Мери с мужем тоже переехали в Тайдуотер. Поселились они не в главном доме, несмотря на то что он был достаточно велик, чтобы вместить всех. Мери облюбовала маленький флигелек, спрятанный за колоннадой, аккуратный и ладный, как игрушка. В прежние времена он использовался в качестве домика для гостей. Гейли с увлечением помогала Мери устраиваться и обживаться во флигеле. Она очень привязалась к экономке Брента и ни за что не пожелала бы даже на короткое время расстаться с нею. Она никак не могла привыкнуть к присутствию в их доме других людей. Дело в том, что они с Брентом вели себя слишком непосредственно и непредсказуемо, потому им было проще вдвоем, но одновременно в пределах досягаемости заботы своей экономки.
Все шло прекрасно. Супруги не стали жить в комнате дядюшки Хика, а объединили две спальни, располагавшиеся напротив, устроив настоящие покои. Ванная комната появилась в доме в середине тридцатых годов, а в пятидесятых ее переоборудовали по последнему слову тогдашней техники. Поэтому пришлось еще раз привести ее в современный вид. Гейли отыскала ванну устрашающих размеров на гнутых лапах, но Брент настаивал на джакузи. Супруги договорились устроить и то, и другое. Вечерами, когда обе емкости наполнялись водой, а Брент принимался перетаскивать жену к себе в джакузи, чтобы сравнить ощущения, в ванной раздавался заразительный смех и визг Гейли. Впрочем, она неизменно соглашалась, что муж прав, и время совместного купания проходило весело.
От Ричмонда усадьбу отделяло расстояние, которое можно было преодолеть на машине примерно за час. Гейли по-прежнему три раза в неделю появлялась в галерее Джеффа. А по средам в половине пятого вечера она приходила на очередной сеанс к психоаналитику – доктору Полу Шафферу.
Нельзя сказать, что этот маленький старичок с седыми волосами и легкой улыбкой на губах был ей неприятен. Гейли не стала бы отрицать, что час пребывания в его кабинете доставлял определенное удовольствие – она по-настоящему расслаблялась и отдыхала. Она никак не могла понять, чем это может помочь. Она уже поведала доктору о детстве: да, оно было счастливым, да, ее родители были замечательными людьми, да, она пережила глубокое горе, потеряв их. Пришлось рассказать о Тейне: да, она чувствовала себя виновной в его смерти. Доктор Шаффер внимательно и сочувственно слушал ее, расспрашивал о подробностях, давал советы, но Гейли не услышала ничего, чего не знала или не понимала бы до визита к нему.
Поэтому все это казалось ей пустой тратой времени, особенно если учесть, что с того дня, как умер дядя Хик, кошмары ни разу не посещали ее. К тому же после переезда в усадьбу Эйнсвортов она чувствовала себя чрезвычайно счастливой и спокойной, впрочем, как и Брент. Он снова попросил Гейли позировать ему. Ей нравилось работать вместе с ним. Если порой Брент слишком увлекался, то стоило намекнуть на усталость, как он просил прощения и принимался разминать ее окаменевшие от напряжения мускулы. А за массажем неизбежно следовали любовные утехи.
Доктор Шаффер несколько раз спрашивал Гейли о сексуальной жизни. На первых порах возникло желание послать его подальше, но она все же ответила, что с этим все великолепно. Для себя Гейли твердо решила не посвящать его в интимные подробности отношений с мужем. Она знала, что Брент изложил доктору взгляд на происходящее. Возможно, они пришли к общему выводу, что здесь кроется что-то фрейдистское.
Гейли настаивала, что давно не видела никаких снов, но даже когда они приходили, она немедленно забывала их, так что ей непонятна тревога Брента. Встречи с доктором Шаффером отнимали какой-нибудь час в неделю и успокаивали мужа, поэтому Гейли не протестовала.
В остальном жизнь ее текла спокойно и счастливо. Во всяком случае, она еще долго оставалась при этом мнении. Вплоть до того, как к ним наконец приехали долгожданные гости.
Гейли запомнила этот вечер навсегда. Начался он прекрасно. Она вернулась из Ричмонда около шести. Брент все еще находился в студии, а Мери колдовала в кухне над новым блюдом – кокосовым хворостом. Гостей ждали не раньше чем через два часа, поэтому Гейли решила прихватить бокал вина, наполнить любимую ванну на гнутых ножках теплой водой и немного расслабиться.
Она лежала в радужных облаках пены, блаженствовала и думала: «Нет, ни с чем на свете не сравнится моя ванна», – как вдруг в дверь постучали.
– Брент? – отозвалась она.
Дверной замок щелкнул, показался сначала огромный букет роз, а за ним – муж, весь потный и перемазанный красками. При виде этого сочетания Гейли рассмеялась и воскликнула:
– Какие прекрасные цветы!
Брент подошел и опустился на колени, целуя жену. Гейли протянула руки к розам и забрызгала его футболку. Он улыбнулся.
– Поздравляю тебя, милый.
– Спасибо. Правда, это уже не полугодовой юбилей, верно?
– Тогда поздравляю тебя не с юбилеем, а просто так. – Гейли высоко подняла руки над водой, спасая розы от мыльной пены. Брент ухмыльнулся, глянул на промокшую футболку, поднялся и перешагнул через край ванны в теннисных тапочках, джинсах и заляпанной рубашке. Увидев, что вода потекла через край, Гейли взвизгнула и начала возмущаться, но Брент ловко придвинул ее к себе, обнимая и располагая у себя между ног:
– Иди-ка сюда.
– Дурачок! – вскричала она. – Ты слишком большой… Да еще в одежде и в тапках и…
– А без одежды и тапок я стану заметно меньше? – Он невинно приподнял брови, положив ногу на борт ванны. – Тогда помоги мне.
– Сам развязывай свои мокрые тапки!
– Ну пожалуйста.
Недовольно ворча, Гейли развязала шнурки и, стянув один тапок, бросила его на пол, но предупредила, что Брент будет убирать лужи.
– Но это же ты виновата – выбрала слишком маленькую ванну для двоих. Я не зря говорил, что джакузи гораздо лучше.
В одном теннисном тапке, в мокрой одежде Брент встал и перенес жену в джакузи. Расслабившись под упругими струями воды, они сначала предавались веселью, а потом – любви. Когда устали и от того и от другого, то еще некоторое время лежали, блаженствуя и отдыхая, поверх покрывала в спальне. Гейли принялась было оплакивать судьбу роз, но Брент глянул с такой комичной гримасой, что она поспешила заверить его: проведенное вместе время, спору нет, стоило нескольких цветков.
Брент провел пальцем в одну и в другую сторону вдоль спины Гейли, на ощупь, но безошибочно обвел круги возле ямочек. Она с трудом заставила себя пробудиться от сладкой истомы.
– Надо вставать. Мы же пригласили гостей.
Но Брент не выказывал явного желания подниматься.
– А для чего, собственно, мы это сделали?
– Они – наши друзья. Мы их любим. – Гейли энергично вскочила. Глядя на Брента сверху вниз, она улыбнулась. Сейчас, лежа на боку, он был похож на разомлевшего льва, дремлющего в вальяжной позе с какой-то капризной полуулыбкой на губах. – К тому же… – Она резко хлопнула его по ягодицам, но Брент успел поймать ее руку и, повалив на себя, мигом перевернуть и прижать лопатками к кровати, так что Гейли ахнула от неожиданности. – К тому же мы ведь хотели показать им дом, помнишь? Они ни разу у нас не были.
– Неужели?
– Да. – Гейли чмокнула его и вырвалась на волю. – Мери, должно быть, корпит над хворостом. Наверное, ей нужна помощь. А тебе, мой милый, предстоит еще вычерпать и осушить озера в ванной.
– Слушаюсь, мэм! – отсалютовал Брент, но даже не приподнялся. Он лежал и не отрывая глаз смотрел на Гейли, пока она одевалась. Она думала, как было бы здорово, если бы это длилось всю жизнь, если бы даже восьмидесятилетний Брент так же любил наблюдать за тем, как она одевается или раздевается, а в его глазах, как и сейчас, светились бы нежность, желание, любовь.
– Вставай!
– Я встал. Я встал. Я настолько твердо встал, что жду лишь твоего внимания.
– Мы сейчас не обсуждаем твои части тела.
– Но ты о них думаешь, любимая.
– Если да, то благодаря вашим усилиям, мистер Мак-Келли.
– Отлично, мне это нравится.
Она запустила в него подушкой, провела щеткой по волосам, напомнила мужу о потопе в ванной комнате и выскользнула прочь.
Гейли успела спуститься вовремя – колокольчик нетерпеливо запрыгал над дверью – и помчалась отпирать. Тина, Лиз, Чед и Джеффри стояли на пороге.
– Гейли! Как красиво у вас! – Лиз поцеловала подругу и замерла, в восторге оглядываясь.
Гейли улыбнулась:
– Спасибо. Спасибо, входите же.
Взяв Лиз под локоть, она втянула ее в холл, чтобы освободить проход остальным. Наконец друзья вошли в дом и принялись разглядывать высокий потолок с лепниной и восхищаться красотой лестницы. Потом они разом заговорили, но их прервал новый звонок в дверь. На сей раз пришли Гари Мак-Келли и Триш. Гейли решила, что задаст хорошую трепку мужу за медлительность, как вдруг он появился на лестнице, приветливо улыбаясь гостям.
Снова посыпались приветствия и поздравления. Джефф настоял, чтобы особняк показали полностью. Брент начал экскурсию с кухни, где гости встретились с Мери, которая с гордостью нахваливала размеры этого царства кастрюль.
Потом Гейли отвела всех в старую кухню и похвасталась старинными горшками и сковородками, мраморной ступкой с пестиком, которая пополнила ее коллекцию совсем недавно. Затем вслед за Брентом гости вернулись в дом и прошли в гостиную. Хозяйка показала библиотеку, а хозяин – клавесин восемнадцатого века в музыкальном салоне.
Когда экскурсия поднималась на второй этаж, Гейли недоверчиво глянула на Брента. Вряд ли ему хватило времени на уборку ванной. Но стоило мужу распахнуть двери в апартаменты, как ее взору предстало тщательно убранное помещение, а Брент самодовольно и немного надменно ухмыльнулся, пропуская Гейли вперед. Тина восхищенно ахнула, удивляясь размерам ванны, а Лиз сразу же призналась в любви к джакузи. Джефф двусмысленно хмыкнул и вопросительно поглядел на молодоженов. Брент рассмеялся и подробно рассказал историю появления гигантских емкостей. Когда он заканчивал свой рассказ, Гейли в шутку поклялась, что жить ему осталось до отъезда гостей. Джефф спросил, нельзя ли взглянуть на последние работы Брента, и художник немного замялся. Он попросил жену проводить гостей вниз и предложить немного выпить, пообещав, что они с Джеффри скоро присоединятся к обществу.
Гейли слегка удивилась его поведению. Все это время Брент писал ее, и она не ожидала, что он не захочет показывать гостям новые работы.
Она бросила взгляд на Чеда – ведь это был агент Брента! – но тот, казалось, ничего не заметил, поглощенный беседой с Лиз. Он подтрунивал над нею, нарочито восхищаясь размерами ванны.
– Гейли, сооруди-ка и нам бурбон с содовой, мы скоро придем к вам, – настойчиво повторил Брент.
Гейли пожала плечами и повела гостей вниз. Вдруг она вспомнила, что не водила их в танцевальный зал. Лиз первая скользнула туда и замерла в восторге. Гейли улыбнулась, но улыбка вышла натянутая: сегодня эта комната смотрелась еще неприветливее, чем обычно.
– Эй, а ты не догадалась принимать гостей здесь?! – спросила Тина, недоумевающе глядя на подругу. – Ведь это потрясающе! Только представь стереосистему в этой комнате!