Офицер взглянул на него.
- Как вас зовут?
- Штайнер. Йозеф Штайнер.
- У него нет паспорта, и онугрожалнам,-объяснилполицейскийс
револьвером.
- Ей разрешено больше, чем вы думаете, -сказалофицеротрывисто.-
Вниз! Быстро!
Оба оделись. Полицейский вытащил наручники.
- Идите сюда, дорогие! Вот, так вы выглядитегораздолучше!Сделаны,
словно по мерке!
Керн почувствовал холодную сталь на запястьях. Такоеслучилосьсним
первый раз в жизни. Стальные обручи не мешали ходьбе, но ему казалось, что
у него закованы не только руки.
На улице ужебрезжилрассвет.Переддомомстоялидвеполицейские
машины. Штайнер скривил лицо.
- Похороны первого класса. Богато, правда, мальчик?
Керн не ответил. Он спрятал наручники под курткой, насколькоэтобыло
возможно. Перед домом собралось несколько любопытных молочников.Вдомах
напротив окна были распахнуты настежь. Из темных проемовсветилисьлица.
Одна женщина хихикнула.
Уполицейскихфургоновсобралосьоколотридцатиарестованных.
Большинство из нихселивмашины,непроронивнислова.Срединих
находилась и хозяйка отеля, полная женщина со светлыми волосами, лет около
пятидесяти. Она единственная возбужденно протестовала.Несколькомесяцев
тому назад она превратила два пустовавшихэтажасвоегополуразрушенного
дома я нечто похожее на пансион. Этоейобошлосьоченьдешево.Иуже
вскоре разнесся слух, что там можно переспать, не извещая об этом полицию.
У хозяйки было только четыре постоянных жильца: лотошник, камерегерь и две
проститутки. Остальные приходили лишь по вечерам, когда становилось темно.
Почти все - эмигранты и беженцы из Германии, Польши, Италии.
- Живо, живо! - сказал офицер, обращаясь кхозяйке.-Объяснитесьв
полиции. Там у вас будет время.
- Я протестую! - закричала женщина.
- Протестуйте, сколько хотите. А сейчас отправитесь с нами.
Двое полицейских взяли женщину под рукииподняливмашину.Офицер
повернулся к Керну и Штайнеру.
- Ну, а теперь этих двоих. За ними наблюдайте особо.
- Мерси, - сказал Штайнер и поднялся в машину. Керн последовал за ним.
Машины отъехали.
- До свидания! - проскрипел из окна женский голос.
- Расстреливайте этих эмигрантов!-прорычалвследмашинекакой-то
мужчина. - Сэкономите продовольствие!
Полицейские машины ехали сравнительно быстро, так как улицы былипочти
пусты. Небо за домами отходило назад, оно светлело, становилось прозрачным
и необъятным; арестованные стояли в машине мрачные, словно колосья пшеницы
под осенним дождем. Несколько полицейских ели бутерброды ипиликофеиз
плоских оловянных фляжек.
Недалеко от Аспернбрюке улицу переезжала машина с овощами.Полицейские
фургоны затормозили, а затем двинулисьдальше.Вэтотмоментодиниз
арестованных прыгнул. Он упал на крыло, запутался в своем пальто, азатем
с глухим стуком грохнулся на мостовую.
Он упал на крыло, запутался в своем пальто, азатем
с глухим стуком грохнулся на мостовую.
- Задержать! За ним!-закричалофицер.-Стреляйте,еслионне
остановится.
Машина резко затормозила. Полицейские спрыгнули. Они бросились к месту,
где упал человек. Шофер оглянулся. Заметив,чточеловекнеубежал,он
медленно повел машину назад.
Человек, ударившийся затылком о камни, лежалнаспине.Онлежална
мостовой в распахнутомпальто,сраскинутымирукамииногами,точно
большая летучая мышь...
- Поднимите его в машину! - крикнул офицер.
Полицейские нагнулись. Затем один из них выпрямился:
- Кажется, он что-то сломал себе. Не может встать.
- Встанет! Поднимите его.
- Дайте ему пинка, сразу повеселеет, - вяло сказал полицейский, который
бил Штайнера.
Человек застонал.
- Он действительно не может подняться, - сообщил другой полицейский.-
И у него вся голова в крови.
- Черт возьми! - Офицер соскочил с машины. - Не шевелиться!-крикнул
он арестованный. - Проклятая банда! Одни неприятности!
Машина уже стояла рядом с несчастным. Керн сверху хорошо все видел.Он
знал этого худощавогопольскогоевреясжидкойседойбородкой.Керн
несколько раз спал с ним в одной комнате. Он хорошопомнил,кактотпо
утрам стоял с молитвенными ремнями у окнаимолился,тихораскачиваясь
взад-вперед. Он торговал пряжей, шнурками и нитками, и егоужетрираза
высылали из Австрии.
- Встать! Живо! - скомандовал офицер. - Зачем выспрыгнулисмашины?
Слишком много грехов? Воровали? Иктознает,может,иещечто-нибудь
натворили!
Старикпошевелилгубами.Егоширокораскрытыеглазасмотрелина
офицера.
- Что? - спросил тот. - Он что-нибудь сказал?
- Он говорит, что боялся, - ответил полицейский, который склонилсянад
стариком.
- Боялся? Конечно, боялся! Наверняка, что-то натворил! Что он говорит?
- Он говорит, что ничего не натворил.
- Это каждый говорит. Но что с ним делать?
- Нужно вызвать врача, - сказал Штайнер с машины.
- Заткнитесь! - закричал офицер. - Где вы найдете врача втакуюрань?
Он же не может лежа на мостовой ждать врача! А потом нас обвинят,чтомы
бросили его. Все поедут в полицию!
- Его нужно отвезти в больницу, - сказал Штайнер. - И немедленно.
Офицер стоял в нерешительности. Теперь онвидел,чточеловектяжело
ранен, и поэтому забыл повторить Штайнеру, чтоб тот заткнулся.
- В больницу! Это не так просто. Для этого ему нужно направление.Ая
не могу все сделать один. Я должен сперва доложить...
- Отвезите его в еврейскую больницу, - сказал Штайнер. - Там его примут
без направления и доклада. Даже без денег.
Офицер уставился на него:
- Откуда вы это знаете, а?
- Его нужноотвезтивпунктскоройпомощи,-предложилодиниз
полицейских. - Там всегда дежурит санитар или врач. А им видней.