НынешняяпоездкабылазадуманаРолингстономвстилеего
знаменитыхзагородныхпикников.Гостипринадлежаликсливкам
санфранцисского общества.ПрисутствиепутешественникасАтлантического
побережья придавало празднеству особый интерес.
Дорога лежала через песчаные дюны,сейчаснедвижные,сверкающиепод
раскаленнымидобелакалифорнийскиминебесами;пейзажоживлялилишь
открывавшиеся время от времени взору синиеводызаливадапричудливые,
раскинутые по взморью домики, которые более всегопоходилинараковины,
выброшенныенаберегбурнойморскойволной.Попутиониобогнули
возвышавшийся отдельно от прочихвнушительныйхолм,покрытый-словно
наружу вылезшей породой - каменными плитами на могилах первых американских
поселенцев, оплативших жизнью знакомствос"благодатнейшимклиматомна
земле". Порою могильные плиты спускались к самому подножию холма,итам,
полузанесенные песками,представалиглазупрохожегоподобнораскопкам
новой Помпеи. Для жуира, отправляющегося налоноприроды,чтобывесело
провести время, эти надгробия выполняли рольскелетанапиру,грозного
memento mori [помни о смерти (лат.)]; ихможнобылоприметитьдажеиз
загородных ресторанов, где на широких открытых верандах развлекались, пили
и ели легкомысленныегражданеСан-Франциско.Местамидорогапроходила
совсем близко от другой, покоторойдажевэтужаркуюпорутянулись
скорбные процессии из похоронных дрог и траурных каретнапутикиному
назначению, где едущих ждали яствапоминальногопира,печальислезы.
Дальшележалсерыйбезбрежныйокеан,аусамогокраяего,словно
выхваченное из пасти бушующих вод, возвышалосьнаскалевеличественное,
увенчанноекуполомстроение-цельиконечныйпутьпредпринятого
путешествия.
Ловко подкатив, Ролингстон ссадил своих гостей и провелихввеселую
светлую комнату, выходившую прямо на море. Несколько человекужеожидали
их там и короталивремя,любуясьнапроказыогромныхморскихльвов,
лежавших наомываемыхморемутесах;зрелищеэтоприятноиэффектно
контрастировало с очаровательным уютом, царившим в гостиной. Столпосреди
комнаты, украшенный до смешного огромнымирозамииуставленныйблюдами
перезрелых фруктов, недвусмысленно намекал на предстоящее пиршество.
- Вот мы и приехали! - возгласил мистер Дамфи, входя вкомнатустем
развязным и в то же время деловитымвидом,которыйегоснисходительные
друзьявсегдаготовыбылисчестьзапроявлениедушевностии
доброжелательства.-Ипоказалиотличныйрезультат!-добавилон,
вытаскивая из кармана часы. - Меньше получаса! Каково?!
Он хлопнул по спине ближайшего соседа, и тот, осчастливленныйподобной
милостью человека,стоящегонетопять,нетошестьмиллионов,не
задумался над тем, а кчему,собственно,такаябыстротапередвижения,
когда едешь подышать воздухом за город в жаркий день?
- Господа, - сказал Ролингстон, обращаясь к присутствующим, -всевы,
наверное, знакомы, если же нет, я вассейчаспознакомлю.
- Меньше получаса! Каково?!
Он хлопнул по спине ближайшего соседа, и тот, осчастливленныйподобной
милостью человека,стоящегонетопять,нетошестьмиллионов,не
задумался над тем, а кчему,собственно,такаябыстротапередвижения,
когда едешь подышать воздухом за город в жаркий день?
- Господа, - сказал Ролингстон, обращаясь к присутствующим, -всевы,
наверное, знакомы, если же нет, я вассейчаспознакомлю.МистерДамфи,
мистер Пуанзет, мистер Пилчер, мистер Дайс, мистер Уик, миссисСепульвида
и мисс Рози Ринграунд. Мистер и миссис Рейнор изБостона.Итак,сэтим
покончено. Обед на столе. Садитесь, как комуугодно,ипринимайтесьза
дело. Никаких церемоний, господа! Вы в Калифорнии!
Этапростотанравовимеласвоипреимущества.Гостинепринужденно
уселись,каккомухотелось;АртурПуанзетоказалсярядомсмиссис
Сепульвида, а мистер Дамфи устроился полевуюрукуотмиссРинграунд,
прехорошенькой,смахивающейнамальчугана,ивесьмабойкойнаязык
белокурой модницы.
Угощали роскошно; не хватало малого - изящества ичувствамеры.Дичь
была в изобилии, жирная, совершенно безвкусная. Особенно поражалифрукты.
Вы надкусывали гигантский багровый персик, а мякоть его оказывалась грубой
и неподатливой; раздувшиеся груши, как видно, страдаливодянкойиждали
хирургического вмешательства; клубника была непомерно крупной ивтоже
времянезрелой,словноонавозмечталадорастидоананасаибыла
остановлена садовником на полпути. Если бы не виноград, равно прелестный и
на вид и на вкус, то все этифруктыможнобылобысчестьнасмешливым
комментарием калифорнийской природы к рекламным заверениям мистераДамфи.
Впрочем, гости вбольшинствесвоемнезамечалиподобныхтонкостейи
склонялись к восторгам мистера Рейнора, путешественникасАтлантического
побережья.
- Изумительно! Просто изумительно! - твердил этот джентльмен. - Если бы
я не увидел этого собственными глазами, никогда неповерилбы.Вотвам
груша, например, да она величиной с четыре наших!
- Как и все у нас! - подхватил мистер Дамфи, показывая своим тоном, что
готов нести всю полноту ответственности за действия местной природы.
Почувствовав на себе внезапный взглядАртураПуанзета,мистерДамфи
умолк. Как правило, он не предавалсяизлишествамназваныхобедах,но
сейчас, обгладывая крылышко куропатки, он жадно впился в него зубами, ив
чертах его лицапроглянулоособенноевыражение,пробудившеевпамяти
Артура забытуюстраницупрошлого.Дамфитутжеположилкрылышкона
тарелку, а Пуанзет вернулся к беседе с миссис Сепульвида. Беседа этабыла
не такова, чтобы минутный перерыв могсерьезноейповредить,-миссис
Сепульвида была женщиной очаровательной, но не очень острого ума, и мистер
Пуанзет без труда восстановил пропущенную реплику по выражению ее глаз.
- Еслибыприродаруководствоваласьлогикой,-сказалон,-ей
следовало бы населить здешние меставеликанами.