- Можно мне ее подержать? - попросил он.
Калле благоговейно взял отмычку, потрясенный величием момента. Но тут же насторожился: вкнигахсотмычкамиходилиглавнымобразомвсякие подозрительные личности. Этот вопрос требовал выяснения.
- А почему у вас отмычка? - спросил он.
- Потому что я не люблю запертых дверей, - сухо ответил дядя Эйнар.
- Ну, пойдемте же вниз, - позвала Ева-Лотта. - Есть вещи поинтереснее ваших отмычек, - добавила она, словновсюжизньтолькоиделала,что открывала замки отмычками.
Андерс уже спускался по полуразрушенной лестницевподземелье.Его кариеглазагорелижаждойприключений.Дочегоздорово!Подумаешь, какая-то отмычка... Вот старинные темницы - это да! Казалось, стоит только прислушаться, и услышишь звонцепей,которымибылискованынесчастные узники сотни лет назад.
- Надеюсь, тут нет привидений, -заметилаЕва-Лотта,спускаясьпо лестнице и робко озираясь по сторонам.
- Кто его знает, - сказал дядяЭйнар.-Авдругвыскочитстарое замшелое привидение да как тебя ущипнет! Вот так!
- Ай! - закричала Ева-Лотта. - Перестаньте щипаться! Нувот,теперь будет синяк, уж я знаю.
Она возмущенно растирала себе руку. Калле иАндерсшныряливокруг, как две ищейки.
- Вот если бы можно было остаться тут сколько хочешь,-мечтательно произнес Андерс, - и начертить план всегоподземелья,апотомустроить здесь тайник.
Он заглянул в темные переходы, разветвлявшиеся в разные стороны.
- Здесь можно искать человека две недели,ивсебезтолку.Самое подходящее место, если ты натворил что-нибудь и хочешь спрятаться.
- Tы так думаешь? - спросил дядя Эйнар.
Калле ходил и вынюхивал что-то, чуть не тычась носом в землю.
- Послушай, что это ты делаешь? - удивился дядя Эйнар.
Калле слегка покраснел.
- Я хотел посмотреть, может, остались какие-нибудьследыпослетех бедняг, которые сидели здесь в тюрьме.
- Чудак ты, здесь же с тех пор перебываламассанароду,-сказала Ева-Лотта.
- Дядя Эйнар, наверное, не знает, что Калле у нас - сыщик? - в голосе Андерса прозвучал оттенок насмешки и превосходства.
- Да что ты говоришь? А я и не знал!
- Да, и притом один из лучших на сегодняшний день.
Калле мрачно посмотрел на Андерса.
- Никакой я не лучший, - сказал он. - Просто мне нравится думатьпро всякие такие вещи. Ну, пробандитовтам,какихловят...Чтожтут плохого?
- Абсолютно ничего, мой мальчик! Желаю тебе поскорееизловитьцелую шайку преступников. Знай себе вяжи в пачки и отправляй в полицию!
Дядя Эйнар загоготал. Калле возмутился, но виду не показал. Никтоне принимает его всерьез...
- Незабивайсебеголову,-сказалАндерс.-Самоебольшое преступление, какое совершилось в этом городе, это когда Xромой Фредрикв воскресный день стащил из ризницы кружку с пожертвованиями. Да и то онее тут же вернул, как только протрезвился.
- А теперь он субботу и воскресенье всегда проводитвкутузке,так что кружка в безопасности, - со смехом подхватила Ева-Лотта.
- Не то Калле устроил бы засаду и схватил его на местепреступления! - не унимался Андерс. - Был бы хоть один жулик на твоем счету.
- Ну ладно, не будем обижать господина знаменитого сыщика, - вмешался дядя Зйнар. - Вот увидите, в один прекрасный день он ещесебяпокажетзасадит за решетку кого-нибудь, кто стянет шоколадку в магазине его папы.
Калле так и кипел. Он еще мог допустить, чтобынаднимподшучивали Андерс и Ева-Лотта, но уж никто другой, и меньше всего этот зубоскал, дядя Эйнар.
- Да, милый Калле, - сказал дядя Эйнар, -тыдалекопойдешь,если тебя не остановят! Э, нет, это ты брось!
Последнее относилось к Андерсу, который,доставогрызоккарандаша, приготовился расписаться на каменной стене.
- А почему нет? - спросила Ева-Лотта.
- Давайтераспишемсяичисло поставим! Может, мыпридемсюдаещераз,когдастанемсовсем-совсем старые, лет по двадцати пяти, и найдем наши имена! Вот здорово будет!
- Да, это напомнит намобушедшеймолодости,-важносогласился Андерс.
- Ладно, делайте что хотите, - сказал дядя Эйнар. Калле немного дулся и сначала не хотел писать вместе со всеми, но потом передумал, и скорона стене выстроились в ряд имена: Ева-Лотта Лисандер, Андерс Бенгтссон, Калле Блюмквист.
- Дядя Эйнар, а вы разве не будете писать? - спросила Ева-Лотта.
- Нет уж, я лучше воздержусь. Кстати, здесь холодноисыро,аэто совсем не полезно для моих старых костей.
Пошли-ка опять на солнышко!.. И вот еще что, - продолжал дядяЭйнар, когда дверь за ними захлопнулась, - мы здесь небыли,понятно?Чтобне болтать!
- Как так - никому не говорить?! - возмутилась Ева-Лотта.
- Ни в коем случае, прелестная сеньора! Это государственная тайна,заявил дядя Эйнар. - И не вздумай забытьобэтом,атояопятьтебя ущипну!
- Попробуйте только! - сказала Ева-Лотта.
Солнце ослепило их, когда онивышлииз-подтемныхсводовстарого замка, жара казалась почти невыносимой.
- А что, еслияпопробуюзавоеватьвашерасположениеспомощью пирожных и лимонада? - осведомился дядя Эйнар.
Ева-Лотта милостиво кивнула.
- У вас иногда бывают дельные мысли!
Они уселись в открытом кафе за столик возле перил, надсамойрекой. Отсюда можно было бросать крошки прожорливым окунькам,которыемгновенно собирались со всех сторон и отжадностичутьневыскакивалиизводы. Высокие липы давали приятную тень, и, когда дядя Эйнар заказал целое блюдо пирожных и три стакана лимонаду, даже Калле начал находить его присутствие в городе почти терпимым.
Дядя Эйнар покачался настуле,бросилокунькамнесколькокрошек, побарабанил пальцами по столу, немного посвистел и наконец сказал:
- Ешьте сколько влезет, только поскорее! Мынеможемздесьсидеть весь день.
"Чудной он какой-то, - подумал Калле.-Непоседливый,всекуда-то торопится".
Он все больше и больше убеждался в том, чтодядяЭйнарбеспокойная натура. Сам Калле готовбылсидетьздесьсколькоугодно,наслаждаясь пирожными, игрой веселых окуньков, солнцем и музыкой. Он непонимал,как можно спешить уйти отсюда.
Дядя Эйнар посмотрел на часы.
- Стокгольмские газеты,наверное,ужепришли,-оживилсяон.Слушай, Калле, ты молодой и шустрый, сбегай-ка купи мне газету!
"Ну конечно, обязательно я должен бежать!" - подумал Калле.
- Андерс гораздо моложе и шустрее меня, - сказал он.
- Правда?
- Да, он родился на пять днейпозже,хотя,конечно,оннетакой воспитанный, - сказал Калле и поймал крону, брошенную ему дядей Эйнаром.
"Но уж во всяком случае я сначала просмотрю газету сам, -решилон, отходя от киоска. - Xоть заголовки и картинки".
Tак... Обычная картина. Сначала ужасно много про атомную бомбу, потом сплошная политика (это никто читать не станет), потом "Автобус врезалсяв поезд", "Грубое нападение напожилогомужчину","Бодливаякоровасеет панику", "Крупная кража драгоценностей..." и "Почему растут налоги".
"Ничего особенного", - заключил Калле.
Но дядя Эйнар жадносхватилгазету.Tоропливопросмотревее,он отыскал "Последние новости" и настолько углубилсявкакое-тосообщение, что даже неслышал,какЕва-Лоттаспросила,можнолиейвзятьеще пирожное.
"Чем это он так здорово увлекся?"- подумал Калле. Его так и подмывало заглянуть через плечо дяди Эйнара, но оннебылуверен,чтотомуэто понравится.
По-видимому, дядю Эйнара интересовала только одна заметка, так как он вскоре бросил газету и не взял ее с собой, когдаонисразупослеэтого ушли из кафе. На Большой улице дежурил полицейский Бьорк.