— Так же, как мама работает в школе? — спросил Коди.
Он улыбнулся мальчику и пригладил его челку, лезущую в глаза.
— Точно. Мы ведь и для тебя стараемся. Глаза Кода удивленно распахнулись.
— Для того, чтобы ты жил в этом красивом доме и у тебя была еда, — объяснил Джо. — Чтобы мама могла ездить на машине. Каждый отец должен работать. Некоторые работают днем, другие по ночам, а я больше всего работаю по выходным на родео.
Марти благодарно улыбнулась Джо.
— Вспомни, Кода, — добавила она, — ты видел, как отец твоего друга, Питера, с портфелем в руках идет на работу? Он работает в конторе.
— А отец Томми полицейский. — Кода сел прямо. — У него есть пистолет, он штрафует нарушителей и ездит в настоящей полицейской машине.
Марти кивнула:
— И он работает по ночам, когда Томми спит. А когда Томми в школе, его отец отдыхает дома.
— А мой папа скачет на быках и диких лошадях. — Кода крепко обнял Джо за шею. — Классно!
Джо усмехнулся и обменялся теплой улыбкой с Марти. Возможно, воспитание детей и не такая уж трудная штука.
— Когда-нибудь и у тебя будет своя работа. Тебе нужно будет работать и зарабатывать деньги, чтобы обеспечить свою семью. Ты говоришь, что хочешь стать ковбоем. Если ты станешь им, тебе придется колесить по всей стране и участвовать в разных родео. Как… мне.
Он заметил, как Марта слегка нахмурилась. Неужели он зашел слишком далеко? Может быть, ему не следовало настраивать Кода, что он пойдет по следам отца — настоящего или вымышленного?
— Значит, ты не сердишься на меня? — спросил Коли застенчиво, зарывшись лицом в его плечо.
У Джо застрял комок в горле, когда он услышал облегчение в голосе мальчика. Флинт Томас! Что же это за отец? Что такого он наговорил сыну, что тот выглядит затравленным, как маленький зверек? Но тут в глубине его души раздался голос, взывающий к нему самому: а не был бы он таким же плохим отцом, останься жив его собственный ребенок? Если еще не худшим?
— Нет, конечно, я не сержусь на тебя, малыш, — ответил Джо.
Ему хотелось сказать еще что-нибудь. Коди так нужны были теплые слова, утешение. Он хотел ему сказать, что уже ничто не сможет оторвать от него этого ребенка, что он всегда будет к нему возвращаться. И еще ему хотелось, чтобы Марти что-нибудь добавила. Но когда он взглянул на нее, то заметил, что она низко наклонилась над столом и украдкой всхлипывает.
Когда Кода слез с колен Джо, глаза его светились надеждой.
— Ты научишь меня кататься на лошади? — спросил он Джо.
— Ну, гм, наверное, да. — Взгляд его снова поднялся к глазам Марта. Они были широко открыты, все тело напряжено. Понятно. Снова промах. Теперь она его убьет. — Только давай мы сначала подождем, когда разрешит доктор и согласится мама.
Кода с надеждой повернулся к ней:
— Можно, мам? Можно папа меня поучит?
— Пока нет, — сказала она. Голос ее был ломким, как сухие ветки. — Садись доедать, малыш. — Она посмотрела Джо прямо в глаза. На этот раз он прочитал в ее взгляде что-то враждебное. Опять он переступил невидимую черту.
Когда же он, наконец, поймет, как правильно поступать?
Глава 5
— Все, больше никаких историй, — произнесла Марта с усталой улыбкой, закрывая книгу про ковбоев и кладя ее на столик рядом с кроватью. Кода насупился:
— Но, мама…
— И больше никакой воды. Ты выпил уже столько, что можешь уплыть ночью. — Она ласково взъерошила его волосы, и он забрался, шурша простынями, под одеяло.
Джо стоял у кроватки, наблюдая, но не вмешиваясь в священный ритуал укладывания спать. Марта взглянула на него. Одной рукой он придерживал за ошейник Скаута, выбивавшего хвостом дробь по полу, а в другой держал чашку Коди с нарисованным на ней Винни-Пухом.
Она улыбнулась: так велик был контраст между его темными, обветренными пальцами и яркой, блестящей детской чашкой.
Почему-то она ожидала неловкости, натянутой атмосферы. Но присутствие Джо в их доме оказалось удивительно естественным. Ее сын весь вечер улыбался, смех, которого она почти не слышала со времени своего развода, разливался по всему дому. Джо говорил только то, что нужно, стараясь успокоить и утешить Коли. Он как-то легко и незаметно вошел в их маленькую семью.
Ковбой больше не был для них незнакомцем. Между ними как будто протянули тонкую нить дружбы, сделав их союзниками в этой трудной ситуации. Его ласка и забота о ее сыне прогнали настороженность, почти прогнали. Под суровой внешностью этого ковбоя ей открылись мягкость и нежность, таившиеся в его сердце.
Вздохнув, мать поцеловала сына в макушку, погладила его по щеке и шепнула:
— Я тебя люблю. — Затем, выпрямившись, добавила:
— А теперь ложись спать. Завтра в школу.
Он кивнул и протянул руки к Джо:
— Папа?
Джо вздрогнул. Пальцы его так сильно стиснули чашку, что суставы побелели. Он бросил на Марта нерешительный взгляд. Она сделала шаг назад и приглашающе кивнула, разрешая. Он двинулся вперед, мимо нее, неуверенными шагами. Рука его слегка задела ее плечо. Она поглядела на Джо и вдруг, словно в яркой вспышке, увидела всего его: высокую, сильную фигуру, мощь в каждом экономном, точно выверенном движении. Но то легкое беспокойство, что проскальзывало в его чертах, делало его не таким уж крутым и недоступным ковбоем, как раньше, и от этого сила его притяжения стала почти непреодолимой.
Нервы ее напряглись до предела. Несмотря на свою привлекательность, ковбои приносят лишь неприятности. Ей нужно почаще напоминать себе об этом.
— Ты мне приготовишь завтрак утром? — спросил Коди, глядя большими, лучистыми глазами на «отца», обнимая его за шею и запечатлевая поцелуй на его загорелой щеке.
Джо кашлянул и сел на кровать. Под тяжестью его тела матрас прогнулся, и Кода скатился прямо ему под бок.
— Понимаешь, дружок, мне надо уезжать на работу рано утром. Так рано, что ты еще не встанешь к этому времени.
Марта одобрительно кивнула, услышав эту отговорку.
Губы мальчика дрогнули:
— Опять родео?
— Нет, — ответил Джо. — Я обещал своему другу помочь управиться со скотом. Не волнуйся, к ужину я вернусь. Хорошо?
Коди медленно кивнул.
— А у нас будет пицца?
— Тебе следует спросить об этом маму, — ответил Джо, улыбаясь.
— Мам!
— Посмотрим. — Она тронула Джо за плечо, намекая, что ему пора уходить. Подойдя к двери спальни, они остановились и одновременно потянулись к выключателю. Руки их соприкоснулись. Теплая ладонь Джо накрыла ее тонкие пальцы.
— Спокойной ночи, ковбой, — сказал он, полуобернувшись к Коди. Голос его звучал мягко и так близко, что у Марта перехватило дыхание.
— Ты пообещал научить его скакать на лошади, — сказала Марта. Это не было вопросом. Голос ее звучал ровно, но под тихой гладью уже зарождались волны, предупреждавшие Джо о надвигающейся буре. Он несколько раз замечал вспышки гнева в ее глазах во время ужина, так что эти слова не стали для него неожиданностью.
Он уставился в окно кухни, глядя в темноту. В бархатном ночном небе мерцали крохотные огоньки звезд.
— Да, я обещал Коди, что научу его ездить верхом. И не жалею об этом.
Она замерла, неподвижно уставившись на свои руки, по локоть погруженные в мыльную воду в раковине. Лицо ее побледнело, застыло, уголки губ опустились. Она открыла на мгновение рот, но тут же снова закрыла его, не произнеся ни звука.
Джо сжал руки в карманах джинсов, плечи его ссутулились, словно уже приняли на себя удар ее гнева.
— Я знаю, ты собираешься обвинить меня…
— Я не виню тебя ни в чем, — остановил его ее тихий голос.