Он весь так и светился. – Самые крупные сухопутные твари из всех, известных нам до сих пор. И почти не осталось никаких сомнений, что это предки наших морских драконов – возможно, переходная форма эволюции, требующая дальнейшего длительного исследования. Например, кости их ушей ясно указывают на то, что они могли слышать как на суше, так и под водой. Мы открыли целую новую главу в наших познаниях о развитии жизни на Маджипуре. И на том горном склоне нас еще ждут гораздо более крупные находки. Мы только успели закончить расчистку и начали копать, когда нас обнаружили и взяли в плен отиноры.
– И конфисковали все, что мы раскопали, – прибавил второй. – И зарыли снова, как нам дали понять.
– Вот это выводит нас из себя больше всего, – раздался голос из дальнего конца пещеры. – Сделать такое крупное открытие и не иметь возможности представить наши находки всему цивилизованному миру. Мы не можем уехать без них. Вы должны настоять на возвращении ископаемых останков, пожалуйста.
– Посмотрим, что я смогу сделать.
– И получите также от них разрешение продолжить нашу работу. Вам необходимо заставить их понять, что добыча этих ископаемых – это только научные исследования, что эти кости для них не представляют никакой ценности.
И что боги племени, если они у них имеются, никоим образом не будут разгневаны их выкапыванием. Полагаю, именно поэтому они нас остановили.
Или вы не согласны?
– Ну… – произнес Харпириас.
– Несомненно, проблема состоит в неком религиозном запрете, разве не так? Мы нарушили какое‑то табу?
– Я об этом ничего не знаю. Напоминаю, я только что прибыл, и настоящие переговоры еще не начались. Однако они настаивали на заключении договора, который гарантировал бы им, что мы впредь навсегда откажемся от какого‑либо вмешательства в их жизнь. Существует вероятность, что я смогу, по крайней мере, получить обратно те кости, которые вы уже выкопали, но я не уверен, что они охотно позволят вам проводить дальнейшие раскопки вблизи их территории.
Его слова немедленно вызвали целый хор возражений.
– Погодите! – Харпириас поднял руки, призывая всех к тишине. – Послушайте меня. Я сделаю для вас все, что смогу. Но моя основная цель – вытащить вас отсюда. Даже это будет непросто. Все остальное, чего мне удастся добиться в плане обеспечения будущих научных исследований, следует рассматривать как подарок судьбы. – Он бросил на них суровый взгляд. – Это понятно?
Никто не ответил.
– Ладно. Хорошо. – Харпириас предпочел принять молчание за знак согласия. – Продолжим: кроме конфискации ископаемых у вас есть жалобы на плохое обращение, о котором вам следует мне сообщить?
– Ну, – неуверенно начал один из палеонтологов, – есть еще эти женщины.
Харпириас услышал, как со всех сторон зашикали. Увидел, как они смущенно переглядываются.
– Женщины? – переспросил он, глядя вокруг с недоумением. – Какие женщины?
– Это очень неловкая тема, – сказал Сальвинор Хеж.
– Мне необходимо знать. Что там с женщинами?
– Они нам приводят своих женщин, – после затянувшегося молчания еле слышным голосом произнес один из палеонтологов.
– Для оплодотворения, – прибавил другой.
– Это самое худшее из всего, – рискнул вставить третий. – Самое худшее.
– Позор.
– Стыд.
– Отвратительно.
Преодолев свою сдержанность, они теперь все заговорили одновременно.
На Харпириаса обрушился бессвязный поток заявлений, из которых он постепенно составил себе представление обо всей истории в целом.
– Отвратительно.
Преодолев свою сдержанность, они теперь все заговорили одновременно.
На Харпириаса обрушился бессвязный поток заявлений, из которых он постепенно составил себе представление обо всей истории в целом.
Какими бы дикарями ни были отиноры, они, очевидно, все же кое‑что понимали в генетике.
Их беспокоили отрицательные последствия браков внутри племени.
Поскольку они представляют собой маленькую группу близких родственников и веками живут в полной изоляции, в своем почти неприступном доме среди гор, у них, вероятно, рождается уже много детей с врожденными дефектами.
И поэтому они предпочли счесть появление девяти палеонтологов счастливым даром свыше – новым генетическим материалом. На протяжении многомесячного заключения в пещеру к пленным ученым отиноры систематически присылали женщин – для того чтобы они забеременели. По мнению палеонтологов, несколько детей‑полукровок уже появились на свет и ожидали рождения еще нескольких.
Рассудок Харпириаса помутился от ярости и тревоги. Теперь ему стало ясно, почему дочь короля Тойкеллы ждала его в комнате после королевского банкета.
– Это продолжается с самого начала?
– С самого начала, – ответил Сальвинор Хеж. – Каждые несколько дней вместе с обычной порцией еды сюда доставляют пару женщин и оставляют на ночь. От нас явно ожидают, чтобы мы не оставили их без внимания.
– А вы видели их женщин? – гневно спросил Винин Салал. – Вы чувствовали их запах?
Это даже не моральное и физическое насилие.
Это эстетическое преступление!
Харпириас услышал, как хихикнул Коринаам, и бросил в сторону метаморфа разгневанный взгляд.
И все же трудно было не увидеть забавную сторону этой ситуации.
Вероятно, при обычных обстоятельствах мало кто из этих увлеченных работой, трезвых, погруженных в науку людей проявлял большой интерес к плотским сторонам жизни, равно как и он сам – к выкапыванию окаменевших костей. Тот факт, что их вынудили служить жеребцами‑производителями Для женщин отиноров, выглядел забавным и немного комичным. Что касается эстетической стороны дела, то ученые и сами не отличались красотой, а после долгих месяцев плена благоухали они не слишком приятно.
Все равно, подумал Харпириас. Нельзя так обращаться с пленниками. Он понимал их негодование. И смотрел на них с глубоким сочувствием.
– То, что они заставили вас делать, отвратительно, – пробормотал он.
– Это низко.
– В первую ночь мы, конечно, к ним не подошли, – рассказывал Винин
Салал. – Нам даже в голову не пришло тронуть их хотя бы пальцем. Но на следующее утро они сообщили о том, что случилось, – или, скорее, о том, чего не случилось, – охранникам, и нам в тот день не дали еды. На следующее утро они, как обычно, принесли мешки с едой, и с ними пришли две новые женщины. Они тогда устроили маленькую пантомиму: пища – женщины, женщины – пища. Мы очень быстро поняли, чего от нас ждут.
– Мы бросали жребий, – раздался голос из дальнего утла. – Те двое, кто вытянул короткие соломинки, считались выбранными. И так с тех пор и пошло.
– Но почему вы думаете, что это программа по размножению? – спросил
Харпириас. – Может быть, отиноры просто стараются скрасить вам заключение.
– Хотел бы я, чтобы это было так. – Сальвинор Хеж мрачно улыбнулся. – Но теперь мы знаем правду. Знаете, мы капельку научились их языку за это время. Новые женщины, которые к нам приходят, рассказывают нам о беременностях. «Дайте мне тоже ребенка, – говорят они. – Не отсылайте меня обратно порожней. Король на меня рассердится, если я не забеременею».