- Обязательно. Мы пойдем, куда захотим, а потом зайдем в какое-нибудь новое кафе, где мы никого не знаем и где нас никто не знает, и выпьем
по рюмочке.
- Можно и по две.
- Потом мы где-нибудь поужинаем.
- Вот уж нет. Не забывай, что нам нужно заплатить в библиотеку. - Тогда мы вернемся ужинать домой и закатим настоящий пир и выпьем бона из
магазина напротив-видишь на витрине бутылку бона, там и цена указана. А потом мы почитаем и ляжем в постель и будем любить друг друга. - И мы
всегда будем любить только друг друга и больше никого.
- Да. Всегда.
- Какой чудесный вечер. А сейчас неплохо было бы пообедать. - Ужасно хочется есть,- сказал я.-Я работал в кафе на одном cafй-crиme <Кофе со
сливками (франц.).>.
- Как шла работа, Тэти?
- По-моему, хорошо. Так мне кажется. Что у нас на обед? - Молодая редиска и отличная foie de veau <Телячья печенка (франц.).> с
картофельным пюре, салат и яблочный пирог.
- И теперь у нас будут книги, какие мы только захотим, и мы станем брать их с собой, когда куда-нибудь поедем.
- А это честно?
- Конечно.
- Как хорошо!- сказала она.-Нам повезло, что ты отыскал это место. - Нам всегда везет,- сказал я и, как дурак, не постучал по дереву, чтобы
не сглазить. А ведь в той квартире всюду было дерево, по которому можно было постучать.
Люди Сены
С дальнего конца улицы Кардинала Лемуана к реке можно спуститься разными путями. Самый ближний-прямо вниз по улице, но она очень крута, и
когда вы добирались до ровного места и пересекали начало бульвара Сен-Жермен с его оживленным движением, она выводила вас на унылый, продуваемый
ветрами участок набережной слева от Винного рынка. Этот рынок не похож на другие парижские рынки, а скорее на таможенный пакгауз, куда привозят
вино и платят за него пошлину, и своим безрадостным видом напоминает не то казарму, не то тюремный барак.
По ту сторону рукава Сены лежит остров Сен-Луи с узенькими улочками, старинными высокими красивыми домами, и можно пойти туда или повернуть
налево и идти по набережной, пока остров Сен-Луи не останется позади и вы не окажетесь напротив Нотр-Дам и острова Ситэ.
У книготорговцев на набережной иногда можно было почти даром купить только что вышедшие дешевые американские книги. Над рестораном
“Серебряная башня” в те времена сдавалось несколько комнат, и те, кто их снимал, получали в ресторане скидку; а если они оставляли какие-нибудь
книги, valet de chambre <Коридорный (франц.).> сбывал их букинистке на набережной, и вы могли купить их у нее за несколько франков. Она не
питала доверия к книгам на английском языке, платила за них гроши и старалась поскорее их продать с любой даже самой небольшой прибылью.
- А есть среди них хорошие? - как-то спросила она меня, когда мы подружились.
- Иногда попадаются.
- А как это узнать?
- Я узнаю, когда читаю.
- Все-таки это дело рискованное. Да и так ли уж много людей читает по-английски?
- Ну, тогда откладывайте их и показывайте мне. - Нет, откладывать их я не могу. Вы ведь не каждый день ходите этим путем. Иногда вас
подолгу не видно. Нет, я должна продавать их, как только представится случай.
Нет, я должна продавать их, как только представится случай. Ведь они все-таки чего-то стоят. Если бы они ничего не стоили, мне
б ни за что их не продать.
- А как вы определяете ценную французскую книгу? - Ну, прежде всего проверяю, есть ли в ней иллюстрации. Затем смотрю на качество
иллюстраций. Большое значение имеет и переплет. Если книга хорошая, владелец обязательно переплетет ее как следует. Английские книги тоже в
переплетах, но в плохих. О таких книгах очень трудно судить. От этого лотка около “Серебряной башни” и до набережной Великих Августинцев
букинисты не торговали английскими и американскими книгами. Зато дальше, включая набережную Вольтера, было несколько букинистов, торговавших
книгами, купленными у служащих отелей с левого берега Сены, в частности, отеля “Воль-тер”, где, как правило, останавливались богатые люди. Как-
то я спросил у другой букинистки-тоже моей хорошей приятельницы,- случалось ли ей покупать книги у самих владельцев?
- Нет,- ответила она.-Это все брошенные книги. Потому-то они ничего и не стоят.
- Их дарят друзьям, чтобы они не скучали на пароходе.
- Возможно,- сказала она.-Наверно, их немало остается на пароходах. - Да,- сказал я.-Команда их не выбрасывает, книги отдают в переплет и
составляют из них судовые библиотечки.
- Это очень разумно,- ответила она.-Во всяком случае, это книги в хороших переплетах. А такая книга уже имеет ценность. Я отправлялся
гулять по набережным, когда кончал писать или когда мне нужно было подумать. Мне легче думалось, когда я гулял, или был чем-то занят, или
наблюдал, как другие занимаются делом, в котором знают толк. Нижний конец острова Ситэ переходит у Нового моста, где стоит статуя Генриха IV, в
узкую стрелку, похожую на острый нос корабля, и там у самой воды разбит небольшой парк с чудесными каштанами, огромными и развесистыми, а
быстрины и глубокие заводи, которые образует здесь Сена, представляют собой превосходные места для рыбной ловли. По лестнице можно спуститься в
парк и наблюдать за рыболовами, которые устроились здесь и под большим мостом. Рыбные места менялись в зависимости от уровня воды в реке, и
рыболовы пользовались складными бамбуковыми удочками, но с очень тонкой леской, легкой снастью и поплавками из гусиных перьев; они искусно
подкармливали рыбу в том месте, где ловили. Им всегда удавалось что-нибудь поймать, и часто на крючок попадалась отличная, похожая на плотву
рыба, которую называют goujon. Зажаренная целиком, она просто объедение, и я мог съесть полную тарелку. Мясо ее очень нежно и на вкус приятнее
даже свежих сардин и совсем не отдает жиром, и мы съедали рыбу прямо с костями. Лучше всего ее готовили в открытом речном ресторанчике в Нижнем
Медоне, куда мы обычно ездили проветриться, когда у нас бывали деньги. Он назывался “Чудесная рыбалка”, и в нем подавали отличное белое вино
типа мюскаде. Здесь все было как в рассказах Мо-пассана, а вид на реку точно такой, как на картинах Сис-лея. Конечно, чтобы поесть goujon, не
нужно было ездить так далеко. На острове Сен-Луи готовили отличную friture <Жареная рыба (франц.).> Я знал кое-кого из тех, кто удил в самых
рыбных местах Сены, между островами Сен-Луи и площадью Верт-Галант, и иногда, в ясные дни, я покупал литр вина, хлеб и колбасу, садился на
солнышке, читал только что купленную книгу и наблюдал за рыбной ловлей.
Авторы путевых очерков любят изображать парижских рыболовов так, словно это одержимые, у которых рыба никогда не клюет, но на самом деле
это занятие вполне серьезное и даже выгодное.