Её обрядили в какое-то серо-зелёное платье, висевшее на исхудавшей фигуре мешком. Таина не помнила, чтобы такое имелось у неё в гардеробе. Ей было всё равно, она была сосредоточена лишь на том, чтобы не упасть. Стоять было невероятно трудно, ноги дрожали, готовые в любой момент подогнуться.
Тай уже знала, что Маэриэль жив, уже выплакала все слёзы облегчения при этом известии. Сейчас она могла спокойно смотреть в глаза его старшего брата Торнариэля, отстранённо ища сходства и различия во внешности двух братьев. Крон-принц был красив, впрочем, как и все эльфы. Но красота его завораживала. Глаза цвета голубого льда были также холодны во взгляде на неё. Точёные черты лица, красиво очерченные губы, высокие скулы и водопад белых волос, свободно ниспадающих до пояса. Пожалуй, он был выше Маэриэля, шире в плечах. Неудивительно, Торнариэль старше на сотню лет. В нём чувствовался опытный воин и будущий правитель. Невольно хотелось склонить голову под его властным взглядом.
Но она не склоняла головы, дерзкая девчонка, чуть не убившая его брата. Едва держится на ногах, а сколько решимости во взгляде и абсолютное отсутствие страха. Торнариэль махнул рукой, разрешая начать суд. Он не слушал, что она отвечает на вопросы, холодно скользя взглядом по жалкой фигурке, застывшей в середине небольшого круглого зала. Чёрные спутанные волосы спускались чуть ниже талии. Красивые. Откуда они у человечки? Она пошатнулась, но усилием воли удержалась на ногах, отвечая на очередной вопрос.
Перед глазами Торнариэля стояло лицо его младшего брата, до сих пор не пришедшего в себя. Как он умудрился остаться в живых после прямого ранения в сердце, было загадкой не только для Торна, но и для всех здешних магов. Говорят, что когда их нашли, человечка лежала рядом, обнимая Маэра.
Первым желанием Торна, узнавшего о покушении на своего брата, было придать казни несостоявшегося убийцу. Его долго и настойчиво отговаривал от этого наставник девчонки, говоривший, что возможно это её сила и дар сохранили жизнь Маэриэлю. Чушь! Ирония судьбы! Быть обязанным смертью и жизнью одному и тому же существу.
Впрочем, будь она в сознании, когда он приехал, не миновала бы смерти. Но ожидание охладило его пыл. Сейчас, глядя на её осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, и затаившуюся печаль во всех чёрточках нежного лица, Торн испытывал жалость, в которой ему было стыдно признаться.
Передёрнув плечами и прогнав наваждение, эльф подал знак, что допрос может быть окончен, пора вершить правосудие.
Таина держалась из последних сил, слушая приговор. «Менее чем на три версты не приближаться к границе Серебряного леса, отчисление из Академии, запечатывание её магического резерва». Да, могло быть и хуже. От удивления её глаза широко раскрылись. За что такая милость?
— И последнее, на вас буде поставлена магическая метка о том, что вы совершили преступление против жизни, которая будет видна всем, кто обладает хотя бы крошечным даром.
У девушки перехватило дыхание. По телу прошла крупная дрожь. Отныне ей закрыта дорога в Золотой лес. Она опозорила свой род, и теперь её бабка точно отречётся от неё, чтобы позор не пал на всю семью. Тай бессильно опустила голову, чувствуя, как темнеет в глазах, а мозаика пола несётся на неё с угрожающей скоростью.
Конец жатейника радовал тёплыми деньками без удушающей жары. По ночам часто шли дожди, оставляя по утрам свежесть, держащуюся вплоть до полудня.
Сейчас по причине раннего утра было прохладно и свежо. Девушка, сидящая верхом на белоснежной лошади, нервно грызущей железо во рту, внимательно смотрела в глаза своего наставника. Они стояли во дворе Академии, освящённого косыми лучами восходящего солнца.
— Куда поедешь? — во взгляде Анфея читалось неприкрытое беспокойство.
Тай грустно улыбнулась в ответ, скоро она останется одна, и больше никто не будет смотреть на неё таким заботливым взглядом. Девушка встряхнула головой, прогоняя печальные мысли.
— Вперёд, только вперёд, наставник.
Голос прозвучал звонко и почти весело.
— Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали, я всегда буду об этом помнить.
— Я сделал слишком мало. А эта зверюга всё равно может слушаться только тебя.
Анфей потрепал по шее, косящуюся на него лошадь, явно не довольную тем, что им с новой хозяйкой так долго приходиться стоять на одном месте.
— Не умоляйте своих заслуг. Кроме того у меня к вам ещё одна просьба.
— Я весь внимание.
— Я хочу, чтобы девочки лично от вас узнали обо всём, что произошло.
Анфей согласно кивнул, ему не требовались пояснения, кто такие «девочки».
— Я и сам-то мало, что знаю. Ты ведь так и не рассказала мне самое главное.
— Ничего, вы справитесь. Я верю в вас, — Тай наклонилась, целуя наставника в щёку. — Прощайте.
— До свидания, Таина. Я верю, мы ещё встретимся.
— Всё может быть.
Девушка легонько тронула лошадь пятками. Та, с радостным ржанием взяла с места в карьер, заставив хозяйку рассмеяться. Девушка на скаку обернулась, махнув рукой. Такой она и запомнилась своему наставнику — смеющейся девчонкой с печальными глазами.
Часть 2
Глава 1
Харчевня «Три толстяка» была стратегическим местом для всех, кто спешил узнать последние новости. Располагалась она в центре небольшого городка Залеска, обещавшего со временем разрастись, благодаря своему удачному расположению на пересечении сразу нескольких крупных торговых трактов. Пока городок больше напоминал большую деревню, со всеми вытекающими отсюда последствиями: ни приличных мостовых, ни широких улиц, ни просторных площадей. Домики все в основном деревянные, с огородами при них. По утрам, как и в любой уважающей себя деревне, мычали коровы, сгоняемые хозяевами в общее стадо, бредущее на пастбище неподалёку и оставляющее за собой довольно характерные «следы».
Однако, всё течёт, всё меняется. Потихоньку менялся и Залеск. Появлялись ремесленные мастерские, многочисленные лавки, торговавшие не только во время ярмарок, но и весь круглый год. Чего стоила одна лавка готового платья, наличием которой не каждый, даже более крупный город, может похвастаться. Не менялось только одно — харчевня «Три толстяка», срубленная из толстенных брёвен, способных выдержать любые удары судьбы, а также выходки разбушевавшихся посетителей.
В этот тёплый вечер перевалившего за свою середину жатейника в харчевне было многолюдно, но, как не странно для подобных заведений, довольно тихо. Причиной тому, было присутствие за стойкой хозяина, цепко озирающего зал и прекращающего на корню любые зарождающиеся безобразия. Бывший воин, человек, привыкший к дисциплине, которую поддерживал и в своём заведении, Хавл, в жилах которого текла орочья кровь, одним своим видом внушал невольное уважение. Он напоминал медведя ростом, комплектностью и повышенной волосатостью. Один взгляд Хавла из-под мохнатых бровей приводил в трепет самого отъявленного головореза. Поэтому в его харчевне почти не случалось драк, а также краж, и постоянные посетители, приходя сюда, знали, что могут спокойно отдохнуть и обговорить свои дела, не беспокоясь, что будут прерваны на самом интересном месте какими-нибудь заскучавшими невежами, решившими повеселиться и устроить потасовку с участием мебели и иного инвентаря.
Хлопнула дверь, за только что вошедшим посетителем. Он был невысокого роста, худощавый и двигался легко и почти бесшумно, видимо этому способствовали эльфийские сапоги. Одет вновь прибывший был очень просто и практично. Серая льняная рубашка с узкими рукавами на шнуровке, чуть распущенной у шеи в виду тёплой погоды; коричневая кожаная жилетка до середины бедра, перетянутая сверху широким поясом; и плотно сидящие на ногах штаны из эльфийской ткани, тонкой, но прочной, позволяющей хозяину не потеть жарким летом, но и не опасаться за появление непредвиденных дырок. Одна деталь костюма вошедшего сразу же бросалась в глаза — наличие у жилетки капюшона, что делало её похожей на куртку без рукавов.
Сняв наспинные ножны и сунув их в руки резво подскочившего хозяйского младшего сынка, вновь прибывший направился к стойке, за которой расплывался в приветливой улыбке Хавл. Такой улыбкой обычно встречают лишь старых добрых друзей.
— Рад тебя видеть, Тайрин, давно приехала?
Посетитель откинул капюшон, улыбаясь в ответ. Это была девушка с короткими волосами, остриженными чуть ниже ушей, темно-каштанового цвета, могущими казаться почти чёрными, но сейчас они немного выгорели на солнце и из-за этого выглядели светлее. Загорелая кожа, серые глаза, чёлка до бровей. Она изменилась, черты лица стали жестче, пропала та нежность и некоторая наивность, проглядывающая раньше. Взгляд стал цепким, настороженным и возможно немного циничным.
Девушка протянула тонкую руку, изящная кисть которой тут же утонула в широкой лапище Хавла.
— Вернулась только что. Устала как собака.
Тай тряхнула головой, удобнее устраиваясь на высокой табуретке у стойки.
— У меня сегодня праздник, Хавл, — неожиданно сказала она, глядя в глаза харчевника. А тот, вдруг понял, что его удивило, при её появлении. Её глаза. У девчонки, которая любила посмеяться, и делавшая это очень заразительно, глаза всегда оставались серьёзными. Заметить это могли только хорошо знавшие её, такие, как Хавл. Сегодня же в её глазах плескалась тихая радость.
— Прошло ровно пять лет, с того момента, как на мне поставили магическую метку. Сегодня истёк её срок, и она исчезла.
Девушка сказала это легко, недрогнувшим голосом, словно говорила об обыденных вещах. Будто и не было тех пяти лет, в течение которых по ней скользили презрительные, злобные или просто любопытные взгляды каждого, кто был наделён хоть капелькой дара. Да и остальные люди и нелюди быстро оказывались в курсе относительно её метки, стоило девушке задержаться ненадолго в одном месте. Они с Хавлом никогда не говорили об этом. Что обсуждать, когда и так всё ясно. Она не винила его за то презрение и недоверие, с которым он отнёсся к ней при их знакомстве. Хорошее мнение о себе приходилось зарабатывать с большим трудом, потом и кровью. Но больше она им не дорожила, используя в чисто меркантильных целях.
— Всем выпивки за мой счёт! — гаркнула над ухом задумавшегося Хавла Тай. — И мне налей.
— Я не припомню, чтобы ты когда-нибудь пила что-то покрепче кваса, — хитро прищурился Хавл.
— М-м, такое событие, грех не выпить, — подмигнула Тай, оглядывая явно оживившийся после её слов зал. Здесь её знали, но побаивались и редко кто по доброй воле рисковал заговорить с ней первым.
— Вина, пива? — поинтересовался Хавл, разливая в пустую тару, подсунутую посетителями, горячительные напитки.
— Рюмку гномьего самогона, — спокойно ответила Тай, отковыривая ногтем присохшего к стойке жучка.
— Не слишком ли крепкое питьё для юной девушки? — в изумлении поднял брови Хавл.
— Не такая уж я юная. Хватит, Хавл, я устала и хочу выпить. И в мои планы не входит бегать по укромным местам, куда обычно часто наведываются после потребления пива. Поэтому, гномий самогон.
Харчевник молча подал требуемую жидкость, поставив рядом с рюмкой блюдце с кусочками сыра. Он с нескрываемым интересом приготовился к зрелищу, которое предвкушал, зная об абсолютном безразличии Тай до сегодняшнего дня к горячительным напиткам. Зрелище не состоялось, она даже не поморщилась, залпом осушив рюмку и не притронувшись к закуске.