-У вас ни к чему нет уважения. Вы все сопьетесь...
- Разве механик был пьян?
- Конечно, нет.
- А меня вы когда-нибудь видели пьяным?
- Нет, но ваши друзья-пьяницы.
- Мне случалось напиваться,- сказал я.-Но к вам я никогда не приходил пьяным.
- Конечно, нет. Я этого и не говорила.
- Наверняка хозяин вашего механика в одиннадцать утра был уже пьян,- сказал я.-Потому-то он и изрекал такие чудесные афоризмы. - Не спорьте
со мной, Хемингуэй. Это ни к чему не приведет. Хозяин гаража прав: вы все-потерянное поколение.
Позже, когда я написал свой первый роман, я пытался как-то сопоставить фразу, услышанную мисс Стайн в гараже, со словами Екклезиаста. Но в
тот вечер, возвращаясь домой, я думал об этом юноше из гаража и о том, что, возможно, его везли в таком же вот “форде”, переоборудованном в
санитарную машину. Я помню, как у них горели тормоза, когда они, набитые ранеными, спускались по горным дорогам на первой скорости, а иногда
приходилось включать и заднюю передачу, и как последние машины порожняком пускали под откос, поскольку их заменили огромными “фиатами” с
надежной коробкой передач и тормозами. Я думал о мисс Стайн, о Шервуде Андерсоне, и об эготизме, и о том, что лучше-духовная лень или
дисциплина. Интересно, подумал я, кто же из нас потерянное поколение? Тут я подошел к “Клозери-де-Лила”: свет падал на моего старого друга-
статую маршала Нея, и тень деревьев ложилась на бронзу его обнаженной сабли,- стоит совсем один, и за ним никого! И я подумал, что все поколения
в какой-то степени потерянные, так было и так будет,- и зашел в “Лила”, чтобы ему не было так одиноко, и прежде, чем пойти домой, в комнату над
лесопилкой, выпил холодного пива. И, сидя за пивом, я смотрел на статую и вспоминал, сколько дней Ней дрался в арьергарде, отступая от Москвы,
из которой Наполеон уехал в карете с Коленкуром; я думал о том, каким хорошим и заботливым другом была мисс Стайн и как прекрасно она говорила о
Гийоме Аполлинере и о его смерти в день перемирия в 1918 году, когда толпа кричала: “A bas Guillaume!” <Долой Вильгельма! (франц.).>, а
метавшемуся в бреду Аполлинеру казалось, что эти крики относятся к нему, и я подумал, что сделаю все возможное, чтобы помочь ей, и постараюсь,
чтобы ей воздали должное за все содеянное ею добро, свидетель бог и Майк Ней. Но к черту ее разговоры о потерянном поколении и все эти грязные,
дешевые ярлыки. Когда я добрался домой, и вошел во двор, и поднялся по лестнице, и увидел пылающий камин, и свою жену, и сына, и его кота Ф.
Киса, счастливых и довольных, я сказал жене:
- Знаешь, все-таки Гертруда очень милая женщина.
- Конечно, Тэти.
- Но иногда она несет вздор.
- Я же не слышу, что она говорит,- сказала моя жена.-Ведь я жена.
Со мной разговаривает ее подруга.
“Шекспир и компания”
В те дни у меня не было денег на покупку книг. Я брал книги на улице Одеон, 12, в книжной лавке Сильвии Бич “Шекспир и компания”, которая
одновременно была и библиотекой. После улицы, где гулял холодный ветер, эта библиотека с большой печкой, столами и книжными полками, с новыми
книгами в витрине и фотографиями известных писателей, живых и умерших, казалась особенно теплой и уютной.
Все фотографии были похожи на
любительские, и даже умершие писатели выглядели так, словно еще жили. У Сильвии было подвижное, с четкими чертами лицо, карие глаза, быстрые,
как у маленького зверька, и веселые, как у юной девушки, и волнистые каштановые волосы, отброшенные назад с чистого лба и подстриженные ниже
ушей, на уровне воротника ее коричневого бархатного жакета. У нее были красивые ноги, она была добросердечна, весела, любознательна и любила
шутить и болтать. И лучше нее ко мне никто никогда не относился.
Когда я впервые пришел в ее лавку, я держался очень робко-у меня не хватало денег, чтобы записаться в библиотеку, - Сильвия сказала, что я
могу внести залог позже, когда мне будет удобнее, завела на меня карточку и предложила взять столько книг, сколько я захочу. У нее не было
никаких оснований доверять мне. Она меня не знала, адрес же, который я ей назвал,- улица Кардинала Лемуана, 74,- говорил только о бедности. И
все-таки Сильвия была мила, обаятельна и приветлива, а за ее спиной поднимались к потолку и тянулись в соседнюю комнату, выходившую окнами во
двор, бесчисленные книжные полки со всем богатством ее библиотеки. Я начал с Тургенева и взял два тома “Записок охотника” и, если не ошибаюсь,
один из ранних романов Д. Г. Лоуренса “Сыновья и любовники”, но Сильвия предложила мне взять еще несколько книг. Я выбрал “Войну и мир” в
переводе Констанс Гарнетт и Достоевского “Игрок” и другие рассказы. - Если вы собираетесь прочитать все это, то не скоро зайдете снова,- сказала
Сильвия.
- Я приду заплатить,- ответил я.-У меня дома есть деньги. - Я не это имела в виду,- сказала она.-Заплатите, когда вам будет удобно.
- Когда у вас бывает Джойс?- спросил я.
- Как правило, в конце дня,- ответила она.-Разве вы его никогда не видели?
- Мы видели, как он с семьей обедал у Мишо,- сказал я.-Но смотреть на людей, когда они едят, невежливо, и это дорогой ресторан. - Вы
обедаете дома?
- Чаще всего,- ответил я.-У нас хорошая кухарка.
- По соседству с вашим домом, кажется, нет никаких ресторанов?
- Нет. Откуда вы знаете?
- Там жил Ларбо,- сказала она.-В остальном ему там все нравилось.
- Ближайший к нам недорогой ресторанчик находится возле Пантеона. - Я не знаю вашего района. Мы обедаем дома. Приходите к нам как-нибудь с
женой.
- Подождите приглашать, ведь я еще не заплатил вам. Во всяком случае, большое спасибо.
- Читайте не торопясь,- сказала она.
Нашим домом на улице Кардинала Лемуана была двухкомнатная квартирка без горячей воды и канализации, которую заменял бак, что не было таким
уж неудобством для тех, кто привык к мичиганским уборным во дворе. Зато из окна открывался чудесный вид. На полу лежал хороший пружинный матрац,
служивший удобной постелью, на стенах висели картины, которые нам нравились, и квартира казалась нам светлой и уютной.
Вернувшись домой с книгами, я рассказал жене, какое замечательное место я нашел.
- Но, Тэти, ты должен сегодня же пойти туда и отдать деньги,- сказала она.
- Ну, конечно,- сказал я.-Мы пойдем вместе. А потом мы спустимся к реке и погуляем по набережным.
- Давай пойдем по улице Сены и будем заходить во все лавки торговцев картинами и рассматривать витрины магазинов.