Мы, их друзья, обратили
на это внимание еще в школе. Пабло Викарио был на шесть минут старше брата и
мальчишкой был смелым и гораздым на выдумки. Педро Викарио тогда казался мне
более чувствительным, но в то же время любил командовать. В20лет они оба
явились на сборный пунктдляпрохождения военнойслужбы,и Пабло Викарио
освободили как основного кормильца семьи. Педро Викарио отслужил одиннадцать
месяцеввпатрульныхчастяхобщественногопорядка.Армейскийдух,
усугубленныйстрахомсмерти,окончательносформировалегопризвание
командовать и привычку решатьза брата. Он возвратилсядомойс солдатским
триппером, которыйустоял перед самыми грубыми методамивоенной медицины и
несдался ни инъекцияммышьяка, нипромываниям марганцовкой,прописанным
доктором Дионисио Игуараном.Вылечили его только в тюрьме.Мы, ихдрузья,
заметили,что, едваПедроВикариоворотился и обнаружил свою казарменную
душу: перед любым -кто ни попроси - задирал рубашку и показывалдренажный
шовотпулевого ранения влевомбоку, вПабло Викарио вдругпроявилась
страннаязависимостьотмладшего брата.Пабло, можносказать,спылом
отнесся дажек трипперу младшего брата,- какпринадлежности замечательного
человека,- который тот носил точно боевую награду.
Именно Педро Викарио, поегособственномузаявлению, принялрешение
убить Сантьяго Насара, и поначалу его брат лишь следовал за ним. Но, судя по
всему, именноПедросчел обет выполненным, когда алькальдих разоружил, и
тогдакомандование взял на себя Пабло Викарио. Нитотнидругой всвоих
заявлениях,сделанныхпоотдельностиследователю,не упомянулобэтом
разногласии.НоПабло Викарионеразуверял меня,что ему нелегко было
уговоритьбрата довести дело до конца. Может, это был всего-навсего приступ
страха, но только Пабло Викарио один пошел в кладовку за новыми ножами, в то
времякак брат, пытаясь помочиться, отдавал концы под тамариндовым деревом.
"Брат понятия не имел, что это такое,- сказал мнеПедроВикариововремя
нашегоснимединственногосвидания.- Все равнокакмочитьсятолченым
стеклом". Когда Пабло Викарио вернулся с ножами, тот все еще обнимал дерево.
"Весьв холодномпоту отболи,- рассказалонмне,-с трудом выговорил,
пусть,мол,я иду один, емусейчас не до того, чтобы убивать кого-то". Он
уселся на одиниз столов, установленных под деревьями для свадебного обеда,
и спустил брюки до колен."Полчаса, наверное, бинтовал-перебинтовывалсвой
аппарат",- сказал мне ПаблоВикарио.На самом делетот потратилне более
десятиминут, но дляПаблоВикарио делоэто показалосьтакимсложным и
таинственным, что он счел его новой уловкой и решил, что брат хочет дотянуть
до рассвета. А потому он вложил емувруку нож и насильно потащил защищать
честь сестры.
- Другого выхода нет,- сказал он ему,- считай, мы уже это сделали.
Онивышлиза ворота свинарникаснезавернутыми ножами, и следомпо
дворамзабрехалиразбуженные собаки.
Светало. "Дождя небыло",- вспоминал
Пабло Викарио. "Наоборот,- вспоминал Педро,- с моря дул ветер, и на небе все
звезды можно было пересчитать". К тому времени слух успел облететь город, и,
когда братья проходили мимо дома Ортенсии Бауте, она отворила дверь и первой
запричитала по Сантьяго Насару. "Я подумала, они уже убили его,- сказала она
мне,-в светефонаряножиблеснули, и мне почудилось,что поним течет
кровь".Одним из немногих незапиравшихся домов наэтой окраинной улице был
дом Пруденсии Котес, невестыПабло Викарио. Каждый раз, оказавшись здесьв
раннюю пору, и особенно по пятницам, направляясь на рынок, они заходили сюда
выпить первую чашку кофе.Онитолкнулидверь вовнутренний двор,собаки
бросились к братьям и узнали их в предрассветных сумерках,близнецы вошли в
кухню, поздоровались с матерью Пруденсии Котес. Но кофе еще не был готов.
- Выпьем потом,- сказал Пабло Викарио,- а то мы спешим.
- Еще бы, ребятки,- сказала она,- честь не ждет.
И все-такиони выпили кофе, и на этотраз уже ПедроВикарио подумал,
чтобрат нарочно тянетвремя. Покаони пили. вкухню вошлапышущая юной
свежестьюПруденсия Котес состарыми газетами в руках -оживитьогоньв
очаге."Язнала,кудаониидут,- сказала онамне,-инетолько была
согласна, но никогда быне вышлазамуж занего, еслибыон невыполнил
своего мужского долга". Передтем как выйти из кухни,Пабло Викарио взял у
нее из рукдва газетных листа и один далбрату- завернуть нож. Пруденсия
Котес осталась ждать в кухнеи смотрела, как они выходили за дверь, а потом
ждала, ни наминуту не падая духом, все три года, пока ПаблоВикарио вышел
из тюрьмы и стал ей мужем на всю жизнь.
- Только осторожнее,- сказала она.
Таким образом, нелишено было оснований наблюдение Клотильде Арменты о
том, чтона этот раз близнецы были настроены не так решительно, как прежде,
и она подала им бутылку в надежде, что эта бутылка их доконает."В тот день
я поняла,-сказала она мне,- как мы, женщины, одиноки на этом свете!" Педро
Викариопопросилееодолжить имбритвенныепринадлежностимужа, иона
принесла помазок, мыло, настенноезеркальце истанок сновымлезвием, но
ПедроВикариопобрилсяножомдляразделкитуш.КлотильдеАрменте это
показалось верхоммужественности."Вылитый убийцаиз кино",-сказала она
мне. Однакоже он объяснилмне позднее, и это -правда, что в казармах он
научился бриться опасной бритвойи никогдаужепотом не мог бриться ничем
другим. Его брат побрился самымскромным образом- безопасной бритвой дона
Рохелио де лаФлор. Под конец они в молчании выпили бутылку: пили медленно,
будто спросонья, и глупо пялились на темные окна в доме напротив, а влавку
междутемодин задругимзаходили якобыпокупатели ипокупалимолоко,
котороеим былоне нужно,и спрашивали, нетли продуктов, которыхздесь
никогданебывало,- насамом же дележелая только одного: своими глазами
увидеть, правда ли, что близнецы поджидают Сантьяго Насара, чтобы убить его.