Наша береговая канцелярия уже ликвидирована, а из инженеров строительства оставили меня одного для руководства всеми незаконченными работами.
Два раза я ходил на буксире «Охта» в Петербург, чтобы из магазинов Галерного острова забрать с собой все заготовленное для оборудования корабля и пока не переданное на него.
29 августа. Вчера по сигналу с «Суворова» были вызваны на 2 часа дня к адмиралу Рожественскому все корабельные инженеры, назначенные на эскадру для участия в походе. Флагманский инженер Политовский представил нас адмиралу, после чего Рожественский обратился к нам с краткой и выразительной речью о тех задачах и обязанностях, которые он возлагает на группу инженеров, зачисленных по его требованию на все основные корабли.
Эта первая встреча с Рожественским произвела на меня глубокое впечатление. Он — начальник 2-й эскадры, которая должна осуществить то, чего не смогла достигнуть первая. Если бы Макаров не был направлен в Артур и не погиб так трагически в самом начале войны, то, вероятно, ему было бы поручено вести эскадру в Тихий океан.
Исполнители и необходимые материальные средства у нас есть, но надо правильно их использовать в соответствии с обстановкой. При отсутствии устойчивой и организованной системы военного командования и определенной руководящей военной теории в основе обучения и подготовки флота приходится возлагать надежды на талант и энергию руководителя, который должен сам создать план и метод действия хотя бы на основе своих личных взглядов и опыта.
Является ли таким выдающимся командующим 2-й эскадры адмирал Зиновий Петрович Рожественский?
При первой встрече с ним каждого поражает выражение суровой и властной воли в чертах его сосредоточенного, никогда не улыбающегося лица, в стальном пронизывающем взгляде и в твердой отрывистой его речи. Его манера говорить краткими и четкими выражениями внушает представление о нем как о человеке, который знает, куда идет, чего желает добиться и который не свернет с намеченного пути. Его высокий рост и статная худощавая фигура усугубляли это впечатление; он на голову возвышался над окружающими.
Рожественский сказал, что ему хорошо известны недостатки наших новых кораблей: их перегрузка, недостаточная остойчивость и неиспытанность всех устройств, но в условиях предстоящего похода ему придется идти на рискованные мероприятия, далеко выходящие за пределы проектных условий, а поэтому в походе ему будут нужны инженеры, чтобы решать сложные вопросы безопасности плавания перегруженных кораблей.
Он считает, что присутствие корабельных инженеров на кораблях облегчит личному составу ознакомление с оборудованием кораблей и обеспечит быстрое исправление дефектов в пути. Вообще он надеется, что участие строителей кораблей в походе эскадры принесет флоту большую пользу, так как подготовит флоту кадры инженеров, детально знающих условия океанского похода и боевой службы кораблей.
После представления адмиралу мы собрались в каюте Политовского и провели у него около часа в товарищеской беседе, условившись об основных задачах нашей работы. Политовский охарактеризовал Рожественского как человека необыкновенной работоспособности и исключительных организаторских качеств. Адмирал входит во все детали снаряжения эскадры к походу. На нем также лежит тяжелая задача боевой подготовки и обучения личного состава эскадры, который еще представляет собой совершенно сырой материал для войны.
Особенно плачевно обстоит дело с боевой подготовкой. Служба на новых кораблях совершенно не налажена, а их персонал еще не освоился с механизмами и вооружением броненосцев. Никаких боевых и эволюционных учений корабли пока не начинали.
Команды наполовину пополнены за счет новобранцев, взятых от сохи, и из наличия береговых экипажей. Они не имеют представления о море и не слышали звука выстрела, а между тем, через четыре месяца эскадра уже должна быть в водах Тихого океана на театре военных действий, где она встретится с опытным противником. Все надежды приходится возлагать на то, что трудный поход послужит хорошей школой для подготовки личного состава.
На вопрос, как представляет себе штаб назначение эскадры и как оценивает ее силы, Политовский сказал, что вполне определенных взглядов на это у штаба еще нет.
Посылка эскадры на Восток окончательно решена 10 августа в Особом государственном совещании в Петергофе под председательством Николая, при участии морского министра и адмирала Рожественского.
На артурскую эскадру уже надежд не возлагается, и 2-я эскадра идет не на соединение с ней, а для выполнения самостоятельной стратегической задачи. Можно рассчитывать лишь на присоединение к эскадре Рожественского оставшихся владивостокских крейсеров и, может быть, крейсера «Баян» из Артура, если ему удастся вырваться из блокады.
Самый больной вопрос комплектации 2-й эскадры — это отсутствие в ее составе отряда современных броненосных крейсеров. В министерстве и в штабе почти категорически утверждают, что тайные переговоры в Южной Америке о покупке 7 броненосных крейсеров в Чили и Аргентине уже заканчиваются, что для этих кораблей формируются команды, а соединение их с эскадрой Рожественского произойдет на пути ее следования в Тихий океан.
Политовский предупредил меня, что на следующий день вся эскадра уйдет из Кронштадта в Ревель для обучения и погрузок, а «Орел» останется один заканчивать работы в Кронштадте и должен будет присоединиться к эскадре позже, вместе с «Олегом», который 25 августа вышел из дока и пойдет на повторную пробу машин.
Действительно, сегодня утром в 9 часов корабли эскадры Рожественского в составе 6 броненосцев, 5 крейсеров и 7 миноносцев снялись с якоря и ушли в море к Толбухину маяку, где Николай II на яхте «Царевна» обошел эскадру и пожелал ей счастливого плавания, после чего эскадра адмирала Рожественского, отсалютовав царю, направилась в походном строю в Ревель.
Кронштадт сразу опустел. Здесь осталась только эскадра береговой обороны Бирилева, а из эскадры Рожественского застряли запоздавшие корабли «Орел», «Олег» и «Жемчуг». Крейсер «Изумруд» ожидается в Кронштадте на днях с Невского завода.
2 сентября. Два дня я провел в Петербурге, чтобы проститься со своими родителями, приезжавшими на свидание со мной из Белгорода.
Настроение у них, в связи с моим уходом на театр военных действий, было весьма подавленное. На войну они смотрели как на страшное народное бедствие, а необходимость участия в ней они считали неотвратимым несчастьем. Они хорошо видели оборотную сторону событий и никакими «патриотическими» иллюзиями себя не обольщали.
Тем труднее мне было дать им какую-либо почву для надежд и рассеять их мрачные опасения. Наиболее подходящим для этого средством было развитие точки зрения Скворцова, заявившего, что считает весь поход 2-й эскадры военной бутафорией и дипломатическим шагом, предназначенным служить для подготовки к мирным переговорам, которые начнутся после падения Артура, когда эскадра будет в водах Мадагаскара. Это казалось правдоподобным объяснением, оправдывавшим морскую экспедицию, которая без этих целей явно превращалась в авантюрное предприятие, не имевшее ясной и обеспеченной задачи.
Я передал отцу и матери эту версию, которая как будто произвела на них впечатление и несколько успокоила.