Уходящий ввысь еще на двенадцать метров шнек. По сторонам станины четыре штурвала с перпендикулярными рукоятками диаметром в метр.
— Похоже, Шейла решила вернуться назад, — Карр наклонился, покопался в недавно вырытой земле. — Ничего. Вы думаете, мы сумасшедшие?
— Так ли важно, что кто-то думает. Многих считают сумасшедшими, пока они не доказывают свою правоту.
Карр выпрямился. Отряхнул руки.
— Но чаще оказывается, что они не правы, не так ли?
— Да, — согласился Флетч. — Полагаю, большинство людей — сумасшедшие.
— Главное, найти собственный способ сходить с ума, — и Карр двинулся обратно к реке.
— Какую операцию с валютой собирался провернуть Луис Рамон? — спросил Флетч, когда они вновь вышли к берегу.
— Не знаю, — ответил Карр. — И не уверен, что хочу знать. Но мне известно, что иметь такие суммы в иностранной валюте в Кении запрещено.
— Почему?
— В отношении собственной валюты в Кении закрытая экономика. Из страны нельзя вывозить больше десяти шиллингов. Суть в том, что кенийский шиллинг не существует за пределами Кении. Все равно, что фишки казино. Он обладает какой-то ценностью лишь в строго ограниченных пределах. Кенийский шиллинг «привязан» к английскому фунту, но не является конвертируемой валютой и международной торговли шиллингами нет.
— Как же властям удается поддерживать такое положение?
— Суровыми законами, которые неукоснительно исполняются. Некоторое время тому назад полиция обнаружила у одного адвоката-индийца тринадцать долларов США. Его приговорили к семи годам тюрьмы за нарушение запрета на хранение иностранной валюты.
— Действительно, сурово.
— Давайте перейдем на другой берег, — предложил Карр. — По нему и вернемся.
Они разделись. Подняв одежду над головой, перешли вброд медленно текущую реку. Вода едва не доходила им до шеи.
— По всему видно, что в древности река была глубже, — заметил Карр. — Или вам так не кажется?
Пока они обсыхали на восточном берегу, Карр несколько раз посмотрел на черно-синюю отметину в нижней части живота Флетча, но ничего не сказал.
— Видите тот баобаб? — Карр указал на юг. — Завтра пробурим шурф неподалеку. Но так, чтобы не повредить дерево. Баобабы здесь священны. Даже дороги прокладывают в обход.
Одевшись, они зашагали на север, минуя встречающиеся через каждые сто метров просеки.
— Ко всему, связанному с государством, кенийцы относятся очень серьезно, — продолжил Карр затронутую ранее тему.
— Джума говорит, что его отец получил полтора года тюрьмы только за то, что припарковал автомобиль с государственными номерами около бара. Раньше он работал в каком-то министерстве.
— Не так давно один из ваших сограждан, американец, обедал в ресторане в Найроби. Его обслуживали двое. Отобедав, американец пожелал дать чаевые и первому, и второму, но у него был лишь один банкнот в сто шиллингов. Полагаю, он хотел лишь пошутить, разорвав банкнот на две половинки и попытавшись сунуть их официантам. Вот что я прочитал в газете: «Пораженные, оскорбленные надругательством над кенийскими деньгами, официанты вызвали полицию». Американца арестовали. Он провел в камере всю ночь. Наутро его судили, приговорили к штрафу в две тысячи долларов, в полицейской машине отвезли в аэропорт и посадили на борт первого самолета, покидающего Кению.
— Ничего себе шуточка.
— Конечно, это незаконно, но здесь, в джунглях, девочкам все еще вырезают клиторы. Стоит же вам разорвать пополам банкнот, как о вас напишут в «Стандарте».
— А вы бы пошли на контрабанду валюты? — спросил Флетч.
Карр ответил после долгой паузы.
— Как справедливо замечено, чем суровей законы валютного регулирования, тем выше награда в случае их безнаказанного нарушения.
К лагерю они вышли уже в полной темноте. У палатки-кухни ярко горел костер. Карр заговорил, когда они переправлялись на западный берег.
— Наверное, мы действительно сумасшедшие. Искать потерянный римский город! Но прошлое завораживает. Не правда ли? Прошлое — откуда мы пришли, кем мы были — ясно дает понять, какие мы теперь. Или вы так не думаете?
Флетч погрузился в воду с головой, чтобы смыть пот.
— А может, я просто уродую джунгли, — вздохнул Карр.
Они стояли на западном берегу.
— Не так уж и сильно, — успокоил его Флетч.
— Я, впрочем, дал себе зарок, — Карр смотрел на реку. — Как только я найду малейшее доказательство своей правоты, если, конечно, найду, раскопки будут остановлены и я незамедлительно обращусь к специалистам. Если я прав, клянусь, я не буду отрывать весь город.
— Совершенно справедливо, — покивал Флетч. — Тут необходим доктор Маккой. Уж он-то не станет отрезать садовым секатором чьи-то пальцы.
— Если будет на то ваше желание, присоединяйтесь к нам на стаканчик виски. Лед приносите свой.
Глава 28
— Вам нравится ваш медовый месяц? — спросила Шейла Барбару.
— Он сводит меня с ума.
— Да, так оно всегда и бывает.
Они сидели на раскладных стульчиках у тента, натянутого на четырех шестах. Карр снабдил каждого стаканом виски с содовой. Вокруг горели свечи, отгоняющие насекомых. В небе плыла серебряная луна. За спиной шумели джунгли. Прислушиваясь к разговору, Флетч наблюдал за обезьянами, играющими в свете свечей. Под тентом мужчина, звали его Уинстон, накрывал стол на четверых.
— Он жалуется, что я мила с ним на людях и пилю наедине, — продолжала Барбара.
— В семейной жизни без этого не обойтись, — покивала Шейла.
— Мы же с тобой неженаты, — вставил Карр.
— Поэтому я решила пилить его и на людях, — Барбара хихикнула.
— А наедине будешь со мной мила? — полюбопытствовал Флетч.
— Если ты этого заслужишь, я буду с тобой мила и на людях, и наедине.
Из темноты вышел Джума со складным стулом в руках. Поставил его, сел.
— Налить тебе виски, Джума? — спросил Карр.
— Нет. Благодарю. Не люблю виски. Я от него пьянею.
— О, я вижу.
— Наш медовый месяц обернулся не таким, как мы его планировали, — пояснил Флетч Шейле.
— Барбара упомянула, что вы собирались покататься на лыжах. В Колорадо.
— Неужели?
— Да, упомянула.
— И свадьба была не такая, как мы планировали. Нас обвенчали на обрыве, над Тихим океаном. Флетч опоздал, и начавшаяся гроза все испортила. День он провел со своей матерью.
Карр коротко глянул на Флетча.
— Свадьба сама по себе не бог весть какое событие, — Флетч повернулся к Карру. — Так что вы немногое потеряли, обойдясь без нее.
— Он пришел на собственную свадьбу в джинсах, застиранной тенниске и рваных теннисных туфлях.
— Я побрился. Ты же знала, что я работал день и ночь. Времени переодеться у меня не было.
Джума наклонился к Флетчу, тихо спросил:
— Барбара ваша первая жена?
Флетч кивнул.
— Да.
— О, я вижу.
— В становлении семьи одежда не имеет решающего значения, — заметила Шейла. — Во всяком случае, на первых порах.
— По-моему, вам жарко, — Карр отпил виски.
Из-за мух Флетч и Барбара решили надеть к обеду свитера, лыжные ботинки и брюки.
— Я просто сварилась, — призналась Барбара. — Вы уверены, что будете есть на обед не меня?
Они удивились, увидев, что на Карре и Шейле лишь пижамы и сандалии.
— Обедать в пижамах — давняя кенийская традиция, — Карру пришлось прочитать им очередную лекцию. — Естественное продолжение охоты. Проведя день в джунглях или саванне, более всего хочется, помимо выпивки, принять ванну. А после ванны как не надеть прохладную, из чистого хлопка пижаму. И выглядишь в пижаме более официально, чем в шортах.