Для них биологическое оружие — пройденный и забытый этап.
— Особенно когда оно вновь вынырнет из небытия и ухватит их за задницу, — язвительно произнёс Ричардсон. — И тогда политики поднимут вой: «А где же наши запасы?»
— И ты принесёшь их на блюдечке, — заметил Прайс. — С помощью доброго доктора Бауэра.
— Хвала всевышнему, что такие люди существуют, — процедил генерал сквозь стиснутые зубы.
Позади здания располагалась маленькая круглая посадочная площадка. На ней стоял вертолёт «джет рейнджер» с гражданскими опознавательными знаками. Его лопасти лениво вращались. Увидев пассажиров, пилот принялся разогревать турбины.
Прайс уже хотел забраться в пассажирский салон, когда Ричардсон остановил его.
— Та операция в Венеции… — заговорил он, перекрывая голосом нарастающий вой двигателей. — Надеюсь, она завершилась благополучно?
Прайс покачал головой.
— Удар был нанесён в полном соответствии с планом, — ответил он. — Однако возникли неожиданные последствия. Необходимые меры будут предприняты в самое ближайшее время.
Ричардсон хмыкнул и, поднявшись вслед за Прайсом в кабину, пристегнулся к креслу. При всем его уважении к Прайсу и Бауэру, они были всего-навсего гражданскими. Только солдат знает, что без неожиданностей не обходится ни одно дело.
* * *
Вид на остров Биг-Айленд с высоты трех километров неизменно завораживал Ричардсона. На роскошном побережье Кона-Кост, будто громадные океанские лайнеры, возвышались здания фешенебельных отелей. Чуть дальше в глубь суши чернели поля затвердевшей лавы, зловещие, словно поверхность Луны. И лишь в центре мёртвой пустыни кипела жизнь: в кратере вулкана Килауэа алела магма, изливающаяся из глубин земной коры. Сейчас вулкан был спокоен, но Ричардсону довелось видеть его во время извержений. Процесс создания новых участков суши на планете — это зрелище он никогда не мог забыть.
Вертолёт помчался вдоль края лавового поля, и внизу появился бывший Форт-Говард. На его территории, занимавшей несколько гектаров между лавой и берегом океана, некогда располагался военный медицинский центр, специализировавшийся на лечении тропических заболеваний, в том числе проказы. Несколько лет назад Ричардсон, воспользовавшись своими связями, добился перемещения центра в другое место. Он лично отыскал продажного сенатора от штата Гавайи и с помощью закулисных махинаций провёл через Конгресс проект строительства за государственный счёт новенькой клиники на острове Оаху. В благодарность за это сенатор, член комиссии по наблюдению за имуществом вооружённых сил США, дал Ричардсону «добро» на консервацию Форт-Говарда и продажу его частной компании.
У Ричардсона уже был покупатель — биохимическая фирма «Бауэр-Церматт AG» со штаб-квартирой в Цюрихе. После того, как в личный сейф сенатора перекочевали её акции на сумму в двести тысяч долларов, он обязался проследить за тем, чтобы его комитет более не проявлял интереса к новому предприятию.
— Пройдитесь над комплексом, — велел пилоту генерал.
Вертолёт накренился, открывая перед Ричардсоном панораму территории, раскинувшейся внизу. Даже с высоты он видел, что предприятие окружено новым надёжным ограждением — трехметровым забором «циклон» с колючей проволокой. На четырех вышках дежурили люди в военной форме. Бронированные джипы «хамви», стоявшие у каждой из вышек, придавали им ещё более внушительный вид.
Однако сама территория казалась вымершей. Под палящими лучами тропического солнца стояли складские помещения, ангары и здания лабораторий, но вокруг не было ни души. Только старый, заново перекрашенный командный пункт, рядом с которым было припарковано несколько джипов, выглядел жилым.
В общем и целом комплекс производил впечатление законсервированного военного объекта, по-прежнему закрытого для всех, кроме нескольких местных жителей, обслуживающих остатки персонала.
Но это впечатление было обманчивым. То, что некогда было Форт-Говардом, теперь находилось под землёй на глубине трех этажей.
— Разрешение на посадку получено, генерал, — доложил пилот.
Ричардсон в последний раз выглянул в иллюминатор и увидел похожую на игрушку фигурку, следившую за вертолётом.
— Приземляйтесь, — распорядился он.
* * *
Это был невысокий плотный мужчина лет шестидесяти с зачёсанными назад седыми волосами и аккуратно подстриженной эспаньолкой. Он стоял, расставив ноги, выпрямившись в струну и заложив руки за спину, — солдат минувших сражений.
Доктор Бауэр следил за тем, как вертолёт снизился и, зависнув над травянистой посадочной площадкой, наконец опустился на землю. Он знал, что гости явились с неприятными расспросами. Пока замедлялось вращение винтов, он ещё раз тщательно обдумал, что им сказать. Герр доктор не привык оправдываться и объясняться.
Компания, учреждённая прадедом Бауэра, уже более сотни лет занимала ведущие позиции в области химических и биологических технологий. «Бауэр-Церматт AG» являлась держателем огромного количества патентов, доныне приносивших солидные барыши. Инженеры и исследователи компании разрабатывали и производили таблетки и микстуры, которые можно встретить в любом доме; одновременно они поставляли на рынок редкие медикаменты, принёсшие фирме множество международных гуманитарных наград.
Однако, помимо производства лекарств и вакцин, сбываемых в страны «третьего мира», деятельность «Бауэр-Церматт AG» имела и тёмные стороны, о которых предпочитали умалчивать высокооплачиваемые специалисты-рекламщики и глянцевитые брошюры. В годы первой мировой войны фирма разработала особо токсичную разновидность горчичного газа, который принёс медленную смерть тысячам солдат Антанты. Четверть века спустя компания снабжала германские фирмы некими химикатами, которые, будучи смешаны в нужных пропорциях, образовывали вещество, использовавшееся в газовых камерах смерти в Восточной Европе. Также компания курировала бесчеловечные эксперименты доктора Йозефа Менгеле и других нацистских медиков. После войны многие преступники и их пособники были выявлены и повешены, но «Бауэр-Церматт», прикрывшись анонимностью швейцарских законов, втайне продолжала исследования гитлеровцев. Владельцы и руководители фирмы отрицали всяческую свою причастность к судьбе собственной продукции, как только та покидала пределы Альп.
Во второй половине XX столетия доктор Карл Бауэр не только удержал семейное предприятие на передовых рубежах производства легальных препаратов, но и расширил тайные программы разработки биохимического оружия. Словно прожорливая саранча, Бауэр набрасывался на самые благодатные нивы: Ливию Муамара Каддафи, хусейновский Ирак, племенные диктатуры Африки, семейственные режимы Юго-Восточной Азии. Он привозил с собой лучших специалистов, самое современное оборудование; в благодарность его осыпали богатствами, которые перемещались на цюрихские счета набором одной компьютерной строки.
В то же самое время Бауэр поддерживал и укреплял связи с военными кругами как в США, так и в СССР. Великолепный знаток глобальной политики, он предвидел распад Советского Союза и неизбежное поражение обновлённой России в борьбе за демократию. Там, где сливались потоки упадка России и крепнущего мирового господства Штатов, доктор Бауэр ловил рыбку в мутной воде.