Ее трудовая жизнь протекала на кругу, но это не
мешало ей изучать публику в ложах, и она с гордостью сообщала мне, кто из моих посетителей хорошо воспитан, кто из хорошей семьи, кто спортсмен
- слово это она произносила в нос и с ударением на последнем слоге. Единственное неудобство заключалось в том, что люди, не относящиеся ни к
одной из этих категорий, рисковали никогда не застать меня дома. Один из моих друзей, весьма недокормленного вида художник, который, очевидно, в
глазах мадам Дюзинель не был ни хорошо воспитан, ни из хорошей семьи, ни спортсмен, написал мне письмо с просьбой выхлопотать для него пропуск,
чтобы он мог пройти мимо моей консьержки, если ему захочется заглянуть ко мне вечерком.
Я поднялся к себе, стараясь угадать, чем Брет пленила мою консьержку. Телеграмма была от Билла Гортона с известием, что он приезжает
пароходом “Франция”. Я положил почту на стол, пошел в ванную, разделся и принял душ. Когда я вытирался, у входной двери послышался звонок. Я
надел халат и туфли и пошел к двери. Это была Брет. За ней стоял граф. В руках он держал большой букет роз.
- Хэлло, милый! - сказала Брет. - Вы не желаете нас принять?
- Пожалуйста. Я только что искупался.
- Вот счастливец - искупался.
- Только душ принял. Садитесь, граф Миппипопуло. Что будем пить? - Не знаю, сэр, большой ли вы любитель цветов, - сказал граф, - но я взял
на себя смелость принести вам эти розы.
- Дайте их мне. - Брет взяла букет. - Налейте сюда воды, Джейк. Я вышел на кухню, налил воды в большой глиняный кувшин, и Брет сунула в
него розы и поставила их на середину обеденного стола. - Ну и денек выдался!
- Вы не помните, мы как будто условились встретиться в “Крийоне”?
- Нет. Разве мы условились? Значит, я была пьяна до бесчувствия.
- Вы были совсем пьяная, дорогая, - сказал граф.
- Да. Граф был ужасно мил.
- Консьержка теперь в восторге от вас.
- Ну еще бы. Я дала ей двести франков.
- Какая глупость!
- Не свои, его, - сказала она, кивая на графа.
- Я решил, что нужно дать ей что-нибудь за беспокойство вчера ночью.
Было очень поздно.
- Он изумителен, - сказала Брет. - Он всегда помнит все, что было.
- Как и вы, дорогая.
- Фантазируете, - сказала Брет. - И кому это нужно? Послушайте, Джейк, вы дадите нам сегодня выпить?
- Доставайте, а я пока оденусь. Вы ведь знаете, где что найти.
- Как будто знаю.
Пока я одевался, я слышал, как Брет ставит на стол сифон и стаканы, а потом я услышал их голоса. Я одевался медленно, сидя на кровати. Я
чувствовал себя усталым, и на душе было скверно. Брет вошла в комнату со стаканом в руке и села на кровать.
- Что с тобой, милый? Не в духе?
Она поцеловала меня в лоб.
- Ах, Брет, я так тебя люблю.
- Милый, - сказала она. Потом:
- Хочешь, чтоб я отправила его?
- Нет. Он славный.
- Я пойду отправлю его.
- Нет, не надо.
- Да, да, я отправлю его.
- Нет, не надо.
- Да, да, я отправлю его.
- Нельзя же так вдруг.
- Нельзя, по-твоему? Посиди здесь. Он без ума от меня, поверь мне. Она вышла из комнаты. Я лег ничком на кровать. Мне было очень тяжело. Я
слышал, как они разговаривали, но не прислушивался. Брет вошла и села на кровать.
- Милый мой, бедненький! - Она погладила меня по голове.
- Что ты ему сказала? - Я лежал, отвернувшись. Я не хотел видеть ее. - Послала его за шампанским. Он любит покупать шампанское. - Потом,
немного погодя:
- Тебе лучше, милый? Легче голове?» - Легче.
- Лежи спокойно. Он поехал на другой конец города.
- Нельзя ли нам жить вместе, Брет? Нельзя ли нам просто жить вместе?
- Не думаю. Я бы изменяла тебе направо и налево. Ты бы этого не вынес.
- Сейчас выношу ведь.
- Это другое дело. В этом я виновата, Джейк. Уж такая я уродилась.
- Нельзя ли нам уехать на время из города?
- Это ни к чему не приведет. Поедем, если хочешь. Но я не смогу спокойно жить за городом. Даже с любимым.
- Знаю.
- Это ужасно. Я думаю, можно не говорить тебе, что я тебя люблю.
- Что я тебя люблю, ты знаешь.
- Давай помолчим. Все слова впустую. Я уезжаю от тебя, да и Майкл возвращается.
- Почему ты уезжаешь?
- Так лучше для тебя. И лучше для меня.
- Когда ты едешь?
- Как можно скорее.
- Куда?
- В Сан-Себастьян.
- Нельзя ли нам поехать вместе?
- Нет. Это было бы уже совсем дико, после того как мы только что все обсудили.
- Мы ни до чего не договорились.
- Ах, ты же знаешь не хуже меня. Не упрямься, милый. - Ну конечно, - сказал я. - Я знаю, что ты права. Просто я раскис, а когда я раскисаю,
я говорю глупости.
Я сел, нагнулся, нашел свои ботинки возле кровати и надел их. Потом встал.
- Не надо так глядеть, милый.
- А как ты хочешь, чтобы я глядел?
- Ах, не ломайся. Я завтра уезжаю.
- Завтра?
- Да. Разве я не говорила? Завтра.
- Тогда пойдем выпьем. Граф сейчас вернется. - Да, пора бы ему вернуться. Ты знаешь, замечательно, как он покупает шампанское. Для него это
страшно важно.
Мы пошли в столовую. Я взял бутылку коньяка и налил Брет и себе. У дверей зазвонил колокольчик. Я пошел отворять - вернулся граф. За его
спиной стоял шофер с корзиной шампанского.
- Куда поставить, сэр? - спросил граф.
- На кухню, - ответила Брет.
- Поставьте туда, Анри, - показал рукой граф. - Теперь ступайте вниз и принесите лед. - Пока корзину водворяли на место, граф стоял в
дверях кухни. - Надеюсь, вино вам понравится, - сказал он. - Я знаю, что сейчас у нас в Америке редко приходится отведать хорошего вина, и не
считаю себя знатоком. Но это я взял у приятеля, который занимается виноделием. - Где только у вас нет приятелей, - сказала Брет.