Точно медвежья
берлога - никаких следов. Но и охрана тут, видимо, не лучше. Он внимательно
приглядывался к лагерю, по мере того как они подходили все ближе и ближе.
В скале была большая пещера, а у входа в нее, прислонившись спиной к скале и
вытянув вперед ноги - его карабин стоял рядом, - сидел человек. Человек строгал
палку ножом, и, увидев подходивших, посмотрел на них, потом снова принялся
строгать.
- Hola [здорово (исп.)], - сказал он. - Кто это к нам идет?
- Старик и с ним динамитчик, - ответил Пабло и опустил рюкзак у самого входа
в пещеру. Ансельмо тоже опустил свой рюкзак, а Роберт Джордан снял с плеча
карабин и приставил его к скале.
- Убери подальше от пещеры, - сказал человек, строгавший палку. У него были
голубые глаза на темном, цвета прокопченной кожи, красивом цыганском лице. - Там
горит огонь.
- Встань и убери: сам, - сказал Пабло. - Отнеси вон к тому дереву.
Цыган не двинулся с места и сказал что-то непечатное, потом лениво добавил:
- Ладно, оставь здесь. Взлетишь на воздух. Сразу вылечишься от всех своих
болезней.
- Что это ты делаешь? - Роберт Джордан сел рядом с цыганом. Цыган показал ему
палку, которую строгал. Это была поперечина к лежавшему тут же капкану в форме
четверки.
- На лисиц, - пояснил он. - Вот эта деревянная дуга ломает им хребет. - Он
ухмыльнулся, взглянув на Джордана. - Вот так - понятно? - Он жестом показал, как
действует капкан, потом замотал головой, отдернул пальцы и вытянул руки,
изображая лису с перебитым хребтом. - Очень удобно, - сказал он.
- Он ловит зайцев, - сказал Ансельмо. - Он же цыган: поймает зайца, а всем
говорит, что лису. А если поймает лису, скажет, что попался слон.
- А если поймаю слона? - спросил цыган и снова показал все свои белые зубы и
подмигнул Роберту Джордану.
- Тогда скажешь - танк, - ответил Ансельмо.
- Поймаю и танк, - сказал цыган. - И танк будет. Тогда говори все, что тебе
угодно.
- Цыгане не столько убивают, сколько болтают об этом, - сказал Ансельмо.
Цыган подмигнул Роберту Джордану и снова принялся строгать палку.
Пабло не было видно, он ушел в пещеру - Роберт Джордан надеялся, что за едой.
Он сидел на земле рядом с цыганом, и солнце, проглядывая сквозь верхушки
деревьев, пригревало его вытянутые ноги. Из пещеры доносился запах оливкового
масла, лука и жареного мяса, и у него подводило желудок от голода.
- Танк можно подорвать, - сказал он цыгану. - Это не очень трудно.
- Вот этим? - Цыган показал на рюкзаки.
- Да, - ответил ему Роберт Джордан. - Я тебя научу. Делается нечто вроде
капкана. Это не очень трудно.
- И мы с тобой подорвем танк?
- Конечно, - сказал Роберт Джордан. - А что тут такого?
- Эй! - крикнул цыган, обращаясь к Ансельмо. - Поставь мешки в надежное
место. Слышишь? Это ценная вещь.
Ансельмо хмыкнул.
- Пойду за вином, - сказал он Роберту Джордану.
Роберт Джордан встал, оттащил рюкзаки от входа и прислонил их к дереву с
разных сторон. Он знал, что в этих рюкзаках, и предпочитал держать их подальше
один от другого.
- Принеси и мне кружку, - сказал цыган.
- А тут есть вино? - спросил Роберт Джордан, опять усаживаясь рядом с
цыганом.
- Вино? А как же! Целый бурдюк. Уж за полбурдюка ручаюсь.
- И чем закусить - тоже?
- Все есть, друг, - сказал цыган.
- Мы едим, как генералы.
- А что цыгане делают на войне? - спросил его Роберт Джордан.
- Так и остаются цыганами.
- Хорошее дело.
- Самое лучшее, - сказал цыган. - Как тебя зовут?
- Роберто. А тебя?
- Рафаэль. А про танк это ты всерьез?
- Конечно! Что же тут такого?
Ансельмо вынес из пещеры глубокую каменную миску, полную красного вина, а на
пальцах у него были нанизаны три кружки.
- Смотри, - сказал он. - У них даже кружки нашлись. - Следом за ним вышел
Пабло.
- Скоро и мясо будет готово, - сказал он. - Покурить у тебя есть?
Роберт Джордан подошел к рюкзакам, развязал один, нащупал внутренний карман и
вынул оттуда плоскую коробку русских папирос, из тех, что ему дали в штабе
Гольца. Он провел ногтем большого пальца вдоль узкой грани коробки и, открыв
крышку, протянул папиросы Пабло. Тот взял штук шесть и, зажав их в своей
огромной ручище, выбрал одну и посмотрел ее на свет. Папиросы были как сигареты,
но длиннее и с мундштуком в виде картонной трубочки.
- Воздуху много, а табака мало, - сказал Пабло. - Я их знаю. Такие курил тот,
прежний, у которого чудное имя.
- Кашкин, - сказал Роберт Джордан и угостил папиросами цыгана и Ансельмо,
которые взяли по одной. - Берите больше, - сказал он, и они взяли еще по одной.
Он прибавил каждому по четыре штуки, и они поблагодарили его, взмахнув два раза
кулаком с зажатыми папиросами, так что папиросы нырнули вниз и снова поднялись
кверху, точно шпага, которой отдают салют.
- Да, - сказал Пабло. - Чудное имя.
- Что ж, выпьем. - Ансельмо зачерпнул вина из миски и подал кружку Роберту
Джордану, потом зачерпнул себе и цыгану.
- А мне не надо? - спросил Пабло. Они сидели вчетвером у входа в пещеру.
Ансельмо отдал ему свою кружку и пошел в пещеру за четвертой. Вернувшись, он
наклонился над миской, зачерпнул себе полную кружку вина, и все чокнулись.
Вино было хорошее, с чуть смолистым привкусом от бурдюка, прекрасное вино,
легкое и чистое. Роберт Джордан пил его медленно, чувствуя сквозь усталость, как
оно разливается теплом по всему телу.
- Сейчас будет мясо, - сказал Пабло. - А этот иностранец с чудным именем -
как он умер?
- Его окружили, и он застрелился.
- Как же это случилось?
- Он был ранен и не хотел сдаваться в плен.
- А подробности известны?
- Нет, - солгал Роберт Джордан, Он прекрасно знал подробности и знал также,
что говорить об этом сейчас не следует.
- Он все уговаривался с нами, что мы его пристрелим, если он будет ранен во
время того дела, с поездом, и не сможет уйти, - сказал Пабло. - Он очень чудно
говорил.
Ему и тогда это не давало покоя, подумал Роберт Джордан. Бедный Кашкин.
- Но он был против самоубийства, - сказал Пабло. - Мы с ним говорили об этом.
И еще он очень боялся, что его будут пытать.
- Об этом он тоже говорил? - спросил Роберт Джордан.
- Да, - сказал цыган. - Об этом он всем нам говорил.
- А ты был, когда взрывали поезд?
- Да. Мы все там были.
- Он очень чудно говорил, - сказал Пабло. - Но человек был смелый.
Бедный Кашкин, думал Роберт Джордан. От него: здесь, наверно, было больше
вреда, чем пользы. Жаль, я не знал, что это уже тогда не давало ему покоя. Надо
было убрать его отсюда. Людей, которые ведут такие разговоры, нельзя и близко
подпускать к нашей работе.