— Видимо, это был его рок, — заметил я. — Или ее. Что ж… быть может, расставание с телом пойдет ей на пользу.
— Сомневаюсь.
Имп шмыгнул носом, снова вздохнул и, горделиво расправив крылья — хотя со стороны это выглядело скорее комично, в лучшем случае трагикомично, — дрожащим голоском осведомился:
— Что за участь ждет меня?
— Участь? — Я оглянулся на окно, но видимый участок неба был весьма невелик… да и вообще прикладная астрология не относится к числу моих талантов.
— Допрос в полиции, полагаю.
— Как? — растерянно пискнул бесенок. — Разве… ты не уничтожишь меня?
— Зачем?
— Но… ты ведь Найр.
— Как я уже сказал — не отрицаю.
— Но… но… полицейский маг не даст мне лгать.
— Скорее всего.
— Я же назову твое имя людям! — в отчаянии проверещал имп.
— И что с того ?
Бесенок выглядел так забавно, что я не смог сдержаться и подмигнул ему — дурацкая человеческая манера, уже который век не могу от нее избавиться.
— Неужели ты всерьез считаешь, что меня это хоть сколь-нибудь волнует?
ГЛАВА 3
Тимоти
— Если бы не торопился…
— Мистер, ну, может, хватит, а! — взмолился я. — Почем было мне знать, что чертова дверь открывалась наружу?!
— Если бы ты внимательно смотрел, что делаю я…
— Гном! Если б ты внимательно слушал меня предыдущие двадцать раз! Я смотрел!СМОТРЕЛ!Глазами! Своими! И видел, как один подгорный коротышка дергал одну троллями поиметую дверь во все, мать их так, стороны! Наружу, вружу! Ты ее разве что вверх открывать не пытался!
Я и сейчас, переругиваясь с Торком, смотрел — в Городе Гномов было много такого, на что стоило поглазеть. В особенности имело смысл глазеть вперед и назад: коридор был узкий, а посреди него, прямо на камне были рельсы, и по рельсам этим то и дело катались вагонетки. Порожние и не очень, управляемые гномами… и сами по себе — но скорость у всех была такая, что любой фаворит с ипподрома копыта б от зависти откинул. Местные, похоже, узнавали об их приближении на слух, но у меня-то ухи были не настроены должным образом — и вот уже два раза я успевал выскочить из-под бешено мчащихся коротышечных повозок лишь в самый-самый предпоследний момент.
— Смотрел один такой… что я теперь скажу советнику!
— Правду, — зло буркнул я. — Что мы ее закрыли. Человек бы так и сказал. А этот… гном… наверняка ведь честно доложит, что мы ее завалили… или замуровали… в общем, подберет наиболее соответствующее истине определение. После чего… ой!
— Куда прешь, Здоровила!
До сих пор я думал, что когда тебя атакует существо в засаленном переднике — это не очень страшно. Но если передник напялен поверх кольчуги мелкого плетения, а скалку и чугунную сковороду это существо держит с уверенностью победителя минимум двадцати хольмгангов…
— Мэм, я…
— Вообще-то, — перебил меня Торк, — развешивать белье над коридорами общественного пользования запрещено. Параграф, если не ошибаюсь, 14-347 Малого Уложения. «Подвязывание к балконам, — нараспев затянул он, — вервиев, канатов, цепей якорных…» — Да откуда ты взялся? — вытаращилась на него гномиха.
Торк изобразил чего-то вроде… ну… наверное, у гномов этот дрыг-подпрыг считается реверансом.
— Из-под Белой Горы, достойнейшая.
— Из Англии?! — Гномиха всплеснула руками, едва не добавив мне шишку и над левым глазом для вящей симметрии. К счастью, я успел отшатнуться — сковорода просвистела в каком-то дюйме от моего лица.
— Ох… в самом деле… а этот Здоровила…
— Он —друг! Гном произнес это с такой интонацией, что даже мне стало понятно — он имел в виду, что я не какой-то там его личный приятель по кружке эля, а настоящий друг всего ихнего Клана Дальних-и-чего-то-еще-там Пещер.
А еще я понял, что по-человечески Торк сейчас говорил тоже из-за меня.
Никакой иной нужды в этом не было.
— Ох… ну тогда… мистер, вы уж извините.
— Я не в обиде, мэм, — поспешно сказал я. — По правде говоря, сам… ну, глядеть надо было…
Этому способу меня дедуля научил. Если уж приключится несчастье с женщиной схлестнуться, лучше всего сразу виноватым себя назвать. Иначе никак, спорить с бабой во сто крат хуже, чем с самым распоследним дурнем — ему, на крайняк, хоть по макушке постучать можно, а на женщину руку не подымешь…
Зато коль уступишь, дашь ей над эдаким большим и сильным победительницей себя почувствовать — тут-то ее голыми руками можно брать. Ей-ей, проверено.
Вот и сейчас — гномиха растроганно так на меня уставилась, моргнула влажно…
— Сейчас… сейчас за примочкой сбегаю. Только не уходите… — И унеслась куда-то в глубь норы.
Я на Торка покосился.
— Время у нас есть, — задумчиво сообщил гном. — К тому же, раз она собралась поставить тебе эту примочку, будь уверен — поставит! Даже если в самый дальний штрек заберешься и угольным пластом прикинешься.
— Утешил.
Гном пожал плечами и достал трубку, явно рассчитывая, что минимум «на один покурить» мы с места не стронемся.
У меня на миг все же мелькнуло: развернуться — и деру. Но сразу же опомнился, сообразил — дорогу к тоннелю я без гнома еще кое-как найду, не зря башкой по сторонам вертел, а вот наверх подняться… у меня от спуска еще душа не отошла… в смысле, из пяток не вылезла. Тот еще был спуск — вроде как в детстве, когда зимой с горы катались — только здесь тоннель, мрак, и летишь ты по этому тоннелю, а он все не кончается…
Не помню, орал я или нет. Думаю, все ж орал — потому как был уверен, что вылечу сейчас прямиком в преисподнюю, в заботливо подставленный и вскипяченный котел со смолой. Не обделался хоть, и на том спасибо.
И лезть тем же путем наверх… может, оно и возможно, только лично я на этот подвиг решусь годика так через четыре, не раньше.
— Гном, вопрос можно?
— Торк. Конечно, — вместе с клубом дыма выдохнул гном. Дым у него получался душистый, вкусный, хоть тарелку подставляй. — Можно и не один.
— Мы сейчас как глубоко ?
— Хех… — коротышка почесал нос мундштуком, — точно не скажу, но если припомнить угол наклона спусковой норы и время… футов пятьсот двадцать, пятьсот тридцать.
Всего?! Я-то был уверен, что провалился на милю, не меньше!
— Еще вопросы будут?
— Ну… Торк, примочка — это больно?
— Больно?! — Судя по виду, мой наниматель не мог взять в толк — то ли ему хохотать во всю глотку, то ли ахать от удивления. — Шутишь?!
— Если бы…
Я и сам понимал, что для существа, не знакомого с методами лечения моего дедули, вопрос должен был выглядеть исключительно дурацким. А уж для подземного недомерка — тем паче. Как же так — стоит гора костей с мясом и трясется…
— Нет, — медленно качнул головой Торк, видимо, поверив, что мне и в самом деле не до шуток. — Примочка — не больно. Совершенно, я бы сказал. Больно — это когда болван-подмастерье мимо наковальни промахивается… и по ладони попадает… молотом… это да, больно.
Хоть я за сегодняшний день видел его ладони раз двести, все равно не сдержался и скосил глаза — благо гном как раз в этот момент раскуривал очередную порцию зелья. Руки как руки… все пальцы на месте. Ну да про недомерковых лекарей не зря говорят: если приволочь им мешок с костями, они без всякой магии гнома из него заново соберут. А еще добавляют, что гном у них по-любому выйдет, не глядя, кем этот мешок раньше был.
— Ох, извините вдвойне, что пришлось ждать… младшая невестка уложила бутыль на дно самого дальнего сундука и никому про то слова не сказала, тихоня…
Как же ж, как же ж… если что на дне того дальнего сундука и лежало, так вовсе не бутыль с примочкой. — …а я так уж торопилась.