— Кролик Питер, — промурлыкала Барбара. — Питер Трусохвостик. Братец Кролик.
— Мое имя — Питер, — повернулся Карр к Флетчу. — Но люди зовут меня Карр.
— Питер, — повторил Флетч.
— Я не могу есть Питера Трусохвостика, — подвела итог своим рассуждениям Барбара.
— Что? — переспросил Карр, словно не расслышав ее.
— Где отец Флетча? — выпалила Барбара.
Карр коротко глянул на дверь. Тяжело вздохнул.
— Если бы я знал.
— А вы не можете позвонить ему?
— Это не Европа, — покачал головой Карр. — И не Штаты. Если человек не приходит на встречу, маловероятно, чтобы он оказался рядом с телефоном.
— Я позвонила маме, — Барбара повернулась к Флетчу.
— И что ты ей сказала?
— Буквально следующее: «Я в Найроби, в Кении, в Восточной Африке, провожу медовый месяц с моим обожаемым Флетчем, у нас все в полном порядке, извини, что не смогла позвонить из Колорадо и заставила тебя волноваться».
— Вы уловили суть, — покивал Карр. — Проще дозвониться до другого континента, чем до дома на соседней улице.
— И что она ответила?
— Она подумала, что я шучу. И сказала: «Этот парень, за которого ты вышла замуж, он хоть когда-нибудь бывает там, где ему положено быть? Какой-то он странный. Так жить нельзя, Барбара».
Карр пытался уловить выражение глаз Флетча сквозь солнцезащитные очки.
Флетч снял очки и положил их на стол.
— Она сказала, что я должна незамедлительно вернуться домой и развестись с тобой.
— Каковы твои планы?
— Сначала я хотела бы что-нибудь съесть. Но только не кролика.
— Сразу не поворачивайтесь, но к нам идет мужчина, на которого стоит взглянуть, — прервал их дискуссию Карр.
Мужчина надвигался на столик, как авианосец. Ростом под семь футов, весом за триста фунтов. [11] Огромная, абсолютно лысая голова. Мужчина и Карр кивнули друг другу.
Сел он за столик у самого поручня, на ярком солнце, лицом к двери. Достал газету и разложил ее на столе.
Мгновенно официант принес ему бутылку пива и высокий стакан.
— Обычно он не приходит раньше четырех часов, — заметил Карр.
— Кто он? — спросил Флетч.
Карр помедлил с ответом. Официант как раз расставлял тарелки.
— Его фамилия Дьюис. Дэн Дьюис.
— И чем он занимается?
Барбара внимательно разглядывала свою тарелку.
— Это не похоже на кролика.
— Преподает в школе.
— Держу пари, его ученики обращаются к нему «Bwana».
— Естественно, — кивнул Карр.
Барбара ткнула ножом принесенное ей блюдо.
— Сыр.
— Гренок с сыром, — уточнил Флетч.
— Эти кролики из сыра, — и Барбара набросилась на еду.
Официант отошел.
— Он стреляет в людей, — добавил Карр. — По ночам. Только по ночам.
Барбара едва не подавилась.
— В плохих людей. Бандитов. Некоторые говорят, что он работает на полицию. Убивает тех, против кого полиция не может собрать достаточно улик, чтобы передать дело в суд, людей, на которых, по мнению полиции, нет смысла тратить время и деньги. Судить, содержать в тюрьме, вешать.
— Он просто выходит на улицу и стреляет в людей?
— Стреляет он по одному разу. Из пистолета сорок пятого калибра. В затылок. Всегда точно.
Глаза Барбары вылезли из орбит.
— И он преподает в школе?
— Математику.
Барбара посмотрела на Флетча.
— Если он…
— Пожалуйста, не продолжай, — мягко оборвал ее Флетч.
Пока они ели, Флетч то и дело поглядывал на гиганта, читающего газету. Его лысая голова напоминала булыжник, который пришлось бы объезжать, попади он на дорогу.
— Вы работаете в газете? — спросил Карр.
— Да.
— Это хорошо. И что для газетчика самое важное?
— Быстрые ноги.
— И какая вам выгода от этой работы?
— Могу рассчитывать на роскошный некролог.
Карр повернулся к Барбаре.
— А вы?
— Я работаю в бутике. Продаю галифе.
— Галифе? Мой бог, странная у вас, американцев, мода.
— Как самочувствие? — спросил Карр, когда их тарелки опустели.
— Жарко, — пожаловалась Барбара.
Флетч оттянул горло свитера.
— Жарко.
— Здесь совсем не жарко, знаете ли, — возразил Карр. — Мы на высоте пять тысяч футов над уровнем моря.
— Склоны, однако, совсем сухие. И не хватает снега.
— Я имел в виду ваше общее самочувствие. Смену часовых поясов и так далее.
— У меня тело, словно чужое, — пожаловалась Барбара.
— День мы переживем, — добавил Флетч. — Надо сразу переходить на местное время, а не то мы не сможем перестроиться до отъезда.
Карр на мгновение задумался.
— Раз уж ваш отец так и не появляется… Как бы это сказать? Вы же репортер.
— Его здесь нет. И это не новость.
— Мне нужно съездить в одно место. По своим делам, — неожиданно лицо Карра покраснело. — Вы, я вижу, люди непредубежденные. То есть вас не смущает тот факт, что английский — не единственный в мире язык, а есть еще и суахили. Вы даже пытаетесь выучить несколько слов, — Барбара пристально смотрела на Карра, не понимая, к чему тот клонит. — У меня назначена встреча. Необычная встреча, — он вздохнул. — Ваш отец вот не пришел, а я не прийти не могу, — он почесал ухо. — Меня ждет местная колдунья.
— Колдунья, — повторил Флетч.
— Колдунья, — повторила Барбара.
— У меня возникли трудности, — Карр не смотрел ни на Флетча, ни на Барбару. — Кое-что никак не получается. Вот мне и нужно разобраться, в чем тут дело.
Барбара посмотрела на Флетча.
— Колдунья.
— По-моему, интересно, — отреагировал Флетч.
Карр глянул на часы.
— Ждать Флетча бессмысленно. Я хочу сказать, другого Флетча. Вы можете поехать со мной. Посмотрите окраины Найроби.
— А вы уверены, что мы не помешаем?
Карр рассмеялся.
— Нет, не уверен. Но что за жизнь без риска?
Барбара повернулась к Флетчу.
— Я думаю, если другой Флетч даже и появится здесь, у нас нет желания дожидаться его. Во всяком случае, сейчас.
Карр встал.
— Пойду за «лендровером». Оставил его неподалеку. У Национального театра. Я подъеду через несколько минут.
Глава 13
— Быстрее, — подгоняла Барбара Флетча. — Я кое-что хочу.
Они взбежали по лестнице на второй этаж.
— Что?
Они прошли мимо залитого солнцем дворика с разбитым в нем японским садом.
— Сними с меня эту одежду.
— Барбара, нет времени. Этому милому человеку надоело нас ждать еще утром. Он выпил почти все пиво, пока мы трахались.
— Ты расскажешь Карру о том, что видел утром в аэропорту?
— Я об этом думаю, — Флетч вставил ключ в замочную скважину. — Колдунья!
На комоде стояла новая пара теннисных туфель. Рядом лежала записка:
«Дорогой мистер Флетчер!
К огромному нашему сожалению, во время стирки ваши теннисные туфли превратились в лохмотья, а потому мы заменили их на новые. Приносим Вам извинения.
Управляющий отеля «Норфолк».
— Мои дырявые теннисные туфли! Какая жалость!
Барбара через его плечо прочитала записку.
— Как мило с их стороны, — в руке она держала ножницы.
— А что ты собираешься делать?
— Раздевайся.
— Раздеваться?
— Я не могу носить эту одежду. Я не могу видеть тебя в этой одежде. Нельзя же ходить на экваторе в таком виде.
— Моя жена нападает на меня с ножницами! Мы не прожили вместе и недели!
— Сними эти брюки, а не то я обрежу их прямо на тебе!
— Помогите! Дэн Дьюис! Спасите меня! В моем номере бандит!
Глава 14
Залитая ярким послеполуденным солнцем усадьба нежилась в деревенском покое.
Барбара и Флетч стояли во дворе, у деревянного забора.
Карр застыл перед колдуньей; его крепкие, мускулистые руки висели, как плети.
Она сидела на земле у входа в дом со стенами из перевитых прутьев, обмазанных глиной. Вытянув перед собой босые ноги, укрытые до колен черной юбкой. Голову знахарки украшала турецкая феска.