Черт
возьми, будь я королем в Париже, я бы сжег коллеж, а с ним и егоначальника
и всех его надзирателей, коль скоро они допускают такое зверскоеобращение!
- Тут он поднял одно из ядер и сказал: - Это пушечные ядра,коимиковарный
враг стрелял в вашегосынаГаргантюа,когдаонсовершалпереходчерез
Ведский лес. Враги, однако ж,заэтопоплатились:онивсепогиблипод
развалинами замка, так же точно, как филистимляне, коихпогубилохитроумие
Самсона, или как те люди, на которых упала башня Силоамская, о чем говорится
в _Евангелии от Луки_, в главе тринадцатой.Ивотяполагаю,что,пока
счастье нам улыбается, мы должны устремиться в погоню, ибо волосыуслучая
на лбу растут. А то если он от вас уплывет, вам потом не зачтобудетего
ухватить: сзади он совершенно лыс, а лицом к вам он уже не повернется.
- Нет уж, только не сейчас, -сказалГрангузье,-нынчевечеромя
намерен вас чествовать. Милости просим!
Тут подали ужин, для которого,помимовсегопрочего,былозажарено
шестнадцать быков, три телки, тридцать два бычка,шестьдесяттримолочных
козленка, девяносто пять баранов, триста молочных поросятподпревосходным
соусом, двести двадцать куропаток, семьсот бекасов,четыресталуденскихи
корнуальских каплунов, шесть тысяч цыплят истолькожеголубей,шестьсот
рябчиков, тысячачетырестазайцев,тристатридрофыитысячасемьсот
каплунят. Дичины сразу неудалосьдостатьсколькотребовалось;впрочем,
настоятель Тюрпенейского аббатства прислал одиннадцатькабанов;сеньерде
Гранмон прислал в дарвосемнадцатьтушкрасногозверя;сеньерДезессар
прислал стосорокфазанов,даещенабралосьнесколькодесятковдиких
голубей, а также речной птицы, чирков,выпей,кроншнепов,ржанок,лесных
куропаток, казарок, сукальней, чибисят, турпанов,колпиц,цапель,молодых
цаплят,водяныхкурочек,белыххохлатыхцапель,аистов,стрепетов,
красноперых фламинго (так называемых феникоптеров), индееки,сверхтого,
изрядное количество супов и рагу.
Всеэтомногоемножествокушаниймастерскиприготовилиповара
Грангузье: Оближи, Обглодай и Обсоси.
Жано, Микель и Вернет то и дело подливали вина.
ГЛABA XXXVIII
О том, как Гаргантюа вместе с салатом проглотил шестерых паломников
Здеськстатибудетрассказатьотом,чтослучилосьсшестью
паломниками, которые пришли из Сен-Себастьена, что близ Нанта, и,убоявшись
неприятеля, расположились на ночлег в огороде, подстеблямигороха,между
капустой и латуком. Гаргантюа, почувствовав жажду, спросил, нет ли латукаи
нельзя ли сделать салат; когда же ему сказали, что латук здесь самыйлучший
и самый крупный во всей стране, величиною сосливовоеилижесореховое
дерево, он пошел за латуком сам инарвалсколькоемузаблагорассудилось.
Вместе с латуком он прихватил и шестерых паломников, паломники же отстраха
пикнуть не смели.
Латукпреждевсегопромыливисточнике,ивоттут-топаломники
зашептались:
- Какнамбыть?Потонеммывэтомлатуке.Развезаговорить?А
заговоришь - он еще, пожалуй, убьет нас как лазутчиков.
Пока они рассуждали, Гаргантюа положил их вместе с латукомвсалатник
величиною с ситойскую бочку {1}, полил маслом и уксусом, посолил,азатем,
чтобы подзаправиться перед ужином, принялся все это уписыватьипереправил
уже себе в рот пятерых паломников. Шестой паломник забился под листлатука,
но кончик его посоха все же торчал. Заметив это, Грангузье сказал Гаргантюа:
- По-моему, это рожок улитки. Не ешь ее.
- Почему? - возразил Гаргантюа. - Улиткивэтовремягодаособенно
вкусны.
С последним словом он подцепил посох, поднял вместе с нимпаломникаи
скушал его за мое почтение; потом запил это чудовищным глотком пино и вместе
со всеми стал ждать ужина.
Будучи препровождены таким порядкомврот,паломникиприложиливсе
усилия, чтобы не попасть под жернова его зубов, и уже начали думать, чтоих
заточили в какое-то глубокое подземелье;когдажеГаргантюакакследует
отхлебнул, им показалось, что они сейчас утонут унеговорту,иточно:
поток вина чуть было не унес их в пучину его желудка;однако,опираясьна
посохи и перепрыгивая с места на место, ни дать ни взять - паломники, идущие
на поклонение св.Михаилу,онинаконецвыбралисьизподземельяиуже
достигли зубов. К несчастью, один из них, на всякий случай ощупываяпосохом
дорогу, ткнул им в дупло одногозубаи,задевчелюстнойнерв,причинил
Гаргантюа столь сильную боль,чтотот,невзвидевсвета,завопил.Чтобы
успокоить боль, Гаргантюа велел подать емузубочисткуи,приблизившиськ
ореховому дереву, мигом выковырял господ паломников. Одного вытащил за ноги,
другого заплечи,третьегозасуму,четвертогозакошель,пятогоза
перевязь, а того беднягу, которого угораздило долбануть его посохом, зацепил
за гульфик; как бы там ни было, дляГаргантюаэтовышлоклучшему,ибо
паломник проткнул ему гнойный мешочек, мучивший его с тойсамойпоры,как
они миновали Ансени.
Выковыренныепаломникичтобылодухупустилисьбежатьчерез
виноградник, а боль у Гаргантюа мгновенно утихла.
В это самое время Эвдемон позвал его ужинать, так как все было готово.
- Дай сначала помочиться, авось легче будет, - отозвался Гаргантюа.
И тут он пустил такую струю, чтоонапреградилапаломникампуть,и
пришлось им перебираться через многоводный поток. После этого, идяпокраю
перелеска, все они, за исключением Фурнилье, угодили в капкан,поставленный
на волков,выбралисьжеониоттудаединственноблагодарянаходчивости
помянутого Фурнилье, который порвал все шнуры и веревки.