Всеонисообщаревностно
пытаются закрыть дорогу Марии Антуанетте в Париж; они завидуют тому триумфу,
который, очевидно, ожидаетеетамкакбудущую королевуФранции.Каждую
неделю, каждый месяцкамарилья выискиваетинаходитновую помеху,новый
предлог,проходитшесть,двенадцать,двадцатьчетыре,тридцатьшесть
месяцев,год, два, три,а МарияАнтуанеттавсеещеостается за золотой
решеткой Версаля. Наконец в мае 1773 года Мария Антуанетта теряет терпение и
переходит в открытоенаступление.Поскольку церемониймейстеры, выслушав ее
желание,по-прежнемуозабоченнопокачиваютпудренымипариками,она
обращается прямок королю. Он ненаходит в ее просьбе ничего странногои,
питая слабостьковсем красивым женщинам, тотчас же,кдосаде придворной
клики, даетсвоеполное согласие прелестной супруге внука. Болеетого, он
предоставляет ей самой определить дату своего торжественного въезда в Париж.
МарияАнтуанеттавыбирает8июня.Нопосколькукорольдалей
безусловноеразрешение,ветреницедоставляетудовольствие подшутитьнад
дворцовым регламентом зато, что три года ее не пускали в Париж. И, пободно
инымобрученным,которые втайнеот своихродныхдо благословенияперед
алтаремспешатнасладитьсяпрельстительнымзапретнымплодом,Мария
Антуанетта уговаривает супруга с деверем перед торжественным въездом в Париж
тайнопосетитьего.За несколько днейдо joyeuseentree они приказывают
заложитькаретыивмасках,переодевшись,едутнабалвОперу,в
Париж-Мекку, в город, находящийся под запретом. Но так как на следующий день
утромвсеонипоявляютсявВерсалекраннеймессе,никтообэтом
недозволенномприключении не узнает. Обходится безнеприятностей, и дофина
счастлива. Наконец-то она впервые отомстила ненавистному этикету.
И послетогокакзапретный плод, Париж, отведан тайком,официальный
торжественный въезд оказывается особенно эффективным.
***
ВследзакоролемФранциииЦарьНебесныйдаетнанегосвое
торжественноесогласие:8июня-безоблачный,сияющийдень,зрелище
привлекаетнеобозримыетолпызевак.ВсядорогаотВерсалядоПарижа
превращаетсявединыйпоток людей,волнующийся,разукрашенный флажками,
знаменами,цветами. Угородских воротпроцессию ожидаетмаршалБриссак,
губернаторгорода,впарадной карете, чтобы торжественновручитьмирным
завоевателямгордскиеключинасеребряномподносе.Затемпоявляются
праздничноразодетыерыночныеторговкии,сдабриваясвоипоздравления
сочными прибаутками, преподносят высоким гостям первые плоды урожая,цветы,
фрукты(черезполторадесяткалет совсем,совсемпо-другому будутони
приветствоватьМариюАнтуанетту!).
Гремят пушкиДома Инвалидов,ратуши и
Бастилии. Медленнокатиткоролевскаякарета вдольдороги, понабережной
ТюильриксоборуПарижской Богоматери; всюду-в кафедральном соборе, в
монастырях,вуниверситете- встречаютгостей речами, онипроезжают под
специальновозведенными триумфальнымиарками, мимо леса флагови флажков.
Однакосамымвпечатляющим является выражение чувств народа к дофину иего
супруге. Совсех улиц гигантского города люди стекаютсядесятками, сотнями
тысяч,чтобыполюбоватьсяюнойпарой,ивидэтойнеожиданностоль
восхитительнойивосхищенноймолодой женщины возбуждаетвтолпе сильное
воодушевление. Люди, ликуя, аплодируют, размахивают шляпами, платками; дети,
женщины протискиваются вперед, и, когда МарияАнтуанеттас балкона Тюильри
видитвокругсебянеобозримуютолпувоодушевленныхлюдей,онапочти
пугается: "Мой Бог, какмного народа!" Но маршал Бриссак склоняет перед ней
голову и с истинной французской галантностью отвечает: "Мадам, возможно, Его
высочеству дофинуэто не понравится, но вы видите перед собойдвести тысяч
влюбленных в вас".
ЭтаперваявстречаснародомпроизводитнаМариюАнтуанетту
неизгладимоевпечатление.Несклоннаяпосвоейприродекглубоким
обобщениям, однакоодаренная способностью быстро схватывать, она всегда все
события вокругсебявоспринимаетлишь наоснове непосредственныхличных
впечатлений,на основе чувств и образных представлений. И вот сейчас, когда
ееокружаетогромная толпа,когда вокругнеевздымается необозримый лес
флагов,воздухсотрясается от многоголосогокрика приветствий, безымянная
живая масса теплой волной пенится у ее ног, лишь сейчас впервые начинает она
догадываться о блескеи величии положения, уготованного ейсудьбой. До сих
пор в Версале ееименовали Madame la Dauphine*, но это был всего лишь титул
средитысячдругихтитулови званий, некаявысокаяступень бесконечной
иерархической лестницы дворянских рангов, пустое слово, холодноепонятие. И
только теперь впервые Мария Антуанетта чувствами постигает пламенный смысл и
гордыеобязательства,заключенныев словах"престолонаследница Франции".
Потрясенная,пишет онасвоейматери:"Последнийвторникбылдляменя
праздником, которыйяникогдане забуду:наш въезд в Париж. Намоказали
самые высокие почести, но не этотронуломеня глубже всего,а нежностьи
волнение бедноголюда, который, несмотря нато чтоон обременен налогами,
был счастлив видеть нас.В саду Тюильри собраласьтакаягустая толпа, что
три четверти часа мы не могли двинуться нивперед, ни назад, и нам пришлось
потом еще целых полчаса задержатьсянаоткрытой террасе. Я не всостоянии
описать Вам, дорогая мама,те знакилюбви и радости,которые нам при этом
высказывались. Ипрежде чем отправиться в обратный путь, мыприветствовали
народ, помахав ему на прощание рукой, что доставило ему большую радость.