Чтобы стать королевой и пребытькоролевой, ей уже нельзя будет держаться правды: человек, который закабалилсяполитике, больше себе не принадлежит и подчиняется иным законам, нежелисвященные законы сердца.
Эти тайные махинации скрыты от мира великолепным зрелищем, свадебныхторжеств. Уже свыше двухсот лет ни один французский дофин не сочетался браком усебя на родине, и двор Валуа считает долгом потешить свой неизбалованный народнеслыханно пышным празднеством. У Екатерины из дома Медичи сохранились в памятикартины торжественных шествий Ренессанса, которые устраивались в Италии поэскизам известных художников: затмить эти красочные воспоминания детстваторжественной свадьбой своего отпрыска – для нее дело чести. В этот день, 24апреля 1558 года, праздничный Париж становится столицею мира. Перед Нотр-Дамвоздвигается открытый павильон с балдахином голубого кипрского шелка,затканного золотыми лилиями, к нему ведет такой же расшитый лилиями ковер.Впереди процессии выступают музыканты в красной и желтой одежде, они играют наразличных инструментах, а за ними под ликование восторженных толп следует,сверкая драгоценными уборами, королевский кортеж. Венчание совершаетсявсенародно, тысячи, десятки тысяч глаз устремлены на невесту бледного, чахлогомальчика, изнемогающего под тяжестью своего великолепия. Придворные пииты,конечно, и на сей раз не упускают случая воспеть в восторженных хвалах красотуневесты. «Она предстала перед нами, – в экстазе повествует Брантом, обычноохотнее рассказывающий свои галантные анекдоты, – во сто крат прекраснее, чемнебесная богиня», – и возможно, что в зените счастья эта до страстичестолюбивая женщина действительно излучала особое обаяние. В тот час юнаяцветущая девушка, со счастливой улыбкой кивавшая толпе, вкушала, быть может,величайшее торжество своей жизни. Рядом с первым принцем Европы, всопровождении блестящей свиты проезжает Мария Стюарт по улицам, до самых крышгремящим приветственными кликами, – никогда больше подобный прибой богаторазодетых, восторженных и ликующих толп не будет кипеть у ее ног.Вечером воДворце юстиции устраивается открытый банкет, и восхищенные парижане теснятсявокруг, пожирая глазами юную деву, принесшую Франции вторую корону.Знаменательный день завершается балом, для которого художники не пожалелихитрых выдумок. Шесть раззолоченных кораблей с парусами из серебряной парчи,влекомые невидимыми машинистами, словно покачиваясь на бурных волнах, вплываютв зал. В каждом сидит разодетый в золото, скрывшийся под узорчатою маскою принци грациозным жестом приглашает к себе одну из дам королевской фамилии:Екатерину Медичи – королеву, Марию Стюарт – наследницу престола, королевуНаваррскую и принцесс – Елизавету, Маргариту и Клод. Это представление должносимволизировать счастливое плавание по волнам жизни, полной роскоши и блеска.Но человеку не дано управлять судьбой: после этого единственно беззаботного дняжизненный корабль Марии Стюарт поплывет к иным, опасным берегам.
Первая опасность подкралась неожиданно. Мария Стюарт – давно ужекоронованная владычица Шотландии, к тому же le Roi Dauphin, французскийнаследник, возвел ее в сан своей супруги, и, значит, над ее головой сверкаетвторая, еще более драгоценная корона. Но тут судьба шлет ей пагубное искушение,поманив еще и третьей короной, и Мария Стюарт с детской непосредственностью, вослеплении, не получив своевременного мудрого остережения, потянулась к ней,прельщенная ее коварным блеском. В тот самый 1558 год, когда она стала супругойфранцузского наследника, скончалась Мария, королева Английская, и на престолвступила ее сводная сестра Елизавета. Но действительно ли Елизавета – законнаянаследница престола? У женолюбивого Генриха VIII – Синей бороды – было трое детей: сын Эдуард и две дочери,Мария – от брака с Екатериной Арагонской и Елизавета – от брака с Анной Болейн.После скоропостижной смерти Эдуарда Мария, как старшая и рожденная в неоспоримозаконном браке, стала наследницей престола.
Но она умирает бездетной; являетсяли теперь законной наследницей Елизавета? Да, утверждают юристы английскойкороны, ибо епископ скрепил брак Генриха VIII и Анны Болейн, а папа призналего.Нет, утверждают юристы французской короны, ибо Генрих VIII впоследствииобъявил свой брак с Анной Болейн недействительным, а Елизавету – особымпарламентским указом – незаконнорожденной. Если это так, а на том стоит веськатолический мир, то, как бастард, Елизавета не может взойти на английскийпрестол, и притязать на него вправе не кто иной, как правнучка Генриха VII –Мария Стюарт.
Итак, шестнадцатилетней неопытной девочке выпало принять решениевсемирно-исторической важности. Перед Марией Стюарт два пути. Она можетпроявить уступчивость и политичность и признать свою кузину Елизаветуправомочной королевой Англии, отказаться от своих притязаний, ибо защитить ихможно лишь с оружием в руках. Или же она может смело и решительно обвинитьЕлизавету в захвате короны и призвать к оружию французскую и шотландскую армиидля свержения узурпаторши. Роковым образом Мария Стюарт и ее советчики избираюттретий, самый пагубный в политике, средний путь.Вместо сильного, решительногоудара французский двор лишь хвастливо замахивается на Елизавету: по приказуГенриха II дофин и его супруга вносят в свой герб английскую корону, а МарияСтюарт официально и в документах титулуется «Regina Franciae, Scotiae, Angliaeet Hiberniae».
Таким образом, притязание заявлено, но никто его не отстаивает. С Елизаветойне воюют, ее лишь дразнят. Вместо решительных действий огнем и мечом бессильныйжест: перед Елизаветой потрясают размалеванной деревяшкой и исписанным клочкомбумаги. Создается нелепое положение: Мария Стюарт и претендует на английскийпрестол и не претендует. О ее притязаниях то молчат, то вдруг извлекают ихиз-под спуда. Так, на требование Елизаветы воротить ей по договору Кале ГенрихII отвечает: «В таком случае Кале следует передать супруге дофина, королевеШотландской, которую все мы почитаем законной королевой Англии». Однако тот жеГенрих II и пальцем не пошевелил, чтобы защитить притязания своей невестки; они сейчас продолжает вести переговоры с так называемой узурпаторшей, как сравноправной монархиней.
Своим нелепым ребяческим жестом, своим тщеславно намалеванным гербом МарияСтюарт так ничего и не добилась, а погубила все. У каждого в жизни бываютошибки, которые никогда и ничем не исправишь. Так случилось и с Марией Стюарт:политическая бестактность, совершенная в отрочестве, и скорее из упрямства итщеславия, чем по обдуманному решению, приводит ее к гибели, ибо, нанесяподобное оскорбление могущественнейшей женщине Европы, она наживает в нейнепримиримого врага. Истинная властительница может многое стерпеть и простить,но только не сомнение в своем праве на власть.Естественно, что с этой минутыЕлизавета рассматривает Марию Стюарт как опаснейшую соперницу, как тень засвоим троном. Отныне, что бы ни говорили и ни писали друг другу обе королевы,все будет притворством и ложью, попыткой замаскировать тайную вражду; но этутрещину ничем уже не закроешь. В политике, как и в жизни, полумеры и влияниепричиняют больше вреда, нежели энергичные и решительные действия. Всего лишьсимволически вписанная в герб Марии Стюарт английская корона будет стоитьбольше крови, чем пролилось бы ради настоящей короны в настоящей войне.Открытая борьба раз и навсегда внесла бы в дело полную ясность, тогда какподспудная, лукавая борьба постоянно возобновляется, отравляя обеим женщинамжизнь и власть.
Роковой герб с английскими регалиями фигурирует также на турнире по случаюмира, заключенного в Като-Камбрези: в июле1559 года его горделиво несут для общего обозрения перед le Roi Dauphin et laReine Dauphine. Рыцарственный король Генрих II не упускает случая преломитькопье pour l’amour des dames, и каждыйпонимает, какую даму он имеет в виду: красавицу Диану де Пуатье, горделиво взирающую из ложи на своего царственноговозлюбленного.