Поэтому работалось просто: "Дункан" осторожно подходил к берегу в указанных гидом местах, куда уже сбегалось всё имеющее население, навстречу отважно выходил староста, вожак артели или глава семьи. Остальные жались за его спиной, опасливо поглядывая на башню бакового ДШК и Гоблина, стоящего у лееров, а я дежурно вопрошал, примерно в таком вот ключе:
— Поздорову ли живёте, пролетарии! Привет вам пламенный от пролетариев Русского Союза! Как река и рыба? Не забижает ли вас кто, не учиняет ли злостное непотребство на водах? А то ить… только скажите да пальцем укажите, па-арвём всех люто, как мойву! Кстати, так и передайте лицам заинтересованным.
Глядя на Ахметку-переводчика, люди понимали суть, а рассматривая оснащение фрегата ВМФ, понимали её ещё лучше. Как правило, вопросов не возникало, но некоторые из аборигенов были более любопытны. Тогда мы сходили на берег расширенным составом, допускали на палубу местных вождей и авторитетов, объясняли и показывали, кратко вещали о перспективах. По-моему, уже через два часа рейдовую операцию можно было завершать — слухи о появлении русского флота разлетятся по всем ближним и дальним землям. Но план есть план, и мы шли дальше.
Через три часа я уже знал местную жизнь достаточно неплохо, а через четыре вообще стал экспертом. Думаете, что у японцев и средиземноморцев рыбная кухня? Ни фига, вот здесь в разливах Ганга, она действительно рыбная, рыбней некуда. Кроме рыбы в меню обитателей деревень встречается курица, а вот мяса практически не едят, как и не промышляют охотой. При том, что водоплавающей и прочей птицы много, от чёрных уточек до фламинго. Охотничьи общины — их очень немного — стоят в других местах.
Когда мы неспешно возвращались по Гангу к слиянию рек, многие рыбацкие лодки начали подходить уже сами — сработал местный "телеграф", нас явно опознали и определили, как людей дружественных. Судёнышки ловко скользили рядом, порой шли борт о борт, порой даже обгоняли — просто загляденье, как они тут с парусами работают! Люди смеялись, махали руками, что-то кричали, спрашивали, Ахметка переводил всё, что мы орали в ответ.
Картина изменилась, когда "Дункан" вышел в Рейн, поднявшись выше Шанхая.
Вскоре перестали попадаться деревни по берегам, всего пару раз мы увидели силуэты одиноких изб среди деревьев, да и лодок на реке стало меньше. А вода чистая, прозрачная, с борта можно пить.
— Люди боятся… Здесь уже не совсем шанхайские земли. Швейцарские речные патрули всё чащи и чаще появляются в этих местах, — пояснил Ахметка, с неохотой отрываясь от бинокля "Юкон-Эксперт", который ему подарил шкипер. Сам никогда такой не добудет, а дед перед рейсом подарков набрал, на все случаи жизни.
— Ну, так не стреляют же.
— Кто же будет сидеть и ждать стрельбы, господин Кастет?
— И то верно.
Мы стояли в ходовой рубке и смотрели на красивые, но практически пустынные берега.
— Дядь Вова, а в нижнем течении как?
Коломийцев оторвался от эхолота.
— Неподалёку от Шанхая поселений хватает. А вот в районе устья — только артельные лагеря можно встретить, балаганы. Ну и Табор, а как же, посёлок речных цыган, он там центровой.
— Как он вас встретили, кстати?
— Как космонавтов, — улыбнулся Владимир Викторович. — Всё солидно. Подошли мы осторожно, встали, где подсказали. Ну, первым делом я им по громкой приветствие выкрикнул, что Сашка написал на родном языке.
— Обрадовались?
— Что ты… Не то слово. Староста вышел, седой как лунь, бородища…
— Тот ещё волосан? — подзавёл деда Гоблин.
— Брысь, пионер! Дразниться он будет… Волосан… Нормальный такой местный цыганский барон, весь в партаках, что уральская синева! Муни его зовут, а если полностью, — шкипер глянул на листок бумаги, прилепленный скотчем рядом с барометром. — Му-ни-руд-за-ман! Ручкались мы там несколько долго и сложно, у них же всё на ритуалах и регламентах замешано, для местного человека они начинаются сразу после рождения. Вот… Тот выйдет, этот подойдёт… А деткам сразу можно, эти гурьбой налетают. Пообщались, я бумагу от Сотникова вручил с предложениями и схемой работы. Речушка рядом чистая, пополнил запас пресной, дичи свежей подкинули, хлебца. Я подарки выгрузил.
— И что там было? Бусы с зеркалами? — хмыкнул скучающий Сомов.
— Мишка, ты точно дождёшься, — зловеще пообещал капитан. — Какие бусы! Турбину погружную им отвалили, четыре "беретты" гладкие, пять "наганов", рацию хорошую для средних дистанций. И сапоги.
— Причём тут сапоги?
— А легенда в тех краях на реке такая есть, вьетнамцы распространили. Про крутые русские сапоги, — терпеливо пояснил дядя Вова. — На Ганге люди живут понимающие, цену хорошему знают. Это вам, оболтусам, всё "маттерхорны", прости господи, подавай… Вечного не цените, правды не ищете. Наследия не помните.
Справа медленно проплывали чёрно-коричневые скалистые берега, поросшие высоким, но тощим хвойным лесом, краски не по сезону густые, насыщенные. Хорошо! — вокруг что-то такое горно-таёжное, глазу более привычное, почти родное… Наверняка, и боровой дичи в здешних лесах много. А местные тут не живут.
Серебристая вода Рейна покрылась лёгкой рябью. Гляди-ка, чёртова погода опять меняется, целый день скачет, никак не устаканится. Низкие серые облака постепенно сменились кучевыми, тёмными, заряженными — точно, скоро опять с неба хлынет.
— Объекты прямо по курсу! — крикнул Ахметка.
С ним никакого наблюдателя выставлять не надо, вот что значит, вовремя подарить мальчишке хороший бинокль.
Коломийцев машинально глянул на дисплей радара, присмотрелся к отметкам.
— Есть два катера, один побольше.
На длинном прямом участке реки впереди показались две белые точки — это буруны за кормой, хорошо идут, ходко, чуть ли не на реданах.
— К бою, никак, — спокойно, даже как-то скучающе сказал дядя Вова, аккуратно повесил китель на крючок и начал натягивать небольшой чёрный бронежилет, подавая нам и пример, и команду одновременно.
Потом шкипер взял в руки микрофон переговорного устройства.
— Клим, у нас контакт, возможны боевые варианты. Гоша у тебя там? Давай, гони его шустренько к кормовому пулемёту. Всё нормально в машине?
— Так точно, как часы, — ответил динамик голосом моториста.
— Ну, вот и ладушки. Вальтер, становись к ДШК, что ли… Каску!
Нас тоже заметили — ну, ещё бы!
Встречные катера в стороны расходиться не стали: вперёд выскочил среднего типоразмера "Зодиак", набирая скорость, помчался к нам. Второй был пластиковый, насколько я могу разглядеть — самодельный, большой, типа наших легендарных ЛС, работы Ленинградской судоверфи. Надо же, водомёт, это круто!
На флагштоке полощется маленький флажок с крестом.
— Швейцарцы! — опять заорал Ахметка с ненужным пиететом.
— Ну, а кто ещё, — вздохнул дед. — Начинаем, братцы.
Тут же оглушительно взвыла боевым сигналом сирена, мне всё время представляется, что дед, воспользовавшись услугами пьяного мичмана, спёр её тёмной душной ночью с какой-то списанной подводной лодки, под Мурманском такой акустический ужас слышал — это же просто паническая атака, даже перчик сжимается от столь страшного завывания.
Одновременно ксеноновыми вспышками на ходовой рубке засверкал телеграф: "Требую остановиться! Идёт боевая операция!", те же речи громко полились из внешних динамиков. "Зодиак" какое-то время продолжал катить вперёд, потом что-то понял, резко развернулся и помчался к старшему.
— Молодцы, — похвалил их Коломейцев. — Подходим.
И взял в руки микрофон, теперь можно и нужно поговорить живаком, без "фанеры". Капитан крутанул ручку, добавляя громкость.
— Внимание! Здесь фрегат ВМФ Русского Союза "Дункан"! Движение прекратить, встать лагом по течению! В районе идёт флотская операция по обезвреживанию пиратских группировок. Оружие опустить, приготовиться к приёму досмотровой группы!
Опять взревела чёртова сирена.
Ага! Вижу-вижу! У бойцов, сидящих в "Зодиаке", имеется ручник, а вот на "элэске" — два спаренных пулемёта "Солотурн S2-200", которые мне привычней называть MG-30. Ничего так, нормально они оснащены для такого водоизмещения. Но швейцарцы явно растерялись, никак не ожидая увидеть на Рейне такое чудо и услышать такие речи.
Капитан на подходе довернул штурвал, ставя судно так, чтобы в работу включился и кормовой пулемёт. Вальтер развернул башню в сторону швейцарского флагмана, ствол ДШК опустился — как тут дёргаться, один залп "дашки", и всё, ласковые воды тихого холодного Рейна примут непослушных в свои объятия.
Я вышел на палубу, встал рядом с Гоблином — ахтунг! досмотровая группа, держите панамы.
— Обозначьте свою принадлежность и цели плавания! — потребовал дядя Вова, словно не замечая флага на катере.
Из люка ходовой рубки катера высунулся усатый лысый мужик в пилотке на затылке, взмахнул рукой, раздражённо крикнул:
— Мы водная патрульная группа швейцарского анклава! Здесь капитан Франк Буксер, командир группы. И я не совсем понимаю происходящее. В чём причина остановки?
— Капитан, не создавайте себе ненужных проблем, — ответил сверкающий новенькой формой и дорогим VIP-"бронником" Коломийцев, выходя на палубу с мегафоном. — Мы досматриваем все суда в нейтральных водах, способные перевозить террористические или пиратские группы.
ДШК дрогнул, прицеливаясь поточнее.
— Мы не имеем к этому ни малейшего отношения! — возмутился швейцарец. — Какие досмотровые группы?
Да знаем мы, что не имеешь… Просто ты, парень, сейчас на сцене стоишь, ты в труппе, хочешь того или нет.
— И я могу дать слово офицера, что на борту упомянутых вами категорий людей нет, и не может быть!
Пауза.
Лишь слабая волна плещет о борта.
— Слово флотского офицера — это очень веский аргумент! — чуть помедлив, согласился хитрый Коломийцев, резко меняя тональность. Он выждал ещё одну паузу, во время которой мы с Мишкой свирепо целили взглядами на экипажи катеров, затем лихо отдал честь, улыбнулся:
— Досмотровой группе отбой!
Мы расслабились с видом бультерьеров, на которых в последний момент накинули проволочный намордник. Вальтер задрал ствол в небо, высунулся из-за щитков и, тоже улыбаясь, разразился быстрой речью на родном языке, ничего не поймешь. Услышав немецкий, швейцарцы буквально остолбенели, что-то переспросили, быстро перекинулись меж собой, ошарашено закивали.
— Господин капитан, правильно ли я понял, что… Это же…
— Конечно! Вы всё правильно поняли, господин Буксер. Замок Берлин входит в Русский Союз. Прошу на борт, нам явно есть, о чём поговорить.
Гоблин нехотя перекинул многозарядный Kel-Tek KSG за спину, отвёл тяжёлый взгляд от матросов и лихо сплюнул за борт. Я толкнул его в бок, шепнул:
— Усё, хорош людей пугать, Гоб, пошли чалиться, трапик скинем, встретим.
— На зоне чалятся… — буркнул Сомов, но пошёл.
Вальтер вышел из-за брони, а вот Жора пока остался у СГ-43, так, для порядка.
Здравствуйте, соседушки, кончилась вольница.
Мы уже тут.
Время знакомиться, принимать первые решения. Сейчас разложим кое-какие карты, расскажем о представительстве в Шанхае, о перспективах региона. Пусть мотает на рыжие усы. Франк Буксер полез к нам. А Вальтер по-кошачьи мягко спрыгнул на катер, ловко балансируя, пошёл на "зодиак", к бойцам.