобразил гигантского рака, чисто Жуков. — А шанхайская группа спецназа рванёт прямо по дороге, эти более боевиты, да и техобеспечение имеется.
— Окончательно, сколько километров они закроют?
— Пятьдесят точно.
— А остальное, значит…
Майор нахмурился.
— Так точно. Ну, тут и есть вся война! Дикие племена, чёрт их знает, чего они хотят, и что там в головах. Нам работать, мы и сделаем.
— Есть некие дополнительные рычаги воздействия, — сбоку сообщил Демченко.
— Ну-ка, ну-ка, поделитесь! — я заинтересовался.
— Профессор наш предложил, он же известный человеколюб, — ехидно хмыкнул армеец. — Там две речушки по долине бегут, с хребта Прибрежного, текут на север, на Пакистанке небольшие мосты, оба насыпные…
— И что?
— Припугнули мы их конкретно, — заторопился Бероев, — сказали, что ждём понимания и покладистости, в противном же случае сапёрные группы взорвут оба русла в нужных местах, речки запрудим, пусть себе разливаются по саванне. А как там без воды жить? Никак.
Во как придумали. Наука у нас не дремлет, что-то своё думает, думает… а получается всегда оружие.
И в болота ведь не уйдут, такое просто невозможно, в болотах осенью и зимой не выдержишь с семьями.
— Не очень-то гуманные способы воздействия, не находите? — усмехнулся я.
— Ждём ответа на днях, — отрезал Демченко, не обратив внимания на мою иронию. — Если проймёт, то ещё километров тридцать спокойствия приплюсуем.
— А дальнейшие километры только зачищать, иначе никак, — заключил Бероев. — Плановые огневые контакты, операции по зачистке, артподготовка орудием и миномётами по разведанным позициям…
Я вздохнул. Какие будут потери? Можно ли вообще без них? В данном случае, не получится.
Появилась неутомимая Стефания, быстро подбежала к делегации, ещё издали призывно взмахивая ручками — всё готово, столы ломятся от яств, хрусталь блестит, парок струится, супницы предварительно нагреты. Салфетки крахмалены, хлеб резан по-ресторанному тоненько, апперитивчики стоят, закусочки.
Первичка, так сказать. Да, да, надо поторапливаться, а не то заявимся все в слюнях.
— Пошли, ребята.
Бероев опять забормотал в рацию, меняя режим.
— А я ведь подсмотрел в меню, — признался Демченко. — Так, немного.
— И что? — подхватил я с любопытством.
— Несколько супов, курочка какая-то хитрая, фаршированная, перепела маринованые на вертеле, фуа-гра, сырные тарелки, паштеты, конечно, ну и трюфеля местные…
— Как местные! — я даже остановился.
— А чё… Местные, франки сами ищут тут, копают себе в лесу, — подтвердил Руслан. — Собачками нюхательными работают, обучили. Говорят, лучше трюфеля свиньями искать, врут, нет?
Я не ответил. Зато спросил.
— Руслан, скажи, а у нас собачки свои есть?
— Такто-очно…
— А свиньи?
— Алексей Александрович!
— А какого хрена никто трюфеля не ищет, а?
Ответить сталкер с воякой не смогли. Да и я не смог сам себе мысленно прояснить этот удивительный феномен. Вроде, и своих иностранцев уж хватает в России, немцы рядом.
— Не подумал никто! — смело предположил Серёга.
Тяжело вздохнув, я снял надоевший пиджак, сдёрнул с шеи галстук, протянул всё Ивану, пусть куда-нибудь спрячет.
— Пошли, ребята, — повторил я. — За обедом подумаем.
И мы начали спускаться по каменным ступеням в прохладном сковзнячке коридора. Попробуем эти самые трюфеля на вкус, кто знает, может, они-то мозги и прочищают. Что бы думалось вовремя.
Казалось бы, не быт вокруг, а сплошной шоколад.
Не миссия, а одно удовольствие, главы анклавов от жиру в союзы сливаются.
А ведь живём на подсосе, между прочим!
Помните, я обещал рассказать ещё про один фактор, некие новые обстоятельства, побуждающие к действиям? Так вот, слушайте: Смотрящие нам подрезали Канал.
Тридцать шесть дней будем жить в режиме "сто килограмм в день".
Лишь завидя на экране дисплея столь значительную надпись, я не оплошал, сбегал за фотокамерой и заснял картинку во всех ракурсах, чтобы у людей не возникло мыслей об очередной уловке хитрого Сотникова. Всё взаправду, дождались, елки.
Созвал совещание, экстренно связались с главами других государств.
Всем выписали, одновременно и одинаково — вот вам стоха в день, и живите, как хотите. Тренируйтесь. И что? И ничего. Приняли наши к сведенью, похихикали над будущей дракой за заявки, да и разошлись работать. А вот египтяне с франками крепко подвисли, настоящая паника. Индусы отнеслись спокойней, неизбалованные шанхайцы тем более. Именно этот момент я и решил использовать — вышел на Сильву с предложением, от которого невозможно отказаться.
Использовал правильно — вот, теперь мы идём трескать вкусные супчики и верчёных перепелов.
Ещё вспомню былое. В советское время как оно было в автохозяйствах? Очень просто — не было запчастей. На весь легковой транспорт — два новых карбюратора лежали на складе в спец-ящике, так их завсклад выдает лишь по требованию, подписанному главным инженером, да и то после подтверждающего звонка по телефону. С обязательной сдачей старого на участок топливной аппаратуры — начгары всячески старались не сдать, себе подзажать… Резину наваривали, контакты напаивали, цилиндры растачивали и хонинговали, аккумуляторы восстанавливали, тормозные накладки переклёпывали, манжеты использовали "самоварные" — столь мал был вожделенный ручеёк. Чем вам не Канал… Что там карбюратор, лампочки для фар были в дефиците!
И ведь работали же! Весь автопарк в три смены бодро выбегал на линию, делал дело, выполнял план перевозок. Даже перевыполнял. Справлялись.
После совещания анклав перешёл в режим аварийных заявок, такое отрабатывали: чуть дольше разбираться, чуть больше ругани. Гораздо больше сделаем сами.