Гейли лишь передернула плечами.
– Тебе тут не нравится? – угадала Тина. Гейли поморщилась:
– Не знаю. Здесь то ли слишком холодно, то ли что-то еще. Мне здесь как-то не по себе.
– А мне ничего, подходит, – весело заметил Чед.
– Когда я был маленьким, дядя Хик устроил настоящий бал, – сказал Гари. – Странно, но я тогда тоже ощутил, что он недолюбливает эту комнату. В тот вечер к нам понаехали корреспонденты. То ли это был благотворительный раут, то ли что-то в этом духе. Но вообще-то дяде Хику так же, как и тебе, Гейли, не очень-то нравилось это место.
– Глупо, не правда ли? – спросила она. – Оставим это. Давайте вернемся в кухню и окончательно замучим Мери – пусть подает ужин, а мы пока наполним бокалы.
Когда Брент с Джеффом вернулись из мастерской, стол в старой кухне уже был накрыт. Гейли, в безотчетном волнении, осторожно поглядела на мужчин, но, слава Богу, они улыбались и вели себя непринужденно. Тина рассказала Джеффу о танцевальном зале, и Брент повел его осматривать эту комнату.
– Эй, а как же насчет музыки? – спросила Лиз.
– Брент! Включи что-нибудь! – крикнула Гейли вслед удалявшимся мужчинам.
«Ми шел, ма белл», – внезапно взревели «Битлз», но невидимая рука уменьшила звук. Гейли пригласила рассаживаться вокруг старинного стола.
– Интересно, Гари, – спросила Лиз, – Брент – твой кузен, еще у вас около полудюжины двоюродных братьев и сестер. Почему же дядюшка Хик завещал дом Бренту, который особо не нуждался в наследстве?
Тина ахнула, пораженная бестактностью вопроса, но Гари усмехнулся:
– Знаешь, я не думал об этом. Брент всегда по-особому относился к дяде Хику. Не вам напоминать, как черствы бывают маленькие дети. Не хочу, конечно, сказать, что кто-нибудь из нас грубил старику или обижал его. Но малышей отпугивает глубокая старость. А Брент никогда не смущался этим. Он по-настоящему обожал дядюшку Хика, когда мы были совсем несмышленышами. Он мог бесконечно долго слушать его многочисленные истории и ужасно любил Тайдуотер. Может быть, поэтому дядя никогда не скрывал намерений – всем давно было известно, что поместье будет принадлежать Бренту.
– И оно мое.
Гейли вздрогнула и оглянулась на двери, ведущие из старой кухни в колоннаду. Там стоял Брент, а немного позади него – Джеффри. Брент в упор глядел на Гари, выражение его лица было более чем суровым. От его взгляда просто бросало в дрожь.
– Что случилось? – спросила Гейли.
Он не дрогнул ни единым мускулом. Казалось, что он перестал дышать. Это продолжалось довольно долго, Гейли готова поклясться – больше минуты. Она уже хотела повторить вопрос, когда Брент поглядел на нее и моргнул:
– Что такое?
– Нет, это я спрашиваю, что такое.
– Ничего. Гм. Да тут пахнет хворостом. – Он встал за спиной у Гейли и положил руки ей на плечи. – Интересно, что пахнет лучше, Гейли или печенье?
– Печенье, старик, печенье. Во всяком случае, сейчас, – рассмеялся Джефф. – Я страшно проголодался.
– Но я тоже, – шутливо возразил Брент.
– Ты не можешь проголодаться, потому что никогда не насыщаешься, – пошутил Джеффри.
– Господи, Гейли, что ты ему рассказываешь о семейной жизни в рабочее время?
– Ровным счетом ничего, Брент. Он все выдумывает.
– Конечно. У меня богатое воображение, – невинно промурлыкал Джефф. Все рассмеялись, а Мери принесла угощение. Ужин прошел весело. Диск «Битлз» сменился диском группы «Полис». Уже было съедено горячее, и на столе появилось долгожданное кокосовое печенье. Гейли перехватила взгляд мужа, сидевшего по другую сторону стола, они улыбнулись: вечеринка удалась на славу.
Вскоре Мери пришла пожелать доброй ночи. Гости попрощались и пообещали убрать за собой посуду. Гейли сказала, что нет нужды – она завтра утром все уберет, – но по окончании трапезы друзья перетащили грязные тарелки и бокалы в новую кухню, где за них принялась хозяйка. Джефф остановился возле Гейли, которая споласкивала столовое серебро, чтобы поместить его в посудомоечную машину.
– Ты видела новую вещь, над которой работает Брент? – как бы невзначай спросил он.
– Разумеется. Ведь я ему позировала.
– Я хотел спросить, ты видела, что получилось? Гейли смущенно покачала головой:
– Не понимаю, о чем ты?
Джефф облокотился на столик и стащил кусочек сыра с подноса.
– Я сам не понимаю.
– Что это значит?
– На этом полотне ты странно одета. Этот немыслимый начес…
– Какой еще начес?
Джефф нетерпеливо тряхнул головой:
– Похоже, ты ничего не видела. Наверное, мимоходом взглянула на наброски, и все. Я полагаю, он пишет исторические полотна. А тебя изображает в облике леди из позапрошлого века.
Гейли тупо уставилась на Джеффа, а он пожал плечами:
– Как бы то ни было, его картины по-прежнему великолепны. Брент согласился в этом году устроить еще две выставки. На первой будет показана военная серия, а потом мы вернемся к сегодняшнему разговору.
Гейли не могла прийти в себя, и тогда Джефф тронул ее за подбородок:
– Эй, я сказал, что картина отличная. Что с тобой?
– Ох… Да ничего. – Она взяла себя в руки. Что на нее нашло? – Право, ничего. Идем, я все приготовила. Только прихвати тарелку с сыром и крекеры, хорошо? А я возьму кофейник.
Общество переместилось в гостиную и под звуки тихой музыки расположилось кому как удобнее. Гейли села на пол, облокотившись на колени Брента. Она смаковала кофе со сливками и смеялась рассказам Чеда. Муж гладил ее по волосам. Ей было не просто хорошо, она таяла от удовольствия.
Казалось, все полностью расслабились и не хотели ничего, кроме бездумного покоя. Первым поднялся Джеффри и поблагодарил хозяев за прекрасный вечер. Вслед за ним засобирались остальные. Брент помог жене встать, и хозяева проводили гостей к выходу.
Гари и Триш опередили всех, и остальные помахали им вслед. Оставшиеся гости собирались ехать вместе. Чед с Лиз забрались на заднее сиденье, а Тина села впереди. Глядя на подруг, Гейли улыбалась и думала: «Не могу дождаться, когда увидимся наедине! Как они только могли! Этот двойной роман, похоже, длится давно, а ни одна не обмолвилась о нем ни словом!»
Джефф что-то сказал Бренту и уже поравнялся с запасным колесом автомобиля, укрепленным на багажнике, когда Гейли окликнула его:
– Так, значит, прощай Бубс?
– Тише!
– А разве не так?
– Что это, миссис Мак-Келли, допрос третьей степени?
Гейли рассмеялась:
– Пока небольшая проверка, – и, неожиданно для себя, звонко поцеловала его в щеку и обняла. Гейли стало ясно, что в празднике любви участвовали не одни только Чед и Лиз. Замечательно! Тина всегда хорошо отзывалась о Джеффри, и наконец…
– Держи себя в руках, – шутливо пригрозил Джефф и сел за руль.
Брент встал за спиной у жены. Она не могла удержаться от широкой улыбки. Джеффри включил мотор, развернулся, и гости поехали по длинной аллее, ведущей к шоссе. Гейли смотрела вслед, пока задние огни автомобиля не скрылись за воротами усадьбы. Потом она от души рассмеялась приятным мыслям и повернулась к Бренту, сгорая от нетерпения поделиться радостным известием: два любовных романа вспыхнули у них на глазах.
– Брент! – Она взяла его за руки и не заметила поначалу, что он не улыбается, а глаза его, потемнев, стали чернее ночи. – Брент, ты видел? Это чудесно! Теперь все ясно. Подумать только, такие дела! Представляешь, Джефф и Тина…
Она осеклась и вскрикнула – скорее от ужаса, чем от боли, – когда тяжелая ладонь мужа ударила по щеке.
– Брент! – Гейли попятилась, когда увидела выражение его лица: темную ярость и злобу в жестких чертах и мрачный огонь, горевший на дне черных глаз. – Брент, ради Бога, что с тобой?
– Ступай в дом! – прохрипел он.
– Но, Брент…
– С меня довольно. Ты и он… Твое поведение… Ты не сделаешь, слышишь, ты больше не сделаешь этого! – Брент схватил ее под локоть. Гейли была настолько ошеломлена, что ее как бы парализовало. Но едва он стиснул ее руку, она ощутила дикий страх и попыталась освободиться.
– Брент, отпусти меня! Хватит… Это не смешно! Мне это не нравится! – Вырвавшись, она бросилась бежать. Гейли не понимала, что происходит: «Неужто он сошел с ума? Как он мог решить, что у меня интрижка с Джеффри? Но он ударил меня… О Боже, он меня ударил!»
Гейли вскрикнула – Брент вцепился в волосы и грубо дернул назад. Она очутилась снова в его руках, он перекинул ее через плечо и зашагал в дом.
Гейли принялась ругаться и бороться. Она закричала, но никто не услышал ее. Должно быть, Мери с мужем спали в своем домике позади главной усадьбы. «У нас нет даже собаки, которую можно позвать на помощь, – в отчаянии подумала Гейли. – Но ведь это Брент! Брент Мак-Келли, мой муж, человек, которого я люблю больше жизни! Он обещал никогда не обижать меня!»
Но он обидел. Он тащил ее по дому, а она не знала, бояться или злиться.
– Брент, остановись! Брент, ты слышишь, что я сказала? Остановись сейчас же! Ты меня пугаешь.
– Тебя следует хорошенько напугать. – Он шагнул на лестницу и стал подниматься. Гейли ужаснулась страшному напряжению, которое исходило от мужа. Мускулы его словно окаменели. Она по-настоящему запаниковала.
– Брент! – Гейли принялась лупить кулаками по широкой спине и отчаянно извиваться на плече. Но куда ей против него! Правда, до сих пор она не пыталась… – Брент! – Она завизжала, но муж по-прежнему словно не слышал. Он вломился в спальню и швырнул Гейли на кровать.
Сперва она оцепенело смотрела, как Брент аккуратно снимает одежду. Потом приподнялась на локтях и, не веря глазам, взмолилась:
– Нет! Я не понимаю, что происходит, но только, пожалуйста, не надо сейчас! Брент! Что с тобой?! Если это из-за Джеффа…
Он замер, собираясь снять рубашку:
– Джефф? – В голосе его прозвучала глубокая горечь. – Значит, есть еще и Джефф? Скажи мне, любимая, а ему ты какие секреты нашептывала на ушко?
Гейли ахнула:
– Но, Брент…
– Не называй меня так!
«Понятно, он либо уже сошел с ума, либо сходит сейчас. Или играет в какую-то безумную игру».
– Остановись! – вскричала Гейли, зажмурясь и сжав виски. Она открыла глаза, когда рубашка Брента упала на пол, и изумленно посмотрела на мужа. Совершенно голый, он шагнул к постели, уверенно и бесшумно, как кошка перед броском на жертву. – Прошу, оставь меня в покое… – Она попыталась вскочить с кровати, но он успел поймать ее и швырнул на спину, так грубо, что у Гейли перехватило дух. Потом он навалился на нее, а когда она начала браниться и сопротивляться, только рассмеялся.
«Это невероятно! – подумалось ей. – Но похоже, я не сплю».
Смех замер на его губах. Он приподнялся, а когда взглянул на Гейли, лицо его не было веселым. В нем виделись жестокость и беспощадность.
– Брент, не надо! – прошептала она.
Но он словно не слышал. Похоже, что он ненавидит ее, глубоко, по-настоящему ненавидит. И презирает.
Он не стал церемониться с одеждой жены, а ухватился за воротник кофточки и разорвал ее. Улучив минуту, Гейли попыталась увернуться, но Брент взялся за подол юбки и, задрав ее, быстро овладел женой.
Она перестала сопротивляться, потому что была в шоке. Гейли ощущала его прикосновение, его движения, но не думала об этом. Брент… Это был Брент. Она любила его, обожала и была его супругой. Она не отказалась бы заниматься любовью в любое время и в любом месте, где можно уединиться… Но только не так.