Немного погодя она нашла телефонную будку и заказала междугородный разговор с Брайаном. Но у него дома никого не было.
Она вернулась в зал и села на другое место. Ребенок утих и теперь спал. Один фильм кончился, начался следующий.
Без двадцати восемь она вышла из кинотеатра и, взяв такси, поехала к доктору Хиллу на Семьдесят вторую улицу, «Там безопаснее, — думала она. — Меня будут искать у Элизы и Джоан, но никак не у доктора Хилла, если только в регистратуре не проговорятся, что я звонила ему».
На всякий случай она попросила шофера не уезжать, пока он не убедится, что она благополучно вошла в дом.
Но никто не остановил ее. Дверь открыл сам доктор Хилл. Сейчас он был более приветлив, чем по телефону. За то время, что они не виделись, он успел отрастить усы — светлые и потому едва различимые, — но все равно продолжал оставаться похожим на доктора Кидлара. На нем была желто-голубая клетчатая спортивная рубашка.
Они прошли в смотровую, раза в четыре меньшую, чем у доктора Сапирштейна, и Розмари рассказала ему обо всем. Она сидела, держась за подлокотники высокого жесткого кресла, и говорила ясно и спокойно, понимая, что любое проявление истерии сейчас только убедит его в ее ненормальности. Она рассказала про Адриана Маркато, Минни и Романа, про длившиеся несколько месяцев боли, которые ей пришлось вынести, про напиток из трав и пирожное, про Хатча и книгу о колдовстве, про билеты на шоу «Фантастике» и черные свечи, и еще про галстук и слепоту Дональда Бомгарта. Розмари старалась, чтобы все было связно и логично, но у нее не всегда это получалось. Однако ей удалось сохранить спокойствие, и она закончила рассказом о магнитофоне доктора Шанда и историей с выбрасыванием книги и неожиданным откровением мисс Ларк.
— Возможно, кома и слепота — это просто совпадения, — согласилась Розмари — Но может быть также, что они и действительно обладают сверхъестественной силой, которая может наносить людям вред. Однако важно не это, а то, что они хотят отнять у меня ребенка. В этом я абсолютно уверена.
— Похоже на то, — невесело согласился доктор Хилл. — Особенно если принять во внимание, с какой заботой они с самого начала к вам относились.
Розмари закрыла глаза и чуть не заплакала. Он поверил! Он не счел ее сумасшедшей. Потом она спокойно посмотрела на него. Доктор что-то писал. Наверное, его любили все пациенты. Ладони у нее все еще были влажные, и она промокнула руки о платье.
— А доктора зовут Шанд?
— Нет, доктор Шанд просто входит в их группу, — пояснила Розмари. — В собрание. Доктора зовут Сапирштейн.
— Авраам Сапирштейн?
— Да, — забеспокоилась Розмари. — Вы его знаете?
— Видел пару раз, — безразлично ответил Хилл, продолжая что-то писать.
— Глядя на него и разговаривая с ним, никогда и не подумаешь, что… — начала Розмари.
— Никогда в жизни, — подхватил доктор и отложил ручку. — По этой же причине никогда нельзя судить о книгах только по обложкам. Вы могли бы отправиться в больницу прямо сегодня?
Розмари улыбнулась.
— С удовольствием. А это можно?
— Мне только надо будет кое-кому позвонить. — Он встал и прошел в соседний кабинет. — А вы пока ложитесь и отдыхайте, — сказал доктор, открыв дверь в большую темную комнату и включив там голубоватую люминесцентную лампу.
— Посмотрим, что я смогу для вас сделать. Розмари встала и прошла вслед за ним, держа сумочку в руках.
— Я думаю, мы с ними справимся, — сказал доктор Хилл. Он включил мощный шумный кондиционер за голубой шторой.
— Мне раздеться? — спросила Розмари.
Он включил мощный шумный кондиционер за голубой шторой.
— Мне раздеться? — спросила Розмари.
— Нет, пока не надо. Мне придется звонить где-то с полчаса, не меньше. Просто ложитесь и отдыхайте. — Он вышел и закрыл за собой дверь.
Розмари прошла к кровати и села, сумочку положила рядом на стул.
Боже, благослови доктора Хилла!
Она сняла сандалии и легла на кровать. Из кондиционера струился прохладный воздух, ребенок медленно ворочался, будто ощущая его бодрящую свежесть.
Теперь все будет в порядке, Энди-или-Дженни. Мы с тобой будем лежать в чистой кроватке в больнице, и никто нас там не найдет…
Деньги! Розмари села, взяла сумочку и проверила, на месте ли деньги, которые она взяла с собой. В пачке оказалось сто восемьдесят долларов. И еще шестнадцать с мелочью у нее оставалось в кошельке. Конечно, для начала этого хватит, а потом она свяжется с Брайаном или ей одолжат Хьюг с Элизой, или Джоан. Или Грейс Кардифф. У нее много друзей, к которым можно обратиться.
Она вынула витаминные капсулы, положила деньги назад и закрыла сумочку, потом снова легла, положив пузырек с капсулами и сумочку на стул. Она даст капсулы доктору Хиллу, чтобы он сделал анализ и проверил, нет ли в них чего-нибудь вредного. Не должно быть. Им ведь нужно, чтобы ребенок для их безумных ритуалов был здоровый.
Розмари вздрогнула.
Чудовища!
И Ги с ними.
Непостижимо.
Мышцы живота у нее напряглись — началась схватка, на этот раз довольно сильная. Она быстро задышала и подождала, пока все не пройдет.
Это была уже третья схватка за день.
Надо будет сказать доктору Хиллу.
Розмари жила с Брайаном и Доди в большом современном доме л Лос-Анджелесе, и Энди уже начал говорить (хотя ему было еще всего четыре месяца), как неожиданно появился доктор Хилл, и она вновь очутилась на кровати в смотровой и услышала звук работающего рядом кондиционера. Розмари загородила рукой глаза от света и улыбнулась.
— Я заснула.
Доктор Хилл распахнул дверь настежь и отошел в сторону. В комнату ворвались Сапирштейн и Ги.
Розмари села и в ужасе опустила руки.
Они подошли к ней почти вплотную. Лицо у Ги было каменно-спокойным, и он все время смотрел на стены; только на стены, а не на нее. Заговорил доктор Сапирштейн:
— Пойдем с нами, Розмари. Только спокойно. Не надо спорить и устраивать сцен. Потому что если ты снова начнешь говорить о ведьмах и колдовстве, мы будем вынуждены отправить тебя в психиатрическую больницу. А там тебе будет не так удобно рожать, как в хорошей клинике. Ты ведь не хочешь этого? Тогда надевай туфли.
— Мы просто отвезем тебя домой. — Ги наконец-то посмотрел на нее. — Никто тебе ничего плохого не сделает.
— И ребенку тоже, — добавил доктор Сапирштейн. — Надевай туфли. — Он взял со стула пузырек с капсулами, посмотрел на него и сунул себе в карман.
Она медленно надела сандалии, и ей тут же всучили сумочку.
Потом все они вышли, при этом доктор Сапирштейн крепко держал ее под правую руку, а с другой стороны придерживал за локоть Ги.
Доктор Хилл нес чемодан. Потом он передал его Ги.
— Теперь с ней все будет в порядке, — заверил доктор Сапирштейн. — Мы поедем домой, пусть она отдыхает. Доктор Хилл улыбнулся ей.
— Скоро у вас все пройдет, я ручаюсь.
Она посмотрела на него и ничего не сказала.
— Извините нас за беспокойство, коллега, — сказал Сапирштейн.
А Ги добавил:
— Нам так неудобно, что вам пришлось хлопотать…
— Я рад, что смог вам помочь, сэр, — ответил доктор Хилл Сапирштейну и открыл перед ними входную Дверь.
Внизу ждала машина. За рулем сидел мистер Гилмор.