Арка надо мной издала поросячий визг.
– Прекрасно, – кивнул Дьюг.
И Куцко тоже кивнул ему в ответ.
– Но капитана‑то мы проверять не можем. А вам с собой телефон носить бы надо, – полушутя заметил он. – Капитан сейчас в рубке вместе с Айкманом.
Великолепно. Более достойного завершения этого дня, чем общение с Айкманом, и придумать невозможно.
– Вот радость‑то, – невольно пробормотал я и возвратил ему булавку.
Куцко недоуменно уставился на меня.
– Простите? С вами все в порядке?
– Пока не очень. Но я еще не готов упасть на спину и поднять вверх лапки. – Я кивнул на будку охранника. – К чему всё это? Мы что, гостей дожидаемся?
– Да, гостя, и не одного, – кивнул Куцко. – Мистер Келси‑Рамос решил, что мы остаёмся на борту, и ни в какие отели не поедем.
– Правда? – Я вздрогнул. – А с чего бы это?
Он заговорщически ухмыльнулся.
– Эксперт‑то в этом ведь вы – это вы мне обо всем должны рассказывать. Сначала истинную причину, а потом уж и официальную.
У нас уже издавна это стало своего рода игрой, но сейчас никому из нас играть в неё не хотелось.
– Миха, у меня нет времени…
– Ладно уж, Джилид, повеселите меня. Кроме того, у вас такой вид, будто клад открыли.
Я непонимающе взглянул на него, почувствовав нечто вроде благодарности за его юмор, хотя и слегка черноватый.
– О, все в порядке, ничего особенного.
Он нацепил на себя любимую маску непроницаемости, и она не сошла с него и тогда, когда уже я пытался разглядеть за ней что‑то еще. Вообще, это было очень легко, несмотря на то, что среди его коллег встречались весьма мрачные и замкнутые типы. В основе своей Куцко был человеком искренним.
– Главная причина состоит в том, что он не доверяет здешним отелям, – медленно произнес я, посматривая в сторону, туда, где находилась будка со всякими охранными устройствами, отметив про себя её далеко не случайное размещение.
– Возможно, это не столько боязнь нападения, сколько страх перед возможной слежкой?
Куцко довольно суховато усмехнулся.
– Только что врезали камеру. Да, мы ведь тогда обнаружили пару очень любопытных «жучков» в наших комнатах отеля на Уайтклиффе, а также и еще один особенно забавный, который воткнули в тот самый рулончик с записями данных, которые мы получили от Айкмана.
– Думаете, Айкман их всадил?
– А вы как думаете? – отпарировал он.
Я постарался припомнить чувства, которое пронизывали Айкмана во время нашей первой встречи.
– Нет, я так не думаю.
Куцко в знак согласия кивнул.
– Я тоже не думаю. Айкман слишком заметная фигура, чтобы так рисковать. Это, видимо, должен быть какой‑нибудь ассистентишка, которому позарез нужно набирать очки. Вот так‑то. А как же насчет причины официальной?
Мне пришлось сделать над собой определенное усилие, чтобы продолжить эту дуэль.
– Понятия не имею. Думаю, мистер Келси‑Рамос заявит, что ни один из здешних отелей не дотягивает до его стандартов.
Стоявший в стороне Дьюг Иверсен тихонько хмыкнул. Куцко одарил его ледяным взглядом, затем снова повернулся ко мне.
– Два‑два, – сдался он. – Не хотелось бы вам угадать, что мы ели сегодня на завтрак?
– Думаю, что вы правильно поймете меня, если я займусь чем‑нибудь более полезным, – довольно холодно ответил я, хотя после этой небольшой перепалки я чувствовал себя лучше. – Спасибо, Миха.
Он понял меня.
– Не за что. И не забудьте, что мистер Келси‑Рамос желал вас видеть.
– Спасибо, Миха.
Он понял меня.
– Не за что. И не забудьте, что мистер Келси‑Рамос желал вас видеть.
– Я уже иду к нему. До скорого.
Я шёл по коридорам «Вожака» в надежде, что не опоздаю настолько, чтобы Рэндон устроил мне разнос, и от души желая уже не застать Айкмана.
Мне повезло наполовину.
– Почти вовремя, – пробурчал Рэндон, когда меня провели в рубку. – Где это вы были?
– В Камео, – ответил я. Айкману я кивнул со всей возможной учтивостью. Он всего лишь недоуменно посмотрел на меня, как бы не заметив моего пасса. – Я докладывал капитану Бартоломи, куда иду, – добавил я.
На лице Рэндона промелькнула тень недовольства, но скорее это было недовольство собой, а не мной. Если лорду Келси‑Рамосу и удалось передать своему сыну одно из своих качеств, так это умение признать свои промахи и ошибки.
– Понимаю, ладно, неважно. – Он снова повернулся к своему компьютеру.
– А что вы делали в Камео? – без всяких околичностей поинтересовался Айкман. В его вопросе явно чувствовалась настороженность.
– Дела, – намеренно напустил туману я.
– Скорее, этот визит был продиктован чувством сострадания, – вставил Рэндон и удостоил Айкмана задумчивого взгляда. – Бенедар полагает, что обвинение против нашей зомби может быть сфабриковано.
Если Рэндон надеялся на то, что реакция Айкмана будет бурной, то должен быть разочарован. Искривлённая в презрительной усмешке губа Айкмана свидетельствовала о том, что он разгадал ожидания своего оппонента.
– Лишь только потому, что она это утверждает? – подчеркнуто язвительно спросил он, всадив весь запас цинизма в мельком брошенный на меня взгляд. – Или только потому, что Смотрители не привыкли к таким ужасам, как казнь?
Я начал было отвечать, но Рэндон опередил меня.
– Так вам было известно, что она заявила о своей невиновности?
– В общем, да, – ответил Айкман, язвительности в его тоне заметно поубавилось под напором ледяной решимости, с которой задал свой вопрос Рэндон. – Ну и что с того? Каждый приговоренный всегда заявляет это – а что им еще остается? Если по мнению судей Внешнего предела она виновата, то я склонен верить им.
– Да, это так, но я думаю, мы годимся и на нечто большее, чем просто поверить им. – Внимание Рэндона переключилось на меня. – Вам удалось что‑нибудь выяснить?
Я скрипнул зубами, все еще негодуя на себя из‑за допущенной мной ошибки.
– Они нам не помогут.
Он поднял на меня взор.
– Почему?
– Всё дело в одном из местных законов…
– Тоже мне, местные законы, – презрительно фыркнул Айкман. – Ни один гражданин Солитэра, независимо от вида наказания, не может быть вывезен за пределы юрисдикции системы Солитэр в целях навигации, управления или для оказания помощи при пилотировании в составе любой межзвёздной команды.
Как бы я ни чувствовал себя, но все же был восхищен.
– Именно об этом законе и идет речь. Правильно, – подтвердил я.
– Не сомневаюсь, что этот закон не мог не подействовать. Этот принцип является стержневым в соглашении между колонистами Солитэра и Патри. – Его переполняло злорадство. – И исключений из этого правила нет. И быть не может.
– В каждом законе предусматриваются и исключения, – колко возразил Рэндон.
– Но не в этом. Даже сам губернатор не в силах что‑либо изменить. Либо это решение Патри, либо ничьё больше.
– Но почему? – спросил я.