– Я не уверен – может, она и не знает, что я их видел.
– Если и не знает, так узнает. Ты должен дать ей время подумать, как с тобой объясниться.
– Хорошо. Я подожду.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Зоя приподнялась на носочки и чмокнула меня в щеку.
– Если я буду нужна – ты знаешь, как меня найти.
– Ага, – я повторил ее номер. – Надеюсь, у тебя был хороший день.
– Ах, парень, обычно до вечера ничего стоящего не происходит, – она махнула рукой на прощанье и пошла прочь. При каждом шаге шелковое платье то обтягивало ее фигуру, то снова свободно опадало – чрезвычайно сексуальный, ритмичный живой метроном. Мое тело взыграло – на мгновение я как будто снова оказался с ней, в ее теле, разгоряченном сексом и жаждущем снова окунуться в наслаждение. Вот женщина, которая получает истинное удовольствие от своей работы.
Было уже три часа дня. Я отсутствовал добрых шесть часов. Питер, наверное, уже роет землю копытом. Я доехал обратно на метро, зашел на станции в бакалейный магазин и набрал целую сумку всякой всячины.
Питер ни словом не обмолвился по поводу моего долгого отсутствия, Амелия тоже ничего не сказала. Либо они поняли, что я их видел, либо были слишком заняты работой и не следили за временем. Как бы то ни было, но с Юпитера поступили данные за последнюю неделю, а значит, мне предстояло несколько часов напряженной, изматывающей работы – рассортировать эти данные и все как следует проверить и перепроверить.
Я выгрузил продукты на кухне и сказал Питеру сАмелией, что хочу на ужин курицу. Мы готовили по очереди – вернее, мы с Амелией готовили по очереди, а Пит обычно не утруждал себя и просто заказывал пиццу или какое‑нибудь другое готовое блюдо с доставкой на дом. У Питера был особый источник дохода – деньгами и продуктовыми карточками, – ему каким‑то таинственным образом удалось устроиться на службу в прибрежную военизированную охрану. У Пита даже был мундир с капитанскими нашивками – висел в шкафу, в пластиковом чехле. Но Пит вряд ли когда‑нибудь его надевал – наверное, он не знал даже, подходит ли этот мундир ему по размеру.
Новые данные задали мне массу работы. Для псевдооперантного анализа необходимо проделать много подготовительных операций, надо тщательно построить алгоритм исследования, прежде чем прогонять через систему цифровой массив. Я старался выбросить из головы все сегодняшние неприятности и полностью сосредоточиться на физике. Получалось не особенно хорошо. Всякий раз, когда мне на глаза попадалась Амелия, на меня волной накатывало воспоминание – ее запрокинутое вверх лицо, отрешенно‑счастливое, после чего следовала вспышка ревности и чувство вины – за Зою.
В семь вечера я сунул курицу в кастрюлю с водой, навалил сверху горку мороженых овощей, порезал ломтиками лук и чеснок и тоже бросил в кастрюлю. Поставил на плиту и задал режим быстрого закипания. Когда вода вскипела, я оставил курицу тушиться еще сорок пять минут, а сам надел наушники и включил новые эфиопские мелодии. Эфиопы, конечно, нам враги, но музыка у них получше нашей.
Обычно мы ужинали в восемь и смотрели по телевизору по крайней мере первую половину «Часа Гарольда К пли» – вашингтонской программы новостей для людей которые умеют читать не только по слогам.
В Коста‑Рике сегодня не стряслось ничего выдающегося, боевые действия велись в Лагосе, Эквадоре, Рангуне и Магрибе. Женевские мирные переговоры продолжались в привычном духе – пышный причудливый спектакль.
В Техасе прошел дождь из лягушек. Показали даже любительскую видеозапись этого необычного происшествия. Потом выступил зоолог и объяснил, что все это могло быть всего лишь иллюзией, вызванной внезапным наводнением в той местности. Как бы не так! Наверняка это новое секретное оружие нгуми.
Лягушки‑партизаны распрыгаются по всей стране, а потом неожиданно превратятся в бомбы и начнут взрываться, испуская отравляющий лягушачий газ нового типа. Я сам ученый и разбираюсь в таких штуках.
В Мехико прошла «демонстрация потребителей» – если бы это случилось на вражеской территории, вместо слова «демонстрация» стояло бы «бандитская акция мятежников». Кому‑то удалось раздобыть список в три тысячи страниц, на которых перечислялось все, что на самом деле было произведено нанофорами по заказам представителей «наиболее дружественной нации». Ко всеобщему удивлению, в этом списке преобладали предметы роскоши для богатых слоев населения – что вовсе не соответствовало официальным правительственным сведениям об использовании мексиканцами нанофорного кредита.
В местных новостях сообщалось, что Международная судебная Коллегия вроде бы пытается затребовать записи действий двенадцатой боевой группы охотников и убийц во время операции в сельскохозяйственной части Боливии, и на основании этих записей устроить разбирательство – там как будто должны быть свидетельства применения пыток. Всем совершенно ясно, что весь этот шум поднят только ради проформы. Записи никто никуда не выдаст, запрос Коллегии погрязнет в бюрократических дебрях до скончания мира. Или до тех пор, пока техники не уничтожат настоящие кристаллы и не сделают взамен их достаточно убедительные фальшивки. И так все прекрасно знают – и Международная Коллегия в том числе, – что существуют особые тайные операции, во время которых не ведется никаких записей даже на уровне бригады.
На контрольном посту возле Бруклинского моста была задержана и в конце концов уничтожена группа потенциальных террористов. Как обычно, никаких подробностей не сообщалось.
Компания Диснея представила новый проект – Диснейленд на низкой околоземной орбите, первые шаттлы отправятся по расписанию всего через двенадцать месяцев. Питер особо отметил важность этого сообщения из‑за той скрытой информации, которая в нем содержалась. Другими словами, в зоне недостроенного пока космопорта в Чимборазо никаких боевых действий в течение как минимум ближайших полутора лет не планируется – компания Диснея не стала бы начинать никакого строительства, если бы не знала наверняка, что транспорт для доставки посетителей в их новый Диснейленд будет обеспечен. Значит, скоро у нас снова наладится регулярное гражданское сообщение космическим транспортом.
За ужином мы с Амелией распили бутылку вина. Я заявил, что собираюсь несколько часов поспать, прежде чем приступать к обработке очередного цифрового массива, и Амелия тоже решила немного отдохнуть.
Я лежал в постели, сна – ни в одном глазу, когда Амелия, выкупавшись, скользнула ко мне под одеяло. Какое‑то время она лежала, не двигаясь, и не прикасалась ко мне. Потом тихо проговорила:
– Мне жаль, что ты нас увидел…
– Ну что ты, мы ведь давным‑давно об этом уговаривались. Личная свобода – это как бы часть нашего соглашения.
– Не могу сказать, что жалею о том, что я это дела‑па – она повернулась на бок и посмотрела на меня в темноте. – А может, и жалею. В любом случае – мне жаль, что ты нас видел.
Вполне ее понимаю.
– Значит, так было всегда? Другие мужчины?
– Ты точно хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос? Тогда тебе тоже придется на него отвечать.
– Мне ответить просто – одна женщина, один раз, сегодня.
Амелия положила ладонь мне на грудь.
– Прости. Я чувствую себя настоящей дрянью, – она легонько погладила меня, как раз напротив сердца. – Я была только с Питером, и только с того времени… Только после того, как ты травился таблетками. Я просто… Ну, не знаю. Я просто не смогла удержаться.
– Но не сказала ему – почему?
– Нет, я ему ничего не рассказывала.