– Ага… – Денис оторвался, наконец, от обсуждения матча с Бразилией, – Ладно, ребят, тогда до завтра…
– В среду, в 16:00, не забудь! – крикнул Юра вдогонку Денису.
– А что будет в среду в 16:00? – поинтересовался Даниил у Дениса, когда приятели уже вышли от университета на улицу Розы Люксембург.
– Как что? Играем с МФ3 за четверть финала! – не без гордости произнёс Денис.
– А как с шансами? – прищурясь, спросил Даниил.
– Шансы на победу есть всегда. Но соперники они, конечно, достойные. Играют, надо сказать, вполне реально.
– А вы?
– Ну мы, конечно, тоже стараемся держать марку. Без этого никак!
– Ясно. Ты куда после обеда?
– Я на тренировку. А ты?
– Я? Пока не знаю… Наверно, к Никки.
– К Никки? – переспросил Денис, – Извини конечно, это не моё дело, но… тебе не кажется, что ты пересаливаешь? По-моему, нельзя так злоупотреблять доверием девушки. Ни к чему хорошему это не приведёт.
– Друг мой, – насмешливо произнёс Даниил, – Я всегда держу ситуацию под контролем. Девушек не надо любить. Ими надо пользоваться.
– А если б с тобой поступали точно так же?
– Со мной? – он горько усмехнулся, – А со мной уже поступили. Неважно, кто это был. Но теперь я дал себе установку не влюбляться.
– Хорошо, но причём тут эти девушки? Никки, Олива… Они-то в чём виноваты?
– Ни в чём, – сказал Даниил, – Они хорошие девушки. Но я не собираюсь влюбляться ни в одну из них.
– А я думал, что Олива… понравилась тебе, – осторожно сказал Денис, – Во всяком случае мне показалось в тот день, когда тащили монитор.
– Видишь ли, она хороший друг, так же как и Никки… Но, повторяю, ни к кому из этих девушек любви в том контексте, как понимает её общество, я не испытываю.
– Зря, – сказал Денис, – Очень даже зря.
Даниил только улыбнулся и ничего на это не ответил. …А Никки ждала Даниила. И Олива продолжала любить его на расстоянии, плакать по ночам и писать стихи:
"- Как дела? – Привет… Да нормально всё…
Ах, не верь тому, что я говорю!
Мне тут жизни нет, жизнь моя – костёр,
Я сгорю дотла, я дотла сгорю.
Расставанье – боль, расстоянье – страх
Потерять тебя в суматохе дней…
Ты не должен знать, что душа моя
Рвётся на куски от любви к тебе.
Я сгорю дотла… Может, эта боль
Закалит меня, сделает сильней.
Я пойду на всё, лишь бы быть с тобой.
Будет больно – пусть! Без тебя больней…"
11
Настя уже который день мучилась, не зная, как сказать обо всём Оливе. Иногда Олива просто бесила её своей тупой лирикой и не менее тупыми страданиями, и по кому? По какому-то сопляку, которому бы ещё в игрушки играть! И это-то ладно, но эта голова садовая опять намылилась к нему в Архангельск! Теперь уже зимой, на Новый год. И чего она к нему туда поедет? Какого лешего она попрётся в эту тундру, если очевидно, что этот парень её не любит?! Уххх, так бы и дала бы ей по башке чем-нибудь тяжёлым! Может, хоть тогда у этой чуни мозги на место встанут…
Настя пришла домой, поставила на плиту макароны и села за компьютер. Зашла в аську – 42nteller был в сети. Увидев её онлайн, он тут же поздоровался и они начали болтать.
Вот уже несколько дней она вела переписку с 42. Точнее, вёл он, а она лишь поддерживала беседу. Но поддерживала-таки.
Разговоры шли в основном о магии и эзотерике. Даниил, оставив НЛП и гипноз, который он изучал весной, с головой погрузился в своё новое увлечение. Всё-таки хорошая штука интернет, думал он, столько всего интересного можно там найти. Вот только то, что интернет этот не его, а Никкин, ему на ум шло в самую последнюю очередь.
А Никки и Олива просто возненавидели друг друга. Олива – явно, Никки – тайно, где-то в глубине души. Ведь Даниил сказал ей, что надо любить всех. В этом ведь заключается истинная мудрость бытия, доступная лишь избранным, к коим он причислял себя и Никки – на это Даниил особенно сильно напирал.
Никки настолько любила Даниила, что готова была согласиться на всё, что он скажет. Он попросил её не говорить Оливе про их отношения – она дала слово, что не будет ей ничего говорить. Но любить эту Оливу по-настоящему, Никки чувствовала, что – нет, не может. Она сама себя убеждала в том, что любит эту девушку так же, как убеждала себя её тётя, помешанная на здоровом образе жизни, что овсяная каша по утрам и пророщенные злаки – это вкусно. Олива чувствовала затаённую ненависть к себе этой Никки, прикрытую маской любви, как вообще имела способность чувствовать даже на расстоянии любую фальшь, и с каждым разом эта девушка, возомнившая себя ангелом, становилась ей всё более неприятна.
А Даниил, словно бы специально, то и дело стравливал их. И обе девушки, ненавидевшие друг друга, были несчастливы. Обе хотели забрать себе всё внимание Даниила и обе плакали в подушку по ночам от ревности и сознания собственного бессилия. И Никки, и Оливе казалось, что соперница отбирает её счастье. Хотя Даниил, по большому счёту, не принадлежал ни той, ни другой. Он играл обеими девушками как хотел, и их страдания и раздоры вызывали в нём лишь самодовольную улыбку: "Ну вот, я так и знал, что вы из-за меня перегрызётесь…" Настя видела, что творится с её подругой, но что она могла поделать? Никакие доводы, никакие уговоры не действовали на Оливу. Втемяшила себе в башку про любовь, и не хочет видеть очевидного. Вот и теперь впала в депрессию – перестала есть и пить, а на все попытки подруг втолковать ей, что не стоит он того, огрызалась и начинала грубить им. Особенно доставалось Насте: Олива знала, что она общается с Даниилом в аське, и ей это не нравилось.
– Ты опять с ним разговаривала? – раздражённо спрашивала Олива подругу.
– Да, а что? – невозмутимо отвечала та.
– Ничего. Просто мне не нравится, что ты с ним общаешься. Обещай мне, что больше не будешь ему писать.
– И не подумаю, – спокойно отзывалась Настя, – Знаешь, если ты забрала себе в голову что-то, это твои тараканы, но никак не мои. А мне лично интересно общаться с Даниилом, поэтому писать я ему буду.
– В таком случае ты мне больше не подруга, – тихо сказала Олива.
– А, вот как? Ну, чао-какао, – Настя направилась к дверям, – Бесись дальше в одиночку.
И ушла. А Олива бросилась на тахту, яростно колотя кулаками подушку до тех пор, пока она не свалилась на пол. Она ненавидела Настю до ломоты в висках, ненавидела хуже даже, чем Никки. Оливу душили слёзы. Змея, змея подколодная!!!
Вот, значит, какие теперь подруги! Значит, женская дружба – до первого мужика?!
Ладно. Хорошо. Учтём…
А Настя шла домой и тоже злилась на подругу. Нет, ну надо же быть такой дурой!
Вот уж поистине голова садовая!! "Можно подумать, мне прям так уж нужен этот её сопляк! – думала Настя, – Да я его хоть сегодня из аськи удалю. Но как можно быть такой тупой! Как?!" Она шла и психовала. Она готова была убить и Оливу, и этого Даниила. Взвинченная до предела, она даже не заметила под ногами лужу и угодила в неё, набрав полные кроссовки воды. "А ну их в самом деле! – чертыхнулась Настя, – Пусть с жиру бесятся со своими тараканами, плевать я на них хотела! У меня своих забот полон рот, чтоб ещё в чужом дерьме ковыряться!" И она решила, придя домой, просто удалить из списка контактов его. И её тоже с ним за компанию.
Дома, поужинав пельменями "Русский хит" и попив чаю с тортом "Наполеон", Настя успокоилась и даже повеселела. Но, сев за компьютер с намерением всё-таки удалить из аськи эти лишние контакты, она получила сообщение от Данила:
– Скажи Оливе, чтоб не парилась. Вот прям щас позвони и скажи. А то я ей голову отвинчу.
– Э, не, ребят. Это уж вы сами промеж собой разбирайтесь. Я – пас.