Главным образом из-за этого я ипоехал
сюда с князем, так как он генерал н-ской службы. Во время одной изпрогулок
он всячески меня разубеждал, итольковтомслучае,еслибыэтобыло
страстное влечение, а не прихоть, мог бы я не внять его доводам.
11 июля
Говори что хочешь, а я не могу оставаться здесь дольше. Что мнеделать
у князя? Я начинаю скучать. Князь обходится со мной как нельзя лучше, ивсе
же я не на своем месте. В сущности, у наснетничегообщего.Емунельзя
отказать в уме, но уме весьмазаурядном;егообществозанимаетменяне
больше, чем чтение умело написанной книги. Пробуду здесь еще неделю, а затем
опять пущусь в странствия. Удачнее всего я занимался здесь рисованием. Князь
чувствует искусство и чувствовал бы еще больше, если бы не замкнулся в кругу
плоских научных понятий и самой избитой терминологии. Случается, я скрежещу,
зубами, когда со всем жаром воображения открываю ему природу и искусство,а
он, думая блеснуть, вдруг изрекает какую-нибудь прописную истину!
16 июля
Да, я только странник, только скиталец на земле! А чем вы лучше?
18 июля
Куда я собрался? Откроюсь тебе по секрету. Еще две недели мнепридется
пробыть здесь, а затем я надумал посетить н-ские рудники, но дело вовсе не в
рудниках. Я хочу быть поближе к Лотте - вот и все. Я смеюсь надсобственным
сердцем... и потворствую ему.
29 июля
Нет, все хорошо! Все отлично! Мне быть ее мужем! О господибоже,меня
сотворивший, если бы ты даровал мне этосчастье,всяжизньмоябылабы
беспрерывной молитвой. Я не ропщу, прости мне эти слезы, прости мнетщетные
мечты! Ей быть моей женой! Если бы я заключил в своиобъятияпрекраснейшее
создание на земле...
Я содрогаюсь всем телом, Вильгельм, когда Альберт обнимает еестройный
стан.
Сказать ли правду? А почему бы не сказать, Вильгельм? Со мной онабыла
бы счастливей, чем с ним! Такой человек, как он, неспособенудовлетворить
все запросы ее сердца. В нем нет чуткости... Как быэтообъяснить?Онне
способен всем сердцем откликнуться, ну, скажем, на то местолюбимойкниги,
где наши с Лоттой сердца бьются согласно; и в сотнедругихслучаев,когда
нам приходится выражать свои чувствапоповодуповедениятретьеголица.
Зато, милый Вильгельм, он любит ее всей душой, атакаялюбовьзаслуживает
всяческой награды!
Докучный посетительпрервалменя.Слезымоивысохли.Яотвлекся.
Прощай, мой милый!
4 августа
Это не только мой удел. Всем людям изменяютнадежды,всехобманывают
ожидания. Я навестил мою знакомую вдомикеподлипой.Старшиймальчуган
выбежал мне навстречу; его радостный возглас привлек имать.Онаказалась
подавленной, и первые слова ее были: "Вот горе-то,милыйбарин,мойГанс
помер!" Это был младший из детей. Я онемел. "А муж мой, - продолжала она,-
воротился из Швейцарии ни с чем.
Добрые люди помогли, а иначеемупришлось
бы побираться дорогой; и вернулся больной, влихорадке".Янезнал,что
сказать ей, и дал мальчику какую-то мелочь; онапопросиламеняпринятьв
подарок несколько яблок, я взял их и покинул место печальных воспоминаний.
21 августа
Во мне поминутно происходят какие-то перемены. Порой жизнь сновахочет
улыбнуться мне, - увы, лишь на миг! Когда я забудусь в мечтах, у меня против
воли возникает мысль: что, если бы Альберт умер? Тогда бы яиона...Ия
гонюсь за этой химерой, пока она не приводит меня к безднам,откоторыхя
отступаю с содроганием.
Я выхожу за город тем самым путем, по которомувпервыевезЛоттуна
танцы, - все тогда было по-иному! И все, все миновало! Ни намека на прежнее,
ни тенитехчувств,которымитогдабилосьмоесердце.Тожедолжен
испытывать дух умершего, возвращаясь на развалины сгоревшего замка,который
он, будучи владетельным князем, врасцветесилвоздвигиукрасилвсеми
дарами роскоши, а умирая, с упованием завещал своему любимому сыну.
3 сентября
Порой мне непонятно, как может и смеет другой любить ее,когдаятак
безраздельно, так глубоко, так полно ее люблю, ничего не знаю, не ведаю и не
имею, кроме нее!
4 сентября
Да, ничего не поделаешь! Как природа клонится к осени, так и вомнеи
вокруг меня наступает осень. Листьямоиблекнут,ассоседнихдеревьев
листья уже облетели. Кажется, я писал тебе вскорепослеприездаободном
крестьянском парне? Теперь ясноваосведомилсяонемвВальхейме;мне
ответили, что его прогнали с места и больше никто ничего неслышалонем.
Вчера я встретил его невзначай по дороге в другое село; я заговорил с ним, и
он рассказал мне свою историю, которая особенно тронуламеня,кактыбез
труда поймешь из моего пересказа. Впрочем, к чему, это? Отчегонехранюя
про себя то,чтоменямучитиоскорбляет?Зачемогорчаютебя?Зачем
постоянно даю тебе повод жалеть и бранить меня? Ну, все равно! Быть может, и
это мой удел.
С тихой грустью, вкоторойчувствоваласьнекотораяробость,парень
сперва только отвечал на мои вопросы; но оченьскоро,осмелев,какбудто
опомнившись и освоившись со мной, онпокаялсямневсвоихпроступкахи
пожаловался на свои беды. Как бы мне хотелось, друг мой, представить на твой
суд каждое его слово!
Он признался мне, и даже с увлечением, упиваясь радостьювоспоминаний,
рассказал, что страсть его к хозяйке росла день ото дня, что под конец он не
знал, что делает, что говорит, не знал, куда себя девать. Не мог ни есть, ни
пить, ни спать; кусок застревал у него в горле; он делал не то, что надо;а
что ему поручали, забывал сделать; как будто бес какой вселилсявнего;и
вот однажды, зная, что она пошла начердак,онпошел,или,вернее,его
потянуло за ней следом. Она не стала слушатьегомольбы,тогдаонрешил
овладеть ею силой; он сам не помнит, что с ним сталось, и призываетбогав
свидетели, что намерения его всегда были честные и ничего он такнежелал,
как обвенчаться с ней и прожить вместе весь век.