– Ну, вы и носитесь! – раздалось совсем рядом. – Еле угнался, ей-богу, – прихрамывая сильнее обычного, из кустов выбрался запыхавшийся мальчик.
– Венька? – Вика распахнула удивленные глаза.
– Ты что тут делаешь? – набросилась на мальчишку Катя.
– Как что? Вас, глупых, охраняю. Поперлись в такую даль на ночь глядя. Совсем ума нет.
– Телохранитель, значит? – уперев руки в бока, прищурилась Вика.
– А что? – шмыгнул носом Венька, не понимая, чем они недовольны.
– Из-за тебя мы чуть от страха не окочурились!
– Оно и видно, – усмехнулся пацаненок, – до сих пор вон поджилки трясутся.
– Слава богу, что это всего лишь ты, – смягчилась Вика, вздохнув с облегчением. – Но лучше бы тебе не прятаться по кустам, а просто пойти вместе с нами.
– А вы бы разрешили? – усмехнулся тот.
– Ну-уу…
– Вот именно. Не мог я вас без пригляду оставить, я же все-таки мужчина.
– Ты, мужчина, лучше подумай, как с бабкой своей разбираться станешь, – насмешливо посоветовала Катерина. – Она тебя небось уже на крылечке поджидает. С ремнем и колотушками.
– Спит она, – буркнул Венька, глянув на нее с неприязнью. – Я вас в окно увидел и тихонько через это окно выбрался, так что она без понятия, что меня дома нету. Вы же меня не сдадите?
– Еще чего, – фыркнула Вика. – От нашего лица объявляю тебе благодарность за проявленное мужество. Шоколадная медаль и бутылка колы – за мной.
Глава 21
Вика стояла на пыльной платформе и лениво следила за двумя мотыльками, гоняющимися друг за другом с завидной энергией. Что до нее, то стоящая с самого утра нестерпимая жара приводила ее в состояние полной прострации. Страшно хотелось спать. Чтобы успеть на станцию вовремя, Вика вскочила ни свет ни заря, потом тащилась пять километров по пустынной дороге и вот теперь оказалось, что расписание, которое она с таким трудом отыскала, устарело ровно на два года. Теперь нужную электричку предстояло ждать часа два.
Подобная оплошность была вызвана Викиной осторожностью: она не хотела, чтобы кто-то догадался о том, куда она направилась, хватит с нее сюрпризов, ох, как хватит. Ее затея удалась, если не считать бездарно проведенного времени на перроне.
Неожиданно она услышала голоса и неохотно обернулась. Брови ее встали домиком, так как по платформе, прямо ей навстречу уныло плелся Венька, волоча за собой объемистую сумку. Мальчишка выглядел мрачнее тучи и смотрел себе под ноги с видом каторжника.
– Венька, ты как тут оказался? – окликнула его Вика.
Реакция мальчика ее удивила. Он сильно вздрогнул и испуганно вскинул на нее страдальческие глаза. Девушка впервые заметила, что они у него – желто-карие, редкого медового оттенка, опушенные светлыми густыми ресницами. Она могла бы поклясться, что сейчас в них стояли слезы.
– Вика? – выдохнул он. – Как ты узнала?
– О чем это? – она продолжала по инерции улыбаться, хотя сердце почему-то тревожно сжалось.
– Меня бабка к матери в город отправляет, – уныло сообщил он. – Совсем озверела, старая.
– В город? В такую жару? В самом деле что-то странное. С чего это она так?
Венька усиленно засопел и, чтобы протянуть время, перекинул сумку из одной руки в другую. Вика нахмурилась.
– Эй, в чем дело, парень?
– Она… это она из-за вас, – еле слышно прошептал он.
– Из-за меня?!
Мальчик удрученно кивнул. Потом вдруг напрягся и вскинул голову:
– Я ей не верю, слышите? Она просто старая дура! Она говорит, что вы… что вы нехорошая. Что от вас одни неприятности. А вы… а ты… тогда, у Эммы… ты меня от собаки защитила! Она тебя сожрать могла, думаешь, я не понимаю? Но ты не струсила, ты прямо на нее бросилась! Ты смелая!
– Успокойся, парень! Пожалуйста, успокойся! – взмолилась Вика, пытаясь своим голосом удержать рвущиеся наружу мальчишеские слезы. – Не горюй. Все будет хорошо. Я обязательно помогу тебе напечатать стихи, мы еще встретимся, вот увидишь!
– Они не позволят, – уже откровенно всхлипнул мальчик, яростно утирая злые слезы.
– Ничего. Я найду тебя, обещаю. Закончу тут со всем и найду. Ты только не расстраивайся.
Он недоверчиво посмотрел на нее и Вика заставила себя улыбнуться.
– Выше нос!
– Как же ты тут одна? – с отчаянием спросил он.
– А что мне сделается? Меня голыми руками не возьмешь, знаешь ли. Прорвемся как-нибудь. Ты, главное, не куксись и жди меня. Я еще из тебя второго Есенина сделаю.
– Вениамин!!! – громкий крик, пронесшийся над перроном, перекрыл даже оглушительный гудок проносящейся мимо электрички. Мальчишка втянул голову в плечи и весь как-то съежился.
Заскрипели вагоны, поезд замедлил ход и, наконец, замер рядом большой зеленой гусеницей.
– Вениамин, немедленно в вагон! – рявкнула Петровна, пытаясь выровнять на ходу дыхание. Она неслась на всех парах, переваливаясь на ходу как утка.
– Ах ты, негодник! – она с ходу отвесила парню затрещину. – Не успела отойти за билетами, а он уже лясы точит со всякими.
Тяжелый взгляд обжег Вике кожу, но она не отвела глаз и не опустила голову.
– Кому сказала – марш на место! – прошипела бабка яростно.
Венька неохотно повиновался.
– А вы, девушка, постыдились бы! – обратилась она к Вике, нарочно не называя по имени. – Как не стыдно мальчишку несмышленого в свои делишки втравливать!
– Никуда она меня не втравливала! – крикнул Венька, обернувшись со ступенек поезда.
– Иди, Веня, иди, – попросила Вика ласково. – А вы, бабуля, думайте, о чем говорите. Тем более при ребенке.
– Ах ты, фря! Ты меня еще учить собираешься?!
– Учить вас, пожалуй, уже поздновато будет, – устало проговорила Вика, – а жаль.
Старуха задохнулась от ярости и побагровела. Она силилась сказать что-нибудь пообиднее, но никак не могла выбрать что-то подходящее. Вика воспользовалась моментом, развернулаь к ней спиной и медленно пошла прочь.
– Понаехали тут всякие! – ударил ее в спину злобный шепот, но она не обернулась и не стала останавливаться, оставив поле боя за сварливой старухой.
* * *
Санаторий «Кленовая Гора» располагался в живописном месте на берегу реки и выглядел убого. Настолько убого, что даже сейчас, в самый разгар сезона, в нем было полно свободных мест. Обшарпанные деревянные корпуса, разбросанные по территории, больше напоминали заброшенный пионерский лагерь, а никак не уважаемое лечебно-профилактическое учреждение, как было гордо выведено на проржавевшей, давно некрашеной табличке, прикрученной проволокой к забору.
Вряд ли три года назад заведение имело более привлекательный вид, так что оставалось пока только догадываться, что привело в эти места смертельно больную женщину. Наверняка поездка отняла у нее много сил, наверняка. Зачем же она тратила последнее? Вике предстояло в этом разобраться и она приступила к делу немедленно.
Здание администрации выглядело чуть более ухоженным, чем все остальное, его определенно белили весной, хотя внутренняя обстановка ясно свидетельствовала о запустении. Старомодная обшарпанная мебель и вытертый ковер на полу, развешенные по стенам самодельные плакаты о вреде курения, обязательности мытья рук перед едой и правила поведения на воде напомнили Вике картинку из собственного детства. Это место как будто выпало из динамичного процесса всеобщего процветания, каким-то образом оказавшись вне поля зрения ушлых предпринимателей, которые в два счета превратили бы запущенную территорию в элитное место отдыха с обязательной сауной, бильярдом и девочками. Осознав это, Вика неожиданно почувствовала к забытому богом и людьми санаторию большую симпатию. Ей нравились аккуратные клумбы, роскошные кленовые аллеи, по которым чинно прохаживались пожилые пары и носились редкие стайки детишек, даже акварельные выцветшие плакаты – нравились.
– Вы из какого заезда? – спросил ее мягкий голос. Оказалось, что Вика не заметила за стойкой администратора – невысокую женщину за сорок с пышно взбитой прической.
– Простите, я не из заезда. Я – просто. Сама по себе.
– Хотите снять номер? – ничуть не удивилась женщина, придвинув к себе ручку и пожелтевший бланк.
– А можно?
– Почему нет? Мест много. Сами видите – у нас тут не слишком роскошно.
– Это ничего. Мне ненадолго. Воздухом подышать.
– Воздух у нас замечательный. Почитай – один лес кругом. Народ вон уже за грибами ходит, – со скрытой гордостью сказала женщина. – Так я вас оформляю?
– Да. Только мне хотелось бы поселиться в третьем корпусе, в комнате номер два, – вежливо попросила Вика.
Женщина взглянула на нее более внимательно, ручка так и замерла на весу, не коснувшись бумаги.
– Номер занят? – неловко улыбаясь, спросила девушка.
– Отчего же? Нет.
– Просто вы так посмотрели.
Женщина слегка замялась, потом снова подняла глаза и сказала неуверенно:
– Наверное, я не должна говорить, тем более, что вы сами попросили…
– Что-то не так?
– Да нет, в общем-то все в порядке. Вот только этот номер… Его обычно не заказывают. Понимаете, у нас, в основном, постоянные клиенты. Новым условия кажутся слишком… спартанскими. А вы, я вижу, в первый раз… Но лучше я вас заранее предупрежу, чем вы потом от кого-то услышите и станете предъявлять претензии…
– Да в чем проблема-то? – Вика начала терять терпение.
– В этом номере умер человек, женщина. Наши постояльцы стараются в нем не селиться. Так что вы, если хотите, можете выбрать другой номер, вот хотя бы в пятом корпусе. Отличные соседи, второй этаж, совсем рядом с рекой…
– Я не хотела бы менять решение, если позволите.
Женщина все еще медлила и тогда Вика спросила:
– А что произошло? Ну, с той женщиной? Убийство?
– Что вы, нет. Она умерла своей смертью. Наш доктор, Игорь Петрович, сам ее осматривал. Ничего криминального. Женщина была очень пожилая, сердце прихватило. Неприятно, конечно, но от этого никто не застрахован.
– А вы хорошо ее помните? – не удержалась Вика, понимая, что речь идет о бабе Луше.
– И ее, и ее подопечную. Женщина эта была кем-то вроде сиделки. Мы, по-правде говоря, ожидали больших неприятностей как раз от той старушки, за которой она ухаживала. Та даже ходить самостоятельно почти не могла, передвигалась только на коляске. А вышло совсем по-другому, – она снова посмотрела на Вику долгим, изучающим взглядом и вдруг спросила:
– А вы ей случайно не родственница?
– Кому? – испугалась Вика.
– Ну, той женщине.
– Нет, нет, совсем не родственница.
– Простите. Мне просто показалось, что вы специально из-за них приехали. Еще раз извините.
– Не стоит извиняться. Вы правы. Я действительно пытаюсь разузнать все о тех женщинах.
– Я так и подумала.
– Вы можете мне помочь?
– Помочь? Но чем же?
– Расскажите, что помните.
– Даже не знаю. Ничего особенного я не помню. Вам лучше с доктором поговорить. Хотя и он тоже вряд ли вам чем поможет. Тем более, что сейчас его нет, будет только завтра утром. Жена у него заболела…
– Так вы мне поможете? Я могу заплатить за информацию.
Вика с готовностью достала кошелек, хотя почему-то поняла, что женщину волнуют вовсе не деньги. Пока она раздумывала, в дверь вплыла кипа свежеотглаженного белья, над которым возвышался могучий женский торс, увенчанный щекастым распаренным лицом с растрепанной, какой-то всклокоченной шевелюрой.