- Она правда с титулом? - осведомился Билл, когда машина везла нас на остров Сен-Луи.
- О да! Записана в родословной книге и все такое.
- Ну-ну.
Мы пообедали в ресторане мадам Леконт на дальнем конце острова. Там было полно американцев, и нам пришлось стоять и дожидаться места. Кто-
то включил ресторан Леконт в список, находящийся в Американском женском клубе, охарактеризовав его как оригинальный уголок на парижской
набережной, еще не тронутый американцами, и поэтому мы три четверти часа дожидались столика. Билл обедал здесь в тысяча девятьсот восемнадцатом
году, сейчас же после объявления перемирия, и мадам Леконт встретила его с распростертыми объятиями.
- Столика мы все-таки этим не заработали, - сказал Билл. - Но великолепная женщина.
Обед был хороший: жареная курица с зеленым горошком и картофельным пюре, салат, яблочный пирог и сыр.
- У вас просто не протолкнешься, - сказал Билл мадам Леконт.
Она подняла руку.
- И не говорите!
- Разбогатеете.
- Надеюсь.
Выпив кофе и по рюмочке коньяку, мы попросили счет, который, как всегда, был написан мелом на грифельной доске, что, несомненно, составляло
одну из “оригинальных” черт ресторана, заплатили, пожали мадам Леконт руку и направились к двери.
- Вас совсем больше не видно, мосье Барнс, - сказала мадам Леконт.
- Слишком много соотечественников.
- Приходите к завтраку. Тогда не так полно.
- Хорошо. Непременно приду.
Мы шли под деревьями, окаймлявшими реку в том конце острова, который обращен к Орлеанской набережной. За рекой виднелись полуразрушенные
стены старых домов.
- Их сносят. Там проложат улицу.
- Видимо, так, - сказал Билл.
Мы обошли кругом весь остров. По темной реке, сияя огнями, быстро и бесшумно скользнул паровичок и исчез под мостом. Ниже по течению собор
Богоматери громоздился на вечернем небе. С Бетюнской набережной мы перешли на левый берег по деревянному мосту; мы постояли на мосту, глядя вниз
по реке на собор. Отсюда остров казался очень темным, деревья - тенями, дома тянулись в небо.
- Красиво все-таки, - сказал Билл. - До чего я рад, что вернулся. Мы облокотились на деревянные перила моста и смотрели вверх по реке на
огни больших мостов. Вода была гладкая и черная. Она не плескалась о быки моста. Мимо нас прошел мужчина с девушкой. Они шли, обнявшись. Мы
перешли мост и поднялись по улице Кардинала Лемуана. Подъем был крутой, и мы шли пешком до самой площади Контрэскарп. Свет дугового фонаря падал
сквозь листья деревьев, а под деревьями стоял готовый к отправлению автобус. Из открытых дверей кафе “Веселый негр” доносилась музыка. В окно
кафе “Для любителей” я увидел длинную, обитую цинком стойку. Снаружи, на террасе, сидели рабочие за вином. В открытой кухне кафе “Для любителей”
служанка жарила картофель на постном масле. Тут же стоял чугунок с тушеным мясом. Служанка накладывала мясо на тарелку для старика, который
стоял возле нее с бутылкой красного вина в руке.
- Хочешь выпить?
- Нет, - сказал Билл. - С меня хватит.
Мы свернули вправо с площади Контрэскарп и пошли ровными узкими улочками между высокими старинными домами.
Одни дома выдвигались вперед,
другие отступали назад. Мы вышли на улицу По-де-Фер и шли по ней до улицы Сен-Жак, потом свернули к югу, вдоль чугунной ограды обогнули
госпиталь Валь-де-Грас и вышли на бульвар Дю-Пор-Рояль. - Теперь куда? - спросил я. - Зайдем в “Селект” и посидим с Брет и Майклом?
- Ну что ж.
Мы пошли по бульвару Дю-Пор-Рояль, пока он не перешел в бульвар Монпарнас, и дальше, мимо “Клозери де Лила”, ресторана Лавиня, Дамуа и всех
маленьких кафе, пересекли улицу против “Ротонды” и мимо его огней и столиков дошли до кафе “Селект”.
Майкл вышел к нам навстречу из-за столиков. Он сильно загорел, и вид у него был цветущий.
- Хэлло, Джейк, - сказал он. - Хэлло! Хэлло! Как живете, дружище?
- Вы прекрасно поправились, Майкл.
- О да! Я страшно поправился. Я ничего не делал, только гулял. Гулял с утра до вечера. И только одну рюмочку с матерью за чаем. Билл прошел
в бар. Он разговаривал с Брет, которая сидела на высоком табурете, положив ногу на ногу. Она была без чулок. - Рад видеть вас, Джейк, - сказал
Майкл. - Я слегка пьян, знаете ли.
Такой странный случай. Посмотрите на мой нос.
У него было пятно запекшейся крови на переносице. - Это от чемоданов одной старушки, - сказал Майкл. - Я хотел достать их, чтобы помочь ей,
а они посыпались на меня. Брет поманила его из бара своим длинным мундштуком, морща уголки глаз.
- Старушка, - сказал Майкл. - Ее чемоданы так и посыпались на меня.
Пойдемте к Брет. Она такая прелесть. Ты очаровательная женщина. Брет.
Откуда у тебя эта шляпа?
- Приятель подарил. Тебе не нравится?
- Ужасная шляпа. Купи себе хорошую шляпу.
- Ну конечно, мы теперь такие богатые, - сказала Брет. - Кстати, ты знаком с Биллом? Вы страшно внимательны, Джейк. - Она повернулась к
Майклу. - Это Билл Гортон. Этот пьяница - Майкл Кэмпбелл. Мистер Кэмпбелл - злостный банкрот.
- Ну да. Знаете, вчера в Лондоне я встретил своего бывшего компаньона.
Того, кто подкузьмил меня.
- Что он сказал?
- Угостил меня стаканчиком. Я решил, что не стоит отказываться. Знаешь, Брет, ты такая прелесть! Правда, она красавица? - Уж и красавица. С
таким-то носом!
- Очаровательный нос. Повернись ко мне носом. Ну, разве она не очаровательна?
- Неужели нельзя было устроить, чтобы он остался в Шотландии?
- Послушай, Брет, пойдем пораньше домой.
- Веди себя прилично, Майкл. Здесь дамы сидят.
- Правда, она очаровательна? Как по-вашему, Джейк?
- Сегодня вечером бокс, - сказал Билл. - Хотите пойти?
- Бокс, - повторил Майкл. - Кто против кого?
- Леду и еще кто-то.
- Леду очень хорош, - сказал Майкл. - Мне хотелось бы посмотреть, - он старался взять себя в руки, - но я не могу пойти. У меня свидание,
вот с ней. Послушай, Брет, купи себе новую шляпу.
Брет нахлобучила фетровую шляпу на один глаз и улыбнулась из-под широких полей.
- Вы оба ступайте на бокс. Мне придется отвезти мистера Кэмпбелла прямо домой.
- Я не пьян, - сказал Майкл.