Когда я вчера полу-чила ваше резюме, я от радости едва не запрыгала – такое совпадение!
– Ну да… – улыбаюсь в ответ я. Вот это удача! Мечта сбывается. Я стану работать в банке! И не в каком-нибудь там, а в самом лучшем!
– Ну, пойдем знакомиться с вашим будущим работодателем?
– Что? – ошарашенно спрашиваю я, глупо улыбаясь.
– Не хотела говорить заранее, пока лично не познакомлюсь с вами, но у нас тут директор по набору персонала из «Банка Хельсинки». Уверена, вы ему понравитесь. И мы сможем сегодня же все оформить!
– Замечательно! – говорю я и встаю. Ха-ха-ха. Я буду работать в банке.
Только когда мы идем по коридору, до меня начинает доходить смысл ее слов. «Банк Хель-синки». Хельсинкский банк. То есть… нет, она же не думает, что…
– Мне не терпится послушать, как вы будете говорить по-фински, – довольно бросает Джилл, когда мы поднимаемся по лестнице. – Я по-фински ни слова не понимаю.
Боже мой! Боже мой! Только не это!
– Но с языками у меня всегда были проблемы, – добавляет она. – Тут мне не повезло, зато у вас талант.
Ноги продолжают двигаться, улыбка примерзла к губам. Я на грани паники. Что делать, что делать? Вот вляпалась-то!
Мы поворачиваем за угол. Впереди еще один длинный коридор. Я все еще держусь молод-цом. Пока мы просто идем, я могу с собой совладать.
– Трудно было финский выучить? – спрашивает Джилл.
– Не очень, – отвечаю я хрипло. – У меня папа наполовину финн.
– Я так и думала. В школе вроде бы финскому не учат, – смеется она.
Да, хорошо ей смеяться. Не ее же на заклание ведут. Господи, какой ужас. Люди, проходя-щие мимо нас, смотрят на меня с уважением, думая: «А, это та самая девушка, которая знает финский».
Дернул же меня черт написать про финский!
– Как ощущение? – спрашивает Джилл. – Волнуетесь?
– Да что вы! Конечно, нет!
Может, еще смогу выкрутиться? Не станет же он все собеседование вести на финском? Просто скажет: «Здрав-ствуй-тэээ», ну или как там по-ихнему, я тоже в ответ ему скажу: «Здрав-ствуй-тэээ», а потом с порога заявлю, что давно не говорила на финском и подзабыла многие термины. И попрошу перейти на английский. И он скажет…
– Мы почти пришли, – прерывает мои мечты Джилл.
– Хорошо. – Я покрепче сжимаю ручку дипломата в потной ладони. Боже, спаси и сохра-ни…
– Ну вот! – объявляет Джилл, когда мы подходим к двери с надписью «Конференц-зал».
Она дважды стучится и открывает дверь. В комнате вокруг большого стола сидит тьма народу, и все они смотрят на меня.
– Ян Виртанен, – говорит Джилл. – Хотела бы представить вам Ребекку Блумвуд.
Бородатый мужчина поднимается, широко улыбается и подает мне руку.
– Нейти Блумвуд, – весело произносит он. Между прочим, почти по-английски. – Он ой-кейн хауска тавата. Питаако паиканса еттаа те-иллаа он йонкинлайнен ихтейс Суомеен?
Я молча на него пялюсь и чувствую, как лицо медленно заливается краской. Все сидящие в комнате ждут моего ответа.
– Я… э… хм… Здрав-ствуй-тэээ. – Дружелюбно машу всем рукой и расплываюсь в улыб-ке.
Но никто не улыбается мне в ответ.
– Я… это… мне надо… – Я начинаю пятиться к двери. – Пора…
И тут я поворачиваюсь. И убегаю.
11
Добравшись до холла, я почти задыхаюсь, что и не удивительно – я пробежала половину марафонской дистанции по этим бесконечным коридорам. Проскакав последний лестничный пролет (в лифте я могла наткнуться на финскую бригаду), останавливаюсь, чтобы перевести дух.
Расправляю юбку, перекладываю дипломат из одной потной ладони в другую и уже спокойно иду по направлению к дверям, как будто после обычной встречи, на которой ничем себя не скомпрометировала. Я смотрю прямо перед собой и не оглядываюсь по сторонам. Я не думаю о том, что несколько секунд назад потеряла все шансы когда-либо стать работником банка в Сити. Единственная мысль, занимающая меня в данный момент, – скорее, скорее добраться до стеклянных дверей и вырваться отсюда, прежде чем кто-либо успеет…
– Ребекка! – слышу голос за спиной и замираю. Черт! Они меня догнали.
– Здрав-ствуй-тээ! – выдавливаю я и поворачиваюсь. – Здрав… ой, привет.
Это Люк Брендон.
Задираю голову. На его лице обычное странное выражение, которое возникает всякий раз, когда он на меня смотрит.
– Никак не ожидал вас тут встретить, – говорит он. – Неужели ищете себе работу в Сити?
А почему бы и нет? Он что, считает меня недостаточно умной для этого?
– Да вот подумываю, не устроиться ли мне в какой-нибудь иностранный банк, а может, за-делаться фьючерсным брокером, – надменно отвечаю я.
– Правда? – удивляется Люк. – Как жаль.
Чего это ему жаль? И почему так жаль?
Смотрю в его темные глаза, и в мозгу брезжит догадка. Я вдруг вспоминаю слова Клэр о том, что Люк Брендон интересовался, есть ли у меня парень.
– А что… – я прочищаю горло, – что вас сюда привело?
– Я часто подбираю персонал в этом агентстве, – отвечает Люк. – Они очень эффективно работают. Без души, но эффективно. – И переводит взгляд на мой блестящий дипломат. – Они вам еще ничего не подобрали?
– У меня… несколько предложений. Пока раздумываю, в каком направлении двинуться.
Чего тут раздумывать – прямиком к двери, вот в каком.
– Понятно. – Люк медлит. – А вы специально выходной взяли, чтобы сюда прийти?
– Да, конечно.
А что решил? Что я слиняла на пару часов из офиса, соврав, что иду на пресс-конференцию? Вообще-то идея неплохая. Надо будет в следующий раз так и поступить.
– И куда вы сейчас?
Не говори: «Не знаю». Никогда не говори: «Не знаю».
– Так, по делам. Кое-куда сходить, кое-кому позвонить.
– А, – кивает он, – понятно. Что же, не буду вас задерживать. Надеюсь, с работой у вас все получится.
– Спасибо, – вежливо улыбаюсь я в ответ.
И он уходит, а я стою, сжимая в руке свой тяжелый дипломат, слегка разочарованная. По-дождав немного, выскальзываю за дверь и выхожу на улицу. И останавливаюсь. Честно говоря, понятия не имею, что делать дальше. Я же хотела остаток дня провести на телефоне – рассказы-вая всем, что я теперь работаю брокером. А вместо этого… Ну все, забыли.
Но так вот стоять столбом посреди тротуара тоже не будешь. Люди подумают, что я инсталляция какая-нибудь. Поэтому я трогаюсь с места, решив добрести до метро, а уж там само сложится, куда дальше. Подхожу к перекрестку и жду, когда проедут машины, ну тут возле меня тормозит такси.
– Я понимаю, что вы очень деловая женщина и страшно заняты. – Я удивленно вскидываю голову. Высунувшись из окна машины, Люк Брендон озорно щурит глаза. – Но если у вас есть свободных полчаса, вы ведь не откажетесь пройтись по магазинам?
Что за странный день? Совершенно нереальный. Я сажусь в такси, ставлю на пол свой гро-моздкий дипломат и нервно смотрю на Люка, уже сожалея о своем решении. А что, если он начнет спрашивать меня о процентах, или о «Бундесбанке», или о перспективах роста американского рынка? Но Люк просто говорит водителю:
– В «Хэрродс», пожалуйста.
Когда мы трогаемся, я не могу сдержать счастливой улыбки.