"Ты ближе всех, но так далеко… И кто знает к чему это приведёт, а осень плачет каждый день своими холодными дождями, и так больно бьёт порывом ветра по лицу, пытаясь привести меня в чувства, а я стою на остановке, закутавшись в пальто не оттого, что мне холодно, а по привычке… И думаю о тебе, пытаюсь понять… хоть немного, кто ты в моей жизни? И зачем то приближаешь, то отталкиваешь меня… Я пытаюсь понять, что это, любовь или зависимость? Тоска или привязанность? Судьба или шутка? Глупо, ведь я сама знаю ответы на все эти вопросы… Ты ближе всех, но так далеко…" Никки прошла в спальню, не зажигая свет, села на тахту. Захлопнулась дверь за Даниилом – и её снова выключило. До следующего его прихода… …А вчера он пришёл и весь вечер сидел в аське – переписывался с Оливой. Никки сидела рядом, вымученно улыбалась. Он же, не глядя на неё, был весь погружён в монитор. Не в силах более сдерживать слёзы, Никки встала и ушла в другую комнату.
– Почему ты ушла? И почему сидишь здесь в темноте? – Даниил появился на пороге.
– Я ушла, чтобы не мешать тебе, – ответила Никки.
– Но ты огорчена, ведь так?
– Нет. Всё в порядке, правда…
– И всё-таки ты огорчена. Настолько, что ещё немного – и из твоих глаз брызнут слёзы. Вот уже одна из них катится по щеке…
Никки отвернулась. Из её глаз и вправду катились слёзы. Ей не хотелось, чтобы Даниил видел эту её слабость. Но он, сев рядом с ней, отёр ей слезу и… поцеловал. Сначала в щёку, потом в губы.
Они не сказали друг другу ни слова. Только напоследок он, прежде чем уйти, произнёс:
– Знаешь… Можно я попрошу тебя об одном…
– О чём?
– Не говори ничего Оливе. Я люблю тебя, но и не хочу, чтобы ей было больно.
Никки помолчала.
– Хорошо, как скажешь…
А сегодня он пришёл совсем другой. Чужой какой-то, холодный, отстранённый. Опять сел перед монитором. Никки подошла сзади, обняла его. А он усмехнулся:
– Вы, девушки, прям как кошки – стоит вас лишь один раз погладить…
Полазил в интернете и ушёл. В прихожей, правда, замялся. Никки тоже стояла и ждала чего-то.
– Ну… опустим сентиментальности, – сказал Даниил, – Пока, Никки.
И ушёл.
А город покрывался непроглядной пеленой дождей и туманов. Мокрые деревья. Мокрые крыши. Мокрые зонты. Мокрые деревянные тротуары…
Он шёл по одному из этих тротуаров и думал. О Никки. Об Оливе. О том, как изменилась его жизнь с тех пор, как он окончательно уверовал в то, что он всемогущ. В то же самое ведь поверили и другие…
А в Москве тоже шёл дождь. И так же под зонтом шла с работы Олива. И на ходу её мысли складывались в стихи:
"…Огни неоновых реклам.
Поток машин. Толпа прохожих,
Спешащих по своим домам
И друг на друга не похожих.
Промозглый дождь. Кричащий свет.
В толпе мелькают чьи-то лица…
Но всё не те. Тебя здесь нет.
И смысла нет здесь находиться…"
10
– Ну что ты занимаешься самоедством? Ты же сама себя ешь! – возмущалась Аня, – Это глупо – в твоём случае надеяться на взаимность…
– Почему глупо? – раздражённо спросила Олива.
– Потому что вы виделись только один день! Неужели ты думаешь, что за один день он в тебя влюбится?
– А почему нет? Я же влюбилась!
– Ну, ты это ты. А он это он.
– Аня права, – вмешалась Настя, другая подруга Оливы, – Он – парень. А ты влюбляешься во всех подряд.
– Так уж и во всех подряд! – Олива даже разозлилась.
– А что, скажешь, не так? Асмолов был? – Был, – Настя загнула палец, – Асмолов – раз, Смирнов с курсов – два. Вовка Поздняков – три. Даже в Сашку Богданова на моём дне рождения ухитрилась влюбиться, хоть видела его первый и последний раз в своей жизни! А теперь какой-то Даниил из Архангельска – это вообще Хуево-Кукуево!
– Да она влюбляется во всё, что движется, – добавила Аня.
– А ну вас! – вспылила Олива, – Ничерта вы не понимаете…
– Мы просто реально смотрим на вещи, – сказала Аня, – А ты витаешь в облаках. Мы пытаемся тебя хоть как-то спустить на землю. Пока ещё не поздно.
Пока ты сама не грохнулась и не расшибла себе всю задницу!
– Да пусть грохнется, – снисходительно произнесла Настя, – Видимо, ей нравится самой себе создавать проблемы.
– А знаешь, я что-то проголодалась, – Аня перевела разговор на другую тему, – Может, сходим в ларёк за пирожками?
– А, ну давай сходим. И мороженого возьмём, – ответила Настя.
– Олив, ты пойдёшь с нами до ларька?
– Нет.
– Ну как хочешь.
Олива закрыла дверь за подругами и с досадой прошла в свою комнату. Вот опять они испортили ей настроение… Но ведь есть же разумное зерно в их словах?..
А подруги тем временем, жуя на ходу пирожки, возвращались от ларька.
– А чё за Даниил-то? Ты его знаешь? – спросила Настя.
– Откуда? Только со слов Оливы, – ответила Аня, доедая пирожок с повидлом.
– Я просто думала, может вы в аське переписывались или ещё где…
– Неет… А ты?
– И я не общалась с ним. Впрочем, – подумав, добавила Настя, – Мне тут в аську третьего дня постучался какой-то чел со странным ником… какой-то teller… что-то типа этого. – 42nteller что ли? Так это он и есть!
– Мммм? – Настя даже подавилась пирожком.
– Ну так! – воскликнула Аня, – Точно он! Мне Олива говорила, что у него ник 42nteller, а у меня память хорошая. И чего, он тебе писал?
– Да ничего не писал. Просто я его добавила, вот и всё.
– А как он твой номер аськи узнал?
– Ну как как – сядь да покак! – это была любимая поговорка Насти, которую она вворачивала при каждом удобном случае, – Олива наверно ему болтанула, кто же ещё.
– О да! Это она может…
Покончив с пирожками, девушки принялись за мороженое. Разворачивая рожок, Аня небрежно произнесла:
– А мороженое так себе. Раньше его лучше делали – там вафля была хрустящая. А тут она мягкая как тряпка. Я такое не люблю.
– Может просто долго у них в холодильнике лежало, вот и отсырело – сказала Настя.
– Кошмар! Да оно ещё и просрочено!
– Ну а что ты хочешь? Олива-то у нас вон в каком захолустье живёт. Если тут единственный супермаркет на весь район – это "Пятёрочка", до которой пиздовать как до луны, то и понятно, что в ларьке не только мороженое просрочено, но и пирожки!
Впечатлительная и изнеженная Аня после таких слов почувствовала, что съеденный ею пирожок запросился наружу. Ей до смерти захотелось домой, где всегда есть свежая и качественная еда в "Рамсторе", и нет этих жутких и безликих серых домов, а главное – унылой и безнадёжной запущенности Оливиной квартиры.
– Ну что, может, домой?
Настя понимающе кивнула. Уж в чём-в чём, а в этом она была полностью солидарна с Аней. …А Даниил тем временем стоял возле университета и ждал Дениса, у которого отменили последнюю пару. Он что-то задерживался. Даниил прошёл к корпусу ИИТ, где учился Денис, и увидел его у входа в обществе одногруппников.
Денис не сразу заметил приятеля, т.к. в его компании вовсю шло обсуждение предстоящего футбольного матча. У ИИТшников был свой футбол, и команда Дениса тоже играла за кубок факультета.
– Привет, так ты вот где, – сказал Даниил, тронув Дена за плечо, – А я тебя там жду…
– А, здорово, – рассеянно отвечал Денис, и продолжил мысль, обращённую к своим собеседникам, – Так вот я и говорю, что самое то обидное – гол был нечестный, Роналдо рукой закинул, вот урод…
– Да и не говори! Куда только судьи смотрят! – добавил одногруппник Дениса по кличке Росси.
– Но всё-таки надо отдать должное бразильцам, – вмешался Юра Астафьев, – Сколько у них чемпионских титулов? Вот так. Нам до них ещё очень далеко, а сыграли вполне достойно.
– Да какая разница, сколько у них титулов? – возразил Денис, – С ними вполне можно играть и даже выигрывать!
– Пойдём уже, футбольный фанат, – потерял терпение Даниил, – А то и до завтра будем тут стоять.