Азаними
остальные сановники, судьи, важные военные и другие украшения общества.
Едва заиграл оркестр ипроцессия,тронулась,каквводахКоралио,
словнокакая-тозловещаяптица,появилсяпароход"Валгалла",самое
быстроходноесуднокомпании"Везувий".Появилсяпередсамымиглазами
президента и всех егоприближенных.Разумеется,вэтомнебылоничего
угрожающего: промышленные фирмыневоюютсгосударствами,ноисеньор
Эспирисион и еще кое-кто из сидевших вколяскахсейчасжеподумали,что
компания "Везувий" готовит им какой-то сюрприз.
Покуда процессия двигалась по направлению к дворцу, капитан"Валгаллы"
и мистер Винченти, один из членов компании "Везувий", успеливысадитьсяна
берег. Весело, задорно, небрежно протискались онисквозьтолпу.Этобыли
крупные, упитанные люди, благодушные и в то же время властные;онибылив
белоснежных полотняных костюмах и, естественно,привлекаливниманиесреди
темных и мало импозантных туземцев. Они пробились сквозь толпу ивсталина
виду у всех в нескольких шагах от ступенек дворца. Глядя поверхголов,они
заметили, что над низкорослой толпой возвышается еще одна голова:этобыла
рыжая макушка Дикки Малони - яркое пятно на фоне белой стенынеподалекуот
нижней ступени. Широкая, чарующаяулыбка,появившаясяуДиккиналице,
показала, что он заметил их появление...
Как и подобало в такой высокоторжественный день, Диккибылвчерном,
отлично сшитом костюме. Паса стояла тут же рядом.Головаеебылапокрыта
неизменной черной мантильей.
Мистер Винченти внимательно посмотрел на нее.
- Мадонна Ботичелли, - сказал он серьезно. - Хотел бы я знать, какона
попала в это дело: мне, признаться, не нравится, что тутзамешанаженщина,
лучше бы ему держаться от них подальше.
Капитан Кронин засмеялся так громко, что чуть было неотвлеквнимание
толпы от процессии.
- Это стакой-тошевелюройдержатьсяподальшеотженщин!Даеще
фамилия-то какаяирландская.Ачто,развеонженилсябезнеобходимых
формальностей? Нооставимвздор,чтовыдумаетеобовсемэтомделе?
Признаться, я мало смыслю в таких флибустьерских затеях.
Винченти снова посмотрел на огненную макушку Дикки.
- Rouge et noir, - сказал он улыбаясь. - Это как в рулетке:красноеи
черное. Делайте вашу игру, джентльмены! Наши деньги на красном.
- Малый он стоящий, - сказал капитан, одобрительно глядянавысокого,
изящногоДикки.-Новсеэтовместедостранностинапоминаетмне
любительский домашний спектакль.
Они перестали разговаривать, так как в это самоевремягенералПилар
вышел из кареты и встал на верхней ступеньке дворца.Согласнообычаю,он,
как старейший член кабинета, должен былпроизнестиприветственнуюречьи
вручить президенту ключи от его официальной резиденции.
Согласнообычаю,он,
как старейший член кабинета, должен былпроизнестиприветственнуюречьи
вручить президенту ключи от его официальной резиденции.
Генерал Пилар был один из самыхуважаемыхгражданреспублики.Герой
трех войн, участник революции, почетныйгостьмногихевропейскихдворов,
друг народа, красноречивый оратор, он являл собою высший тип анчурийца.
Державрукепозолоченныеключидворца,онначалсвоюречьв
ретроспективной, исторической форме. Он указал,какпостепенно,отсамых
отдаленных времен, в стране воцарялись культура исвобода,рослонародное
благосостояние. Перейдя затем к правлению президентаЛосады,он,согласно
обычаю,долженбылвоздатьгорячуюхвалуегомудростиизаявитьо
благоденствии его народа. Но вместо этого он замолчал. А потом, не говоря ни
слова,поднялключивысокоусебянадголовойисталвнимательно
рассматривать их. Лента, перевязывающая эти ключи, заметалась от налетевшего
ветра.
- Он все еще дует,этответер!-воскликнулвэкстазеоратор.-
Граждане Анчурии, воздадимблагодарностьсвятителям:нашвоздух,каки
прежде, свободен!
Покончив таким образом с правлением Лосады,оннеожиданноперешелк
Оливарре, самому любимому из всех анчурийских правителей. Оливарра былубит
девятьлеттомуназад,вполномрасцветесил,вразгареполезной,
плодотворнойработы.Послухам,вэтомпреступлениибылавиновата
либеральная партия, во главе которой стоялтогдаЛосада.Верныбылиэти
слухи или нет, несомненно одно, что вследствие этогоубийствачестолюбивый
карьерист Лосада только через восемь лет добился верховной власти.
Красноречие Пилара полилось вольным потоком, чутьонподошелкэтой
теме. Любящей рукой нарисовал он образ благородного Оливарры.Оннапомнил,
как счастливо и мирно жилось народу в то время. Какбыдляконтраста,он
воскресил в уме слушателей, какими оглушительными vivas встречали президента
Оливарру в Коралио.
В этом месте речи впервые народ сталпроявлятьсвоичувства.Тихий,
глухой ропот прокатился по рядам, как волна по морскому прибрежью.
- Ставлю десять долларов против обедав"СвятомКарлосе",-сказал
мистер Винченти, - что красное выиграет.
- Я никогда не держу пари против своих же интересов, - ответил капитан,
зажигая сигару. - Красноречивыйстаричок,ничегонескажешь.Очемон
говорит?
- Я понимаю по-испански, - отозвался Винченти, -есливоднуминуту
говорят десять слов. А здесь - не меньше двухсот. Что бы он ниговорил,он
здорово разжигает их.
- Друзья и братья, - говорил между тем генерал, - если бы сегодня я мог
протянуть свою рукунадгорестныммолчаниеммогилыОливарре"Доброму",
Оливарре, который был вашим другом, который плакал,когдавыстрадали,и
смеялся, когда вы веселились, если бы я мог протянуть ему руку, я привелбы
его снова к вам, но Оливарра мертв - он пал от руки подлого убийцы!
Тут оратор повернулся к карете президента и смело посмотрел наЛосаду.