– Вы хотите сказать, что моя компания для меня что-то вроде любовницы?
– Именно так мне и кажется.
Гейб начинал раздражаться.
– Таково ваше профессиональное мнение?
– Я ведь сваха, помните? Я могу определить хорошую пару, когда встречаю таковую. Скажите мне, что именно вы получаете от компании «Мэдисон коммершл»?
Гейб насторожился.
– В каком смысле?
Лилиан смотрела на него ясным, наигранно невинным взглядом.
– Вы считаете, что ваши отношения с компанией являются заменой сексу?
Она Харт, напомнил себе Гейб. Будь он проклят, если позволит ей над собой насмехаться.
– У меня для вас хорошие новости. На случай, если вам это неизвестно, госпожа Сваха, сексу не существует замены. А то, что я получаю от «Мэдисон коммершл», – это деньги. Много денег.
– И власть, – добавила Лилиан слишком уж услужливо. – Ведь власть и деньги, как правило, ходят парой, верно?
– Власть? – эхом отозвался Гейб.
– Конечно. У вас здесь, в Портленде, значительные связи. Вы общаетесь с сильными мира сего. Вы входите в попечительские советы самых известных благотворительных организаций. Вы знаете игроков в бизнесе и политике. Люди к вам прислушиваются. Это и называется властью.
Гейб подумал и пожал плечами:
– Мне действительно часто приходится торчать на заседаниях всевозможных комитетов.
– Не пытайтесь делать вид, словно не понимаете, о чем я говорю. Не думаю, чтобы вы работали так фанатично над превращением «Мэдисон коммершл» в столь значительную и влиятельную компанию, если бы не получали в процессе своей деятельности чего-то весьма личного свойства. Чего-то помимо денег.
– Вы знаете, – заметил Гейб, – я не слишком силен в таких темах.
– В самом деле? Вот уж ни за что бы не подумала.
– Ну что ж, теперь моя очередь, – сказал он. – Так что именно вы делали во всех тех местах, где проживали последние несколько лет?
– Вы желаете получить полный отчет?
– Нет, меня интересуют только основные моменты.
Лилиан сложила вместе указательные и большие пальцы, образовав треугольник в основании бокала, и уставилась в бокал с вином.
– Ну хорошо, – кивнула она. – После окончания колледжа я несколько лет проработала в музее.
– И почему вы уволились?
– Публику, похоже, никогда не впечатляло то искусство, которое восхищало меня, а самое главное в успешной работе музея – привлечь внимание публики. И у меня не особенно получалось устраивать выставки и показы.
– Потому что на самом деле вам было безразлично то, что вы должны были показывать публике.
– Возможно. После этого я работала в разных галереях. У меня не было проблем с тем, чтобы определить, что именно будет хорошо продаваться, но лично меня не слишком привлекало то, что хотели купить мои клиенты.
– Трудно удержаться в бизнесе, когда у тебя нет желания давать клиентам то, что они хотят купить.
Лилиан скривила губы:
– Забавно, но именно эти слова произносились владельцами галерей.
– Что было потом?
Она медленно вращала ножку бокала.
– Я занялась другим делом: стала дизайнером по интерьеру. Какое-то время все шло неплохо – до тех пор, пока я не начала спорить со своими клиентами. Им не всегда нравилось то, что, по моему мнению, они должны были иметь в своих домах и офисах.
– Нет ничего хуже клиента, имеющего собственное мнение, – я всегда так говорю.
– Очень верно замечено. Я решила расстаться с этой стезей тоже, но незадолго до того, как бросить эту работу, я познакомила одну из моих клиенток, программистку, со своим приятелем. Я подумала, что из них получится хорошая пара, и оказалась права. После свадьбы моя клиентка-программистка так прониклась идеей, что решила создать программу-«сваху». Я заинтересовалась и согласилась поработать над этой программой вместе. Мы проконсультировались со специалистами.
Я разработала опросный лист. Программистка занялась технической частью. Когда все было закончено, я выкупила ее долю.
– Это так вы пришли к созданию брачного агентства? Оно вроде как само на вас свалилось?
– Прямо в дрожь бросает, верно?
Гейб медленно выдохнул:
– Да уж.
– Вы не первый, кто это отметил. Дело в том, что я никогда не стремилась завести свое дело. Но после того, как моя бывшая клиентка закончила работу над программой, я скорее в шутку, чем всерьез, испытала ее на некоторых своих знакомых, и, как ни странно, меня ждал успех. Люди ходили на свидания, были довольны хорошо проведенным временем. Состоялось несколько помолвок. И как-то неожиданно все это переросло в бизнес, в создание брачного агентства.
– Черт! – Гейб потер подбородок. – Вы уверены, что это законно?
– Вот для вас хорошие новости, Мэдисон. У нас любой гражданин может открыть брачное агентство.
– Что-то вроде кабинета сексотерапии?
– Прекратите. – Лилиан погрозила ему пальцем. – Больше об этом ни слова.
– Трудно устоять.
– Попытайтесь. Теперь, когда вы знаете горькую правду. – ухмыльнулась она, – о том, что вручили свое будущее новичку, возможно, вы передумаете и не станете настаивать на том шестом свидании, которое я вам осталась должна.
– И не мечтайте. – Гейб поднял бокал с пивом, поднес его к губам и сделал большой глоток. Затем опустил бокал на стол. – Я заплатил за свое шестое свидание. Я хочу, чтобы вы мне его предоставили.
Лилиан скорчила гримаску.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы чертовски упрямы?
– Упрямство в крови у нас, у Мэдисонов. – Он разглядывал ее через стол. – И что теперь у вас на очереди? Конечно, после того, как я получу свое шестое свидание и вы закроете «Прайвит эрейнджмент».
– Ей-богу, не знаю. Возможно, подам заявление на должность топ-менеджера в «Мэдисон коммершл».
– Не стоит затруднять себя. Что-то говорит мне, что вы и там не задержитесь надолго.
– Возможно, вы правы, – вздохнула она. – Я, что называется, типаж с личностной мотивацией. Я не люблю работать на других. Предпочитаю самостоятельно принимать решения и устанавливать приоритеты. Все неизбежно кончится тем, что я начну учить вас, как управлять компанией.
– И на этом этапе я буду вынужден вас уволить.
– Разумеется. – Лилиан небрежно махнула рукой. – И еще одна карьера псу под хвост.
– Скажите, насколько вам дорог Флинт?
– Я уже просила вас не упоминать больше его имени.
Но на этот раз прежнего раздражения в ее голосе не было. Гейб решил воспользоваться выпавшим шансом и еще поднажать.
– Если между вами было что-то серьезное, не сомневаюсь, что вид всей этой кожаной амуниции может несколько травмировать психику.
– У меня с Андерсеном не было ничего серьезного, – сказала Лилиан очень спокойно. – По крайней мере в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы общались от случая к случаю, и его общество не было мне неприятно, но я всегда знала, что лично мной он не интересуется.
– Только вашей программой.
– Именно.
– Вы собирались помочь ему с книгой?
– Нет, – сказала она.
– Это та сцена в его кабинете заставила вас передумать?
– Нет. – Лилиан усиленно трудилась над маленькой салфеткой, которую ей принесли с бокалом вина, – сворачивала ее на разные лады. – Я передумала несколько дней назад. Именно об этом я собиралась сказать Андерсену, когда спустилась в его кабинет.
– И почему же вы решили выйти из игры?
– Потому что у меня сейчас голова занята другим.
Гейб провел слишком много переговоров, слишком много всевозможных стратегических игр, слишком часто балансировал на грани фола, чтобы упустить тот момент, когда ответы оппонента становятся уклончивыми.