Элейн твердо верила во
врожденную непорядочность итальянцев, греков, евреев, стюардесс
авиалайнеров, ирландцев и шотландцев. Если бы ей довелось
встретить болгарина или обитателя Внешней Монголии, то она
наверняка решила бы, что эти типы тоже не заслуживают доверия.
Элейн с каменным выражением лица следила за тем, как официант
наливает вино. У молодого человека была темная шевелюра и он
напоминал обитателя Средиземноморья. Деймон надеялся, что парень
не слышал конца произнесенной его бывшей супругой диатрибы.
Официант удалился. Элейн наполовину опустошила бокал и
возобновила свою речь.
— Итак, он имел гараж в Коннектикуте, — сказал она. — Держу
пари, что там сыщется ещё восемь дядюшек, которые в жизни не
видели гаража, но зато знакомы с кучей вещей, которые время от
времени вызывает живой интерес полиции.
— Я сказал, не трогай её итальянское происхождение.
— Ты попросил меня помочь, — теперь она чувствовала себя
оскорбленной. — Какой смысл говорить тебе то, что я думаю, если ты
не хочешь меня слушать?
— О'кей, о'кей — устало проговорил он, — я составлю эти
списки.
— И внимательно изучи список своей жены, — напомнила Элейн. —
Надеюсь, что, закончив его читать, ты все ещё останешься женатым
человеком. И еще, пожалуйста, — голос её стал мягче, — береги
себя. Не позволяй, чтобы с тобой что-то случилось. Я должна быть
уверена в том, что ты в порядке и находишься где-то неподалеку.
Сегодня, впрочем, как и всегда, я страшно рада тебя видеть. Не
знаю, правда, почему. Будем притворяться, пока не кончится вино,
что у нас с тобой романтическая, ностальгическая встреча, и что ты
мой расчудесный, старинный любовник, чье разбитое сердце болит вот
уже тридцать лет, с того момента, как мы расстались.
Она наполнила свой бокал и, подняв его как бы в тосте,
сказала:
— А теперь забудем, хотя бы на время еды, о делах и
попытаемся получить удовольствие от того, что можем пить и есть,
сидя рядом и не испытывая желания прикончить друг друга. Скажи,
как по твоему, не пора ли мне сделать очередную подтяжку?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Деймон медленно шагал на работу, перебирая в уме все то, что
во время ленча, отрываясь от рюмки, говорила Элейн. Деймон шел, не
замечая окружающих. Имена людей, которых он встретил в течение
своей долгой жизни, никак не желали выстраиваться в его голове в
четком, удобоваримом порядке, как того требовала Элейн. Они
кружились перед его мысленным взором в странном хороводе, путая
имена и образы. В какой-то момент Деймон вдруг заметил, как к нему
приближается немного сутулый, невысокого роста старик, с
толстенными очками на носу. Старец был облачен в черное пальто с
меховым воротником. Среди всех знакомых Деймону людей такое пальто
носил лишь один человек — Харрисон Грей.
— Харрисон! — воскликнул он и, протянув для пожатия руку,
заспешил навстречу старику.
Старец, несколько опешив, одарил его недоумевающим взглядом.
Такое обращение, видимо, его слегка напугало. Спрятав руки за
спину, старик произнес:
— Вы, наверное, ошиблись, сэр. Меня зовут Грегор.
Деймон отступил назад, растерянно помаргивая и тряся головой,
чтобы прочистить мозги.
— Прошу прощения, — выдавил он, чуть ли не заикаясь.
— Прошу прощения, — выдавил он, чуть ли не заикаясь. — Вы
очень похожи на моего старого друга. Не знаю, чем были заняты мои
мысли. Мой друг умер…
Старик посмотрел на него с подозрением и втянул воздух носом,
как бы желая уловить запах мартини.
— Я пока не умер, — заявил он обиженно. — Надеюсь, что вы
способны это увидеть.
— Простите меня, сэр, — запинаясь сказал Деймон. — Видимо, я
замечтался.
— По меньшей мере, — проскрипел старик. — А теперь, если
позволите…
— Конечно, — Деймон отступил в сторону, чтобы дать старцу
пройти.
Когда старик скрылся из виду, Деймон ещё раз потряс головой и
продолжил путь, чувствуя, как тело заливает холодный пот. Он шел в
офис, внимательно глядя, куда ставит ногу, а прежде чем переходить
улицу, убеждался в том, что по ней не мчатся машины. Однако,
подойдя к зданию на Сорок третьей улице, Деймон остановился и тупо
уставился на выходящих и входящих через двери людей. Он
почувствовал, что не может войти в здание, подняться на лифте,
чтобы увидеть мисс Волтон и Оливера Габриельсена за их столами. Он
не имел сил притворяться, будто все идет как обычно, и что его
сотрудники могут рассчитывать на его решения, продолжая заурядный
рабочий день.
Останавливать мертвецов на улице! Когда он вспомнил недавнюю
сцену, его начала бить дрожь. Когда-то, именно в этот час он и
мистер Грин частенько отправлялись на ленч в ресторан «Алгонкин»,
расположенный в одном квартале к северу от их конторы. Очень часто
ленч заканчивался тем, что они перемещались из обеденного зала в
бар, где мистер Грей тихо выпивал рюмку бренди. Он делал это много
лет и очень привязался к этому заведению.
Деймон почти машинально прошел на Шестую авеню, ныне
hlemsels~ авеню «Авеню Америк» (Эй, Амиго, а ты знаешь что такое
Америка? И сколько их всего, этих Америк?), свернул на Сорок
четвертую улицу и вошел в бар гостиницы «Алгонкин», где после
смерти мистера Грина появлялся крайне редко. В принципе бар ему
нравился, и Деймон не позволял себе углубляться в поиск причин, в
силу которых он после смерти друга и партнера стал избегать это
заведение.
Ушедшие из жизни имеют свои права. Место, где я мирно
беседовал со стариком в тихое послеобеденное время, навеки
зарезервировано для него. В баре кроме Деймона никого не было, и
бармен был ему не знаком. Он заказал коньяк, а не свой обычный
скотч, припомнив, что мистер Грей ( как странно, что даже после
столь продолжительной дружбы он думает о нем, как о Мистере Грее,
а не как о Харрисоне) больше всего любил «Бисквит Дюбошэ». Аромат
напитка растревожил его память и на какое-то мгновение он увидел
рядом с собой мистера Грея. Присутствие старика не вселяло ужас
или печаль, совсем напротив, оно привносило тепло, покой и
утешение.
Последний раз он видел мистера Грина живым на вечере в честь
десятилетия его совместной жизни с Шейлой. В их доме собралась
небольшая компания из нескольких особенно симпатичных ему клиентов
агентства и старинного приятеля Мартина Крюйза, который когда-то
тоже был клиентом, но затем отбыл в Голливуд. Мартин стал
высокооплачиваемым сценаристом, а все его дела вел специальный
менеджер. В Нью-Йорк он прибыл для встречи с режиссером, и Деймон
страшно обрадовался, услыхав по телефону его голос за день до
юбилея.